Олигарх с Большой Медведицы

Он еще примял перчаткой снег, походил вокруг Лизы, примериваясь, потом решился – обнял и поцеловал ее. Не как-нибудь слегка, как подобает по утреннему времени, да еще во время сбора важных улик, а серьезно так поцеловал. От души. Изо всех сил, которых у него неожиданно оказалось очень много.

У нее удивительный вкус, особенно сейчас, на морозном солнце. Очень острый, с привкусом недавнего кофе и губной помады. Когда-то он читал, что девяносто процентов всей губной помады оседает в мужских желудках, и производители этой самой помады всерьез озабочены тем, чтобы сделать ее… повкуснее.

Лизина помада показалась ему очень вкусной. Очень. Очень.

– Дима, – пробормотала она, – что ты делаешь?..

– А на что это похоже?..

Он был уверен, что ничего такого не делает, и очень удивился, когда она вытащила его руку из-под своей офисной блузки. Он решительно не помнил, как расстегивал на ней шубу, распахивал пиджак, как рука оказалась под блузкой.

– Дима, перестань!

– Почему?

– А вдруг кто-нибудь…

– Никого нет.

– Ну, неудобно…

– Удобно.

– Так ведь день!.. Это его рассмешило.

Вот так уверенная в себе бизнес-леди, начальник, сама себе режиссер, умница и красавица во всех отношениях!

– Ночь, – сказал он серьезно и так же серьезно укусил ее за ухо. Нужно было остановиться, и он остановился, сделав над собой усилие.

Напоследок он еще проводил ее пальцы длинным, школьным, очень нежным движением. Ему не хотелось их отпускать, и в этом тоже было что-то необыкновенно живое и настоящее. Он уже лет сто или двести был равнодушен к женским пальцам и «за ручку» ни с кем не ходил.

Лиза отводила глаза – теперь ей стало неловко оттого, что «день» и «улица», и еще оттого, что он, казалось, видит ее насквозь, видит все, в том числе и ее неловкость, и метания, и постоянные попытки отвести от него глаза.

– Ну, ладно.

Белоключевский еще раз обошел колеи, в которых вчера стояла машина, и в некотором отдалении обнаружил прямоугольное углубление в снегу.

– Здесь стояла канистра, видишь?

Лиза подошла, посмотрела и присела на корточки. Белоключевского обуял сыщицкий азарт.

– Он заранее оставил канистру, понимаешь?! Он был готов к тому, что придется возвращаться. Очень предусмотрительный… мужик.

– Он не мужик, а убийца!

– Он и мужик, и убийца. Одно другому не мешает.

Лиза пожала плечами. В слове «мужик» было что-то очень… земное, простое, очень живое. Их убивал не мужик. Их убивала некая холодная и расчетливая кобра, которой все равно кого убивать.

Белоключевский ползал по сугробам, время от времени вставал на колени и опирался на длинные руки, как мартышка. Джинсовая ткань быстро промокла. Получились темные неровные пятна.

Лиза посмотрела на пятна и отвернулась. Вытащила сигареты, закурила и поболтала зажигалкой, потушила пламя, растворившееся в ослепительном снежном свете.

Как она приведет его в свой офис?! В немыслимых джинсах, дохе, свитере с подвернутыми рукавами и солдатских ботинках?! С первого взгляда на его доху никто не догадается, что он… бывший олигарх и глава «Черного золота»! И машину за сто тысяч долларов из окна офиса тоже не видно!

Или это неважно?

А что важно?

Что она объяснит коллективу?! Мол, это истопник с ее дачи, которому «нужно позвонить»?! Или лесоруб, который замерзал в лесу, а она подобрала его и тем самым спасла от смерти?!

Макс Громов будет в ужасе. Макс всегда с подозрением относился к ее контактам, подолгу проверял партнеров и клиентов, совершал таинственные телефонные звонки «своим ребятам».

А она и Максу ничего объяснить не сможет – ни за что!

А Игорю?!

А Дуньке?!

Родителям, в конце концов?!

Господи, отец будет орать неделю, не останавливаясь даже затем, чтобы перевести дух, – и будет прав!

Реальность надвинулась на нее стремительно и неотвратимо. Человек устроен очень странно – это уж точно. Лизу Арсеньеву не слишком занимал вопрос о том, как она станет объяснять родным и близким, что в нее стреляли и чуть не убили. Гораздо больше ее волновало, как она станет объясняться по поводу неподходящего человека, с которым у нее вышел несанкционированный роман.

Или у них еще пока нет романа?

Лизе стало стыдно, что она думает столь гадкие мысли, да еще о Диме Белоключевском!..

Ты же мечтала о нем. Ты все прикидывала, как бы тебе его соблазнить. Ты даже трупом в собственном гараже была озабочена гораздо меньше, чем равнодушием соседа.

– Окурки, – пробормотал рядом объект ее гадких мыслей. – Довольно много. Они тут долго стояли.

Лиза искоса на него взглянула.

Он стянул перчатку, поднял из снега окурок, подул на него и изучил внимательно. Еще посмотрел и выбросил в снег.

– Этот тебе не подходит? – М-м-м?

– Чем тебе этот не подошел?

Она чем-то раздражена, понял Белоключевский. Довольно сильно. Но ему некогда сейчас заниматься ее состоянием.

– Это водительский окурок, – объяснил он. – Машина стояла лицом к дороге, водительская дверь слева. Меня не интересует водитель, меня интересует пассажир.

Он проворно переполз через колеи и стал копаться в снегу с другой стороны.

Господи, какая бессмыслица!..

Белоключевский вытащил из снега следующий окурок и поднес его к самому носу. Лизу чуть не стошнило.

– «Данхилл», – заключил Белоключевский. – И все остальные такие же. Он у нас аристократ. Курит аристократические сигареты.

– Ну и что?

– У тебя есть какой-нибудь пакетик или баночка?

– Дима, какая баночка?!

– Ну, любая.

Лиза полезла в сумку, покопалась и выудила изящный пузыречек. На дне болтались две желтые таблетки. Но-шпа всегда была при ней. Ей казалось, что она помогает не только от головной боли, но вообще от всяких жизненных невзгод. Надо еще купить, не забыть. Лиза вытряхнула таблетки и старательно запрятала их в кармашек, а пузырек отдала великому сыщику. Тот торжественно погрузил туда окурок и тщательно заткнул пробкой.

– Все, поехали.

– А что мы будем делать с этим… вещественным доказательством?

Белоключевский пожал плечами.

– Посмотрим. Вдруг кто-нибудь из твоих друзей или… моих друзей курит «Данхилл».

– Миллион человек курит «Данхилл».

– Посмотрим. По крайней мере, мы немножко сузим круг подозреваемых.

– О, господи, – пробормотала Лиза. – Детективный сериал «Улицы разбитых фонарей».

– Отличный сериал.

– Да ладно.

Он усмехнулся, стащил доху, кинул на заднее сиденье и сел за руль. Открыть Лизе дверь ему даже в голову не пришло.