Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде

Ожидаю дальнейших вопросов. Аппарат снова заработал, на ленте появилась очередная запись:

«Есть ли у вас запасы винтовок с патронами? Посылайте как можно больше».

К сожалению, мне пришлось ответить Владимиру Ильичу, что больших запасов винтовок и патронов на флоте не имеется, и я сказал так:

«Есть, но небольшое количество на судах, — что есть, вышлем».

На ленте появились новые слова: «До свиданья. Привет». Счастливый и радостный, я ответил: «До свиданья!»

Чтобы полностью быть уверенным, что я действительно говорил с вождем большевистской партии и главой Советского государства, я тут же взволнованно спросил: «Вы ли говорили? Скажите имя?» И в ответ на ленте появилось дорогое слово: «Ленин».

Я еще раз передал по аппарату: «До свиданья. Приступаем к выполнению!» Разговор с Владимиром Ильичем Лениным по прямому проводу произвел на меня незабываемое впечатление и наложил отпечаток на всю мою дальнейшую работу.

Из беседы я понял, что В. И. Ленин в тот тревожный исторический момент безмерно верил, что революционные матросы Балтийского флота и войска, расположенные в Финляндии, являются надежной опорой молодого Советского правительства, что их преданность партии большевиков безгранична.

Для меня было понятно, что Центробалту надо удесятерить свои усилия, чтобы использовать всю боевую Мощь Балтийского флота для защиты завоеваний Великой Октябрьской социалистической революции. Необходимо с честью и достоинством выполнить боевой приказ великого Ленина — разгромить войска Керенского — Краснова.

С телеграфа я вышел окрыленный разговором с Ильичем и поспешил к товарищам по Центробалту, чтобы подробно рассказать об этом разговоре. Все заразились моим настроением и стали обдумывать, как быстрее и лучше выполнить ленинский приказ. Выяснилось, что линейный корабль «Республикам имеет большую осадку и ему не пройти через Морской канал.

Встал вопрос; каким другим кораблем заменить «Республику»? «Республика» славилась своей революционной командой и сыграла в борьбе с правительством Керенского выдающуюся роль. Присутствовавший в каюте Центробалта председатель Ревельского местного флотского комитета, фамилию которого я забыл, подсказал, что «Республику» можно заменить крейсером «Олег». Крейсер вполне боеспособен, и команда с честью выполнит возложенную на нее боевую задачу. Первоначально и возражал, зная, что еще в июле настроение команды было не совсем большевистским. Представитель Ревеля уверил меня, что команда сейчас уже не та, настроение у нее боевое, революционное, она до глубины души ненавидит Керенского, царских генералов — Корнилова, Краснова, Каледина — и с задачей по выполнению ленинского приказа справится.

Так и решили. Я немедленно дал по радиотелеграфу категорический приказ председателю судового комитета крейсера «Олег» о срочном выходе корабля в Петроград в распоряжение Военно-революционного комитета. Одновременно отдал приказ судовому комитету эскадренного миноносца «Победитель» немедленно выйти из Гельсингфорса в Ревель для совместного похода с крейсером «Олег» в Петроград. Эскадренные миноносцы «Меткий» и «Деятельный», пришедшие в Петроград 26 октября, также получили указание поступить в распоряжение Военно-революционного комитета при Петроградском Совете.

В пути следования в Петроград крейсер «Олег» получил приказ-радиограмму за подписью Керенского, в котором говорилось, что все корабли, идущие без разрешения Временного правительства в Петроград, будут потоплены подводными лодками, которые получили соответствующее приказание. Само собой разумеется, что это была чистейшая провокация. Матросы подводных лодок Смеялись над шутовской радиограммой Керенского.

В связи с получением этой наглой радиограммы Керенского, в эфир, по моей инициативе, было передано следующее заявление Центробалта:

«Всем, всем. Товарищи! Центральный Комитет Балтийского флота во всеуслышание заявляет, что он стоит на страже завоеваний революции и прав угнетенного класса и что всякое выступление против народной власти будет подавляться в корне всеми имеющимися средствами и мощью Балтийского флота.

Председатель Центробалта Измайлов».

Крейсер «Олег» и эскадренный миноносец «Победитель» 29 октября встали на якорь в назначенном месте. Команды этих кораблей совместно с эскадренными миноносцами «Деятельный», «Меткий» и «Забияка» принимали самое активное участие в разгроме войск Керенского — Краснова под Петроградом.

Появление новых кораблей в Петрограде вызвало бешеную злобу саботажников и предателей из среды морских офицеров Морского генштаба и бессильную ярость командующего Балтийским флотом контр-адмирала Развозова, который еще 28 октября подал радиограмму на имя Временного правительства о своей отставке.

Центробалт, возглавляя руководство революционными матросами Балтийского флота в период Октябрьского вооруженного восстания и в первые дни жизни молодого Советского государства, находился под полным идейным влиянием и руководством партии большевиков и безоговорочно выполнял все боевые задания и приказы вождя партии и советского народа — великого Ленина»

Г. Петровский, старый большевик Пулково 30 октября 1917 года

Бой под Пулковом (деревня Александрова) — лишь мелкое звено в цепи октябрьских событий, но поразительное по своей мощи, по своему порыву, по своему пролетарскому энтузиазму. Вспоминается Кронштадт в двадцатых числах октября, весь собравшийся, чутко внимательный, насторожившийся… притаившаяся жизнь в казармах, кораблях, частях; лишь ждали сигнала, и вот раздался призыв:

«Телефонограмма

Всем судам, частям и комендантам

Предписание

Исполнительный комитет Сов. Раб. и Солд. Депутатов предписывает гарнизону выступить в полном боевом снаряжении в Петроград для защиты Революционного Комитета при Петроградском Совете, согласно полученного от него приказа.

Суда, части, отряды, команды, начальники их при получении детального предписания от военно-технической комиссии обязаны немедленно приводить их в исполнение.

Председатель Исполнительного комитета Совета Рабочих и Солдатских Депутатов г. Кронштадта

Председатель Военно-Технической комис.»

В ночь все были готовы.

Пестрой вереницей промелькнули: занятие Ораниенбаума, разоружение и сдача бывшей офицерской стрелковой школы, прибытие в Петроград, занятие Балтийского вокзала, выступление юнкеров, множество жутких личных переживаний и наконец — Пулково.

Длинной вереницей тянулись повозки с жалким скарбом крестьян-беженцев, покидавших свои деревни из боязни артиллерийского огня; и в самом деле, в трех-четырех местах видны были начавшиеся пожары. Спешили озабоченным шагом отдельные красногвардейцы, солдаты, матросы.

Непрерывно мелькали быстро снующие автомобили, мигом образовались санитарные, питательные пункты, организовались и достаточно полно, функционировали служба связи и штаб «Участка обороны Пулково — Александровская». Правда, недочетов было много, ошибок еще более, но энтузиазм и вера в правоту дела все окупали и привели к конечной победе пролетариата. Артиллерии с нашей стороны было не так уж много в деле 30 октября: 8 орудий, трехдюймовая полевая пушка с кронштадтскими артиллеристами и матросами и две гаубицы 1-го тяжелого мортирного берегового дивизиона. Правда, по дороге на Пулковские высоты, проезжая со своими орудиями на автомобилях, мы заметили батарею бывшего Константиновского артиллерийского училища в конном строю и еще какую-то артиллерийскую часть, но их участие в бою не было заметно. Орудия были расположены по обеим сторонам Пулковской обсерватории.