Октавия

Поднявшись с постели и чувствуя слабость, она встала на ворсистый ковер. На ней была черная пижама, чересчур для нее большая. Она поспешила в гостиную. Ласло сидел в кресле, потягивая шампанское, и смотрел по телевизору скачки. Он посмотрел на нее и улыбнулся.

– Я чувствую себя отвратительно, - сказала она и смущенно замялась.

Он встал, заглушил звук телевизора и что-то налил ей в стакан.

– О, я ничего не могу пить.

– Помолчи и выпей.

Она послушалась, а потом, пробормотав, что ей надо почистить зубы, бросилась в ванную.

Когда боль в голове немного утихла, она стала вспоминать, что произошло вчера. Вернувшись в гостиную, она тихо сказала:

– Мне очень жаль.

– О чем это ты?

Так вломиться к тебе в кабинет… Я сделала что-нибудь ужасное?

– Ты перед всем советом директоров объявила о своей страстной любви ко мне, а потом погасла как свечка.

– О, Боже! Они были шокированы?

– Онемели от удивления. Со времени перехода на метрическую систему такого потрясения они не переживали.

– А п-п-потом что было?

– Потом я привез тебя сюда.

– Который теперь час?
– пробормотала она.

– Минут десять четвертого. Я как раз собирался смотреть забег в три пятнадцать.

– Мне очень жаль, что я оказалась в твоей постели и… все прочее. А куда делась моя одежда? Я имею в виду, мы с тобой?..
– она сделалась пунцовой.
– Ну, мы с тобой?..

– Нет. Ты была мертва для всего света, а у меня никогда не было склонности к некрофилии.

Он уже над ней смеялся.

– Я этого не перенесу, - удрученно проговорила она, шаркая по ковру.
– Я не собиралась так скверно себя вести или влюбляться в тебя. Это совершенно не входило в мои планы. Особенно, когда ты, наверняка, только и думал, как от меня избавиться и поскорее укатить в Париж на свидание с Ангорой. Вся моя любовь и все надежды - все это оказалось бредом собачьим.

Ласло расхохотался.

– Белла, дорогая, тебе надо отучиться заглядывать в чужие письма. Это было письмо Ангоры ко мне, а не мое к ней.

Он встал, подошел к ней и обнял ее, потом наклонил ее голову и очень нежно поцеловал. Во рту у него ощущался прохладный вкус шампанского. Белла стала целовать его в ответ, и они уже не могли удержаться. Потом он сказал:

– Ну, ты все еще думаешь, что мне не терпится в Париж к Ангоре?

Белла сказала, что уже так не думает и снова поцеловала его.

Ласло сел на диван, усадил ее на колени и сказал:

– Господи, да мне хотелось этого с той самой ночи, когда мы играли в убийство.

– Тогда почему ты этого не сделал?

– Не мог. Я был в скверном положении. Я сыграл с тобой подлую шутку, чтобы соблазнить тебя, прикинувшись Стивом. Я знал, что ты меня ненавидишь, и не мог ничего с этим поделать. Один неосторожный шаг, и ты снова могла бы убежать к Стиву. Но охотник сам попал в свои же силки. Мне надо было видеть тебя не для того, чтобы отбить тебя у Руперта, а просто потому, что не видеть тебя я уже не мог.

– Но после того как похитили Крисси, ты ко мне не приходил и даже не звонил.

– Это совсем другое дело. Как только Хуан узнал, что я в тебя влюбился, стало ясно, что он до тебя доберется, что и случилось. Поэтому я и держался от тебя на расстоянии, но из вида тебя не упускал. За тобой все это время следили. К несчастью, в ту ночь, когда тебя схватили, человек, который был у тебя на хвосте, отлучился в кафе за сигаретами. Когда он спохватился, было уже поздно. Он только увидел, как тебя затолкали в машину и увезли. Даже не успел заметить номер. Дорогая, если бы ты только знала, что я пережил за эти пять дней, когда не знал, где ты. Мне было страшно подумать, что они тебя убьют, а я даже не смогу сказать тебе о своей любви. Для меня это стало настоящим наваждением. Я очень беспокоился за Крисси, но страх потерять тебя был мучительным.

– То же и у меня, - сказала Белла.
– Я там все время думала о тебе. Только это меня и поддерживало. Я все время представляла себе, что будет, когда я оттуда выберусь и мы каким-то чудом снова будем рядом. Я без конца репетировала сцену освобождения и слова, которые скажу тебе.

Ласло взял ее руку и приложил к своей щеке.

– И я то же самое, - сказал он со вздохом.
– А потом началась эта жуткая стрельба, и я подумал, что тебя, должно быть, убили. А потом вдруг вы с Крисси вышли. И тут я растерялся. Я не смог сказать тебе, что люблю тебя перед этими толпами народа. Ты могла оказаться к этому не готовой, могла все еще меня ненавидеть.

– А как насчет проклятой Ангоры и этого ее письма?

Ласло грустно усмехнулся.

– Признаю, что вначале я собирался тебя соблазнить потому, что не хотел, чтобы ты выходила замуж за Руперта - теперь-то я понимаю, что делал это просто потому, что ты была нужна мне самому. Я подослал Ангору к Стиву и обещал провести с ней выходные в Париже, если ты порвешь с Рупертом. В общем, я не против того, чтобы заплатить за два дня Ангоры в Париже, но ей придется провести их с кем-нибудь другим.

Белла покраснела.

– Как Крисси?

– Отлично, сегодня выходит из больницы, Руперт ее от себя не отпустит.

– Итак, все твои планы осуществились, - сказала Белла, не сумев скрыть легкого раздражения.

– Не совсем.
– Ласло легонько снял ее с колен, подошел к телевизору и выключил его.
– Думаю, на этот раз я пропущу забег в три пятнадцать.

Белла нервничала, не зная, что сказать.

– Я уверена, что Руперт и Крисси будут очень счастливы.

– А мы? Как ты думаешь, ты со мной будешь счастлива?
– он обнял ее.

– Я знаю, что кажусь сексуально опытной,- промямлила она в панике, - но это совсем не так.

– Ты не кажешься такой опытной, как думаешь, - мягко сказал он, - но мы прямо теперь можем провести первое занятие.

– О, дорогой, не шути над этим, - и она уронила голову ему на плечо.

?Осторожно, - сказала она себе, - осторожно. Не отдавайся ему сразу. О, мне не надо было так легко уступать ему?, - последнее, о чем она подумала.

?Вот я в его постели, - думала Белла спустя часа два, - и должна чувствовать себя на седьмом небе. Почему же я чувствую себя так, что мне жизнь не мила?.