Октябрь, который ноябрь

– В здешней, как принято выражаться "кальке", долгожительство нашему гению словесности вряд ли грозит, - тонко улыбнулся Гид.
– Пойдемте в сад, продышимся.

– Кто знает, вдруг да и выкрутится ваш Алексей Иванович, - безымянный поднялся из-за стола, потянулся, сделал несколько энергичных гимнастических движений.
– Кстати, кажется, ваш гениальный литератор у меня карандаш упер.

* * *

– Пустое, дорогой Алексей Иванович, - уверял Шамонит.

– Басни и сплетни. С технической стороны - абсолютно нелепое предположение, уж можете мне поверить. Выдумка людей, абсолютно не представляющих как действует подобное оружие.

– Вы так уверены, Петр Петрович?
– Понедельник уже чувствовал, что начинает задыхаться - в большей степени от волнения, чем от быстрой ходьбы.

– Практически да, уверен. Крайне громоздкое в исполнении и сомнительное предприятие. Шансы на успех мизерны.

– Но все же они могут попробовать?

– Чисто теоретически. Мастеровые, знаете ли, не лишены смекалки и выдумки. Да и военные специалисты среди большевиков найдутся. Но я решительно отказываюсь верить...

– Имеет значение, верите ли вы, Петр Петрович? Вопрос - верит ли в действенность и целесообразность задуманного кошмара Ленин и его шайка. Сначала я тоже подумал - безумие! Потом осознал что большевики и прочие-с социал-демократчики, абсолютно аморальны. Абсолютно! Лишь бы раздуть "воровское шатание", возлюбленное Русью с незапамятных времен, подстрекать тягу к разбойничьей вольной жизни. Человеческая жизнь для них цены не имеет.

– Возможно. Но здесь вопрос не морали, а реальных технических возможностей. Да не бегите вы так, Понедельник! Напоремся.

Действительно, боевики уже были за оградой монастыря, левее высились колокольни, где-то впереди был Смольный - с этой стороны практически заслоненный монастырем, далее отблески огней, отдаленный шум - у фасада бывшего института благородных девиц во всю кипел котел очередной революции.

Основные подвалы института были вполне обжиты: в них обитала прислуга - швейцары, полотеры, посудомойки и прочие необходимые Смольному институту работники. Сейчас, после прекращения процесса обучения их число поуменьшилось, но все равно людей, не слишком вовлеченных в революционно-подрывную работу в огромном здании Смольного хватало. Но собственно жилые подвальные помещения боевиков не интересовали - отставных лакеев беспокоить не имело ни малейшего смысла. Имелись в институте и иные подвалы, складские - вот о них-то и шла речь.

Алексей Иванович счел, что всей группой рисковать неразумно. Направились вдвоем с Шамонитом - Петр Петрович как инженер и химик в данной ситуации был незаменим. Гранда оставили на квартире, хотя Игорь требовал права участия в срочной разведке.

– Проверим оружие, - Алексей Иванович достал браунинг.
– Признаться, если мы найдем то, что ищем, искушение войти в Смольный, отыскать главарей и разрядить пистолет в их дьявольские лбы будет поистине непреодолимым.

– Желание понятное, но заведомо проигрышное с математической точки зрения. Подстрелят-с мигом, - тихо и весело засмеялся Шамонит.
– Их много, дорогой мой Алексей Иванович. Именно в этом основная сложность выводимой нами формулы. Да и не для стрельбы мы идем. Четыре револьвера и две гранаты - слабый раздражитель для толстокоих революционный телес.

Инженер был прав.

Боевики осторожно шли во тьме: слабые огни из окон почти ничего не освещали.

– Электростанция издыхает, - прошептал Шамонит.

– Скоро погрузимся в первобытную тьму. Вот тогда и отыграемся.

– Перестаньте! Какие игры?! Черт, что это?!

Где-то играл граммофон, чудились женские голоса.

– Институтки?!
– ужаснулся Алексей Иванович.

– Вряд ли, - инженер-боевик с интересом прислушивался.
– Едва ли смолянки способны так сквернословить. Да и Центр утверждал, что успел эвакуировать институток в Крым. Скорее, кто-то из прислуги. Или уже новые веселые жилицы.

– Давайте, обойдем...

Разведчики вышли к зданию с тыла.

– Где-то здесь, - прошептал Петр Петрович.
– Ведите себя уверенно, мы свои, пролетарские.

Понедельник глубже сунул руки в карманы солдатской шинели, сжал пистолет. Шинель и особенно папаха нестерпимо воняли дикостью, кислым потом и, видимо, вшами. Скифы, мать их... Боже, убьют, вот как валяться в этом рваном саване?! Должно быть, даже в морг не свезут, поленятся.

Первый вход в подвал нашли по свету и оживлению.

– Постойте здесь, Алексей Иванович, - потребовал Шамонит.
– У вас, извините, физиономия насквозь барская и брезгливая. С товарищами нужно поприветливее, по-свойски.

Инженер распахнул шинель с очевидными следами споротых погон - нитки торчали цыганской бахромой - зверски скомкал в ладони фуражку и громоподобно затопал вниз по ступенькам. Сунулся в дверь:

– Товарищи, Иванов, случаем, не здеся?

– Здеся, как не быть. Макарыч, к тебе!

– Чаго тябе?

– Тьфу ты, да разве это наш Иванов?!
– возмутился Шамонит.
– Наш с саперного.

– С саперного у нас Ивановых нэма.

– Ну, звиняюсь. Ежели забредет, скажите я ему башку откручу. Наше время запропасть...
– Шамонит, топоча и ворча матерное, поднялся наверх.

– Черт возьми, в вас, Петр Петрович, пропадают очевиднейшие актерские способности, - пробормотал Понедельник.
– У вас даже физиономия этакая, премерзко-революционная. Даже щегольские усики не мешают.

– Благодарю. Усы непременно сбрею. А что касается подвала - так очевидное зеро - газетенки пачками и иная агитационная дрянь. В углу мебель навалена, но спрятать там, то, что мы ищем невозможно.

– Что ж, посмотрим далее...

Следующую дверь пришлось взламывать. Алексей Иванович стоял на "стреме", как выразился соучастник, а Шамонит возился внизу, поддевая замок коротким ломиком. Инструмент инженер принес с собой, и сейчас конструкторская предусмотрительность пришлась весьма кстати.

– Не поддается, пакость этакая, - сопел Шамонит.
– Примитивно, но дьявольски надежно. Когда все закончится, изобрету резак, будет резать запоры тепловым лучом, мгновенно и надежно. У меня, черт его возьми, задуман замечательный проект...

– Наверняка озолотитесь, - Алексей Иванович нервно озирался.
– Так что там с замком?

В ответ пронзительно взвизгнуло выдираемое железо. Алексей Иванович машинально присел на корточки и зажмурился. Фу, детство какое.

Шамонит выругался и принялся на что-то звучно плевать.

"Смазывает петли" - догадался Понедельник и спрятал выхваченный пистолет. "Боже, чем мы здесь занимаемся?!"

Снова скрипнуло.

– Спускайтесь, господин словесник, - пригласил Шамонит, прикрывая луч электрического фонарика.
– Вскрыта преисподняя, милости прошу.