Олег Меньшиков

В героических поступках почти всегда присутствует наивная нота. Прагматик, дитя конца ХХ века, сорокалетний Меньшиков эту ноту начисто отвергает. Тем более о какой наивности может идти речь, если, куда ни брось взгляд, всюду ложь и грязь, измена жены, предательство Саши, которого он принял в их дом как брата ... И все, что происходит сейчас в этой огромной темной комнате,- фарс, и все в нем заканчивается смертью. Мари бурно реагирует на известие о гибели Саши во время побега, но сразу же следователь ошеломляет ее новостью совершенно противоположной, показав парижский журнал с интервью и фотографиями Саши и родной сестры Мари... Головина эти мелочные, грязные манипуляции не удивляют. И не очень волнуют. Правды здесь нет и не будет...

Из прострации его вырывает пощечина, которую следователь дал Мари. В этот момент отброшены все опасения, соображения, трезвые размышления, маскировка. Мужчина не может видеть, как бьют женщину. Вот и все! Просто как всякое внезапное искреннее душевное движение, реализованное в действии, в поступке, характеризующем человека.

...Какой долгий путь пройден Алексеем Головиным, начиная с тех минут, когда он сидел у рояля в кают-компании парохода, на котором он со товарищи возвращался на родину... Музицировал, пел, верил, что жизнь начинается заново,- непременно счастливая, удивительная жизнь. Сейчас перед ним обломки дома, семьи, будущего. Впереди - долгая, безрадостная череда дней, в которой не найдется уголка для надежд. И все-таки свой долг он постарается выполнить...

Меньшикову не раз приходилось играть героя эволюционирующего. Часто, независимо от исхода, он уходил от нас, очистившись, обретя душевный покой. Головин тоже как бы эволюционирует, хотя не столь внешне обозначенно, как это было, допустим, в "Калигуле" или в "Утомленных солнцем". После неожиданного удара, нанесенного в первые советские минуты в Одесском порту, все дальнейшее - сплошные потери, многие необратимы, и Алексей это очень верно осознает, отсекая для себя любые радужные моменты в предстоящей жизни, поэтому его чувственный мир как бы оскудевает, истощается непреходящей замкнутостью, внутренней отторженностью. Страх перед разоблачением отторженность эту усиливает. Так обычная сдержанность Меньшикова, о которой, в частности, справедливо пишет Режис Варвье, начинает переходить в сухость - деловитую сухость, которая нередко заметна у героев средних детективов, когда все так изначально организовано, ударно направлено, работая исключительно на одну идею, на единственную цель. Последняя четверть "Востока-Запада" и выглядит детективом, хотя есть в ней возвращение Мари из лагеря после смерти Сталина и хлопот влиятельной начальницы Головина, есть встреча его и Мари у тюремных ворот, но это "выход" Мари, как говорят в театре. Ее сцена... Наконец, есть еще объяснение Алексея с женой в их первый семейный ужин спустя столько лет. Рядом с нервной, импульсивной бунтаркой Мари еще острее ощутимо одиночество Головина, которое он уже вроде бы не хочет ни с кем разделить. Даже с женой, которую когда-то любил.

Здесь, думается, уместно еще раз вспомнить интервью Меньшикова в журнале "Стюдио", в котором, возможно стихийно, прорывается констатация его собственного душевного состояния.

– Можете ли вы тоже всем пожертвовать ради любви?

– (Пауза.) Чем старше я становлюсь, тем смелее могу ответить на этот вопрос "да"...

Вернемся к чувствам Головина. К повороту актера в зрелость, окрашенную обретением новых приоритетов, потому что все это, мне кажется, связано с его героем в "Востоке-Западе". В идефикс Алексея, которое становится для него своего рода защитной броней от грязи мира.

Все долгие годы, начиная с первой встречи с известной французской актрисой Габриэллой, гастролировавшей в Киеве, Алексей переписывается с ней, понимая, что она в силу своего общественного темперамента хочет помочь его жене. Смерть Сталина несколько ослабила противостояние Востока и Запада, лагеря социалистического и лагеря капиталистического. Возникли контакты с Европой, с Америкой. Стали возможными поездки за ру6еж: служебные командировки, туризм, гостевые визы. Но все происходило под бдительным, неусыпным надзором органов и партийных товарищей. Достаточно вспомнить, как получали право на поездку обычные советские граждане. Мало того, что нужно было собрать уйму документов, подписанных ответственными людьми из парткома, профкома и т. п., но еще и пройти постоянно действующую при райкоме партии комиссию, состоявшую из старых коммунистов. Они-то знали, кого пускать и кого не пущать... Члены таких комиссий, как правило, были людьми темными, весьма необразованными и очень подозрительными. То, о чем вспоминается в связи с этим, сегодня выглядит анекдотом, но в 1976 году все так и было...

Известный московский кинорежиссер, создавший несколько научно-популярных фильмов, удостоенных премий дома и за рубежом, решил осуществить давнишнюю мечту: поехать в Восточную Германию, в ГДР, чтобы увидеть работы обожаемого им художника Кранаха. Непосредственный и наивный человек, он так и объяснил цель своей поездки комиссии старых коммунистов. Имя Кранаха, им неведомое, насторожило партийцев. Они принялись допытываться: кто таков этот Кранах? Чем занимается? Где живет? Режиссер дерзко объяснил, что живет Кранах давно на небесах, а советским людям не худо бы знать его работы в подлиннике... В итоге с мечтой о поездке в ГДР режиссеру пришлось распрощаться...

Между тем в картине "Восток-Запад" зарубежная поездка становится возможной для недавней лагерной узницы Мари Головиной. Пусть и в "шестнадцатую советскую республику", как тогда называли Болгарию, куда отправились Головины с некой делегацией. Вряд ли в такой ситуации Головину могла помочь его бывшая фабричная начальница, доросшая до высокого поста в киевской партийной иерархии. Это безусловная натяжка, которую сразу заметили люди старшего возраста, помнящие хрущевские времена.

Определенная натяжка чувствуется и в том, что знаменитая Габриэлла мчится в Болгарию ради освобождения Мари. Может быть, оттого, что Катрин Денев, при всем ее старании, прекрасная и холодная Денев (недаром ее во Франции прозвали Снежная королева) остается очаровательной красавицей, которой не так уж близки страдания соотечественницы, оказавшейся на чужбине против ее воли. На пресс-конференции после просмотра картины "Восток-Запад" мадам Денев говорила, что прототип Габриэллы виделся ей в социальной позиции великих французских актрис Симоны Синьоре, Марии Казарес. Обе они действительно принимали активное участие в борьбе за гражданские свободы. Но очаровательная Снежная королева так очевидно далека от них, от их драматического мироощущения и общественных страстей. От самого их личностного присутствия на экране.

Катрин Денев великолепна, играя роскошных, недоступных красавиц, всегда осознающих силу своей красоты и женской победительности. Она представала на экране и счастливой, и горюющей, но, как правило, в меру страдала и радовалась, соблюдая четкие границы, отсюда и досюда. Пожалуй, только дважды она не убоялась запредельного душевного выплеска. В потрясающем фильме Франсуа Трюффо "Последнее метро", причем в этом, видимо, немалую роль сыграл роман актрисы с великим режиссером, растопившем снега вокруг ее сердца. Второй взрыв, хотя и не такой силы, прозвучал в картине Варнье "Индокитай", где Денев удалось соединить стоицизм и хрупкую, ранимую женственность.

В "Востоке-Западе" она кажется дорогим украшением, доставшимся в наследство от богатой бабушки. Мировая кинозвезда почтила своим присутствием, в общем, средний фильм.

Слова Меньшикова о том, что он "подавал реплики звезде", выглядят довольно точной характеристикой его работы в совместных с Денев эпизодах.

Два профессиональных заговорщика - не более того... Наблюдая за Меньшиковым, мне иногда казалось, что ему скучновато в данный момент и не очень комфортно. В такие минуты, не желая выдать себя, Меньшиков максимально собирается, придает взгляду напряжение, голосу -мужественные нотки. Примерно так он играет сцены в отеле, из которого Габриэлла должна увезти Мари и Сережу.

С женой он, Головин, простился раньше. В страстном танго во время ужина в ресторане, на глазах у всей советской делегации, любовавшейся этим почти концертным номером. Варнье написал: "Олег играет томного хищника..." Но это, скорее, о герое латиноамериканского "мыльного сериала" из знойного Рио... Да, Алексей и Мари танцуют, поднявшись на эстраду, демонстрируя отменные пластические способности и выучку. Особенно Меньшиков. Недаром после съемки Сандрин Боннер сказала режиссеру: "Этот тип все умеет!" Действительно, умеет и очень хорошо. Для актера танго - как последняя близость Головина с женой, последняя память о ней... Он касается ее щеки, улыбается - все прекрасно, скоро ты будешь свободна... А потом будь что будет...

...А будет вокзал, где он станет уверять товарища начальницу, что ничего не знает, что Мари и Сережа еще могут успеть к поезду, что... Словом, что-то говорит в ожидании конвоиров, которые вот-вот подойдут, не могут не подойти. Тогда все закончится - и все начнется. Но не для него для Мари и сына.

Меньшиков, на мой взгляд, вообще тяготеет к финалам, когда для его героя завершен какой-то этап на жизненном пути, причем он довольно точно представляет себе, что за этим последует, а потому готов к худшему. Возможно, к смерти... Перед такой минутой ему нужна остановка, порой она затягивается, порой, как в "Востоке-Западе", занимает несколько мгновений. Пауза тем насыщеннее и драматичнее, чем короче.