Олигарх 4

Естественно работать она будет пока исключительно с использованием ручного труда. Конечно её можно будет сделать со временем на механическом приводе или паровом приводе, но сейчас возможно только использование мускульной силы человека.

Больше всего мне было интересно что приспособлено вместо резиновых ковриков, на которых собирается мельчайшая фракция в установках 21-ого века, которые я видел в Сибири и из чего сделаны решетки шлюзовых камер.

Коврики конечно были не резиновые, а из кожи. На ощупь с идеально обработанной поверхностью. Это было принципиально важным, так как мельчайшие крупинки золота не должны на ней застревать.

А многочисленные решетки были естественно металлические, деревянные и изготовленные из каких-то местных смол, напоминающих янтарь.

Всё это делалось под руководством одного из староверов — Ефима Капелова. Он в свои сорок пять прошел огонь, воду и медные трубы. И всё это багодаря одному: его увлечению золотым тельцом.

Ефим был из семьи можно сказать потомственных золотоискателей и добытчиков Урала. Этим делом начал заниматься еще его дед.

Он смолоду был очень башковитым и шустрым. Золотая ржавчина проникла в его душу и он почти пятнадцать лет мотался сначала по России, а затем даже три года провел в Мексике и Южной Америке на тамошних золотых приисках.

Не раз удача вроде улыбалась ему, но каждый раз Ефим в итоге оставался у разбитого корыта. На четвертом десятке он в Мексике встретил как ему показалось любовь всей своей жизни.

Но в итоге его и элементарно обобрали и обманули как мужчину. Только остатки веры дали ему силы выжить и вернуться в Россию. Проведя почти год в иргизских монастырях он укрепился с своей вере и по благословлению монастырского игумена завербовался и уехал на Аляску.

У Ефима через год истекал второй семилетний контракт с Компанией, но возвращаться в Россию он похоже не собирался. На Аляске он спас от смерти инденке, которую чуть не растерзал медведь.

Индеанка приняла крещение с именем Ефросинья и стала его женой. У пары было двое мальчиков, четырехлетний Петр и двухлетний Павел.

Ефим был конструктором и главным изготовителем промывочной установки и бесценным отделом кадров для Павла Александровича. В будущую старательскую партию Леонов зачислял только тех, кто получал его добро.

До нашего появления Ефим жил в поселении на юге полуострова Кенай, где была небольшая верфь и там обретались несколько редкостных умельцев, которые большими мастерами по дереву и металлу.

Они вместе с приехавшими мастерами и занимались ремонтом парохода и изготовлением двух промывочных установок.

Для меня открытие судя по всему богатых залежей золота почти под боком было большим откровением, я помнил только о золото Клондайка. Но потом я вспомнил мультфильм «Балто» и про реальную историю, случившуюся на Аляске в 20-ом веке. Затем в моей памяти всплыло еще два названия река Танана и город Фэрбанкс. Ефим тут же сказал, что такая река есть в глубине Аляски, но там русских экспедиций еще на было.

Индейцы Леонову сказали, что раньше начала июня делать на северном берегу залива делать нечего и он запланировать начало похода на двадцатое мая.

Таким образом у меня получалось как раз время для поездки в Калифорнию я тут же отправился туда.

Поход в поселение Росс занял десять дней, надо было обязательно зайти в Новоархангельск, сообщить об изменениях в Компании и встретиться с Фердинандом Петровичем.

Он в прошедшем году совершил большое путешевствие по Русской Америке и побывал в том числе в Калифорнии. На мой нетерпеливый вопрос он улыбнулся в свои огромные усы и с хитринкой прищурившись, ответил:

— О положение дел в Калифорнии можно рассказывать не один час, но не хочу вас лишать удовольствия неожиданно все это увидеть самому. Скажу только, что неприятного не углядел ничего.

Я с улыбкой поднял руки, сдаюсь и не задаю больше вопросов.

А вот об отношениях с воинственными колошами он рассказал очень подробно.

Как и ожидалось, что стоило заговорить о снижении нашего интереса к самостоятельной добыче на пушного зверя и справедливых ценах в торговле с ними, как сразу же отношения улучшились. А уж когда прошли первые торги на новых условиях, то русские сразу же стали желанными и уважаемыми гостями.

Вот только торговля пушниной для Компании тут же стала чуть ли не убыточной и Фердинанд Петрович пошел на такое только из-за меня, вернее уверенности, что слово светлейшего тверже любого булата.

Барон Врангель согласился пока остаться на Аляске моим заместителем и я очень довольный этим тут же отправился дальше.

Положение дел в Калифорнии меня вполне устроило, никаких крупных проблем пока нет, все развивается в нужном русле. И действительно многое из увиденного меня неожиданно и приятно удивило.

Первое что просто шокировало меня, это резкий рост населения нашей колонии. Крещенные католиками индейцы массово переходят в православие и старообрядчество. Но это была не главная печалька для мексиканских властей. Не так массово, но к нам переходят и мексиканцы и некоторые из них тоже принимают нашу веру, потому что среди них много желающих стать казаками.

Следствием этого стало установление нашего реального контроля над той территорией, что отошла нам по договору с индейцами. В итоге у нас сейчас больше двух тысяч взрослых мужчин, из них казаков вместе с кандидатами почти тысяча.

Мексиканские власти ведут себя тише воды ниже травы, хотошо понимаю, что наши молодцы вынесут в одну калитку любую армию, которая чисто теоретически может появиться в Калифорнии.

Осенью явочным порядком под наш контроль перешла Миссия Сан-Рафаэль-Арканхель. С ней наши правители Калифорнии обошлись очень мудро. У католиков не стали ничего забирать, все осталось на своих местах, но рядом с католической церковью Святого Рафаэля заложили два наших храма: православный Святого Архангела Михаила и старообрядческий Святого Архангела Рафаила и в Михайловской церкви уже служат.

Миссия была основана в 1817-ом году в качестве больницы Миссии Сан-Франциско де Азис для лечения больных индейцев. Наши правители эту её «специализацию» оставили и даже более того расширили, сделав это больницей-саноторием и для наших людей.

Вокруг сразу же стал расти городок, а севернее километрах в пятидесяти в Лагуне де Санта-Роза обосновался наш ученый камчадал Егор Черных и это место обещало стать нашей настоящей житницей.

На северном берегу залива Сан-Франциско почти напротив Президио Сан-Франциско или Королевской крепости Святого Франциска мы заложили свою крепость, назвав её Северным фортом Сан-Франциско. В начале моего 21-ого века это батарея Спансера форта Бейкера. Наш форт будет защищать и соответственно самую узкую часть пролива.