Олигарх с Большой Медведицы

Тут свекровь вдруг по-настоящему запнулась и на секунду потеряла свой обычный холодно-уверенный тон. Она моментально нашла его вновь, но эта секунда все-таки была, и Дунька ее не пропустила.

– Я узнала об этом случайно. Впрочем, это не имеет значения. Мне просто хотелось знать, какие дела у него могут быть с твоей сестрой?

– Мне тоже очень хотелось бы, – пробормотала Дунька.

– Что ты говоришь?

– Ничего. Фиона Ксаверьевна, я его почти не видела, он вернулся, и я сразу уехала на работу.

Он вернулся с раной в боку, в окровавленном свитере, бледный и злой. Дунька решила, что его побили возле палатки, у которой он останавливался, чтобы купить сигарет. Но тогда она понятия не имела ни о том, что в ее сестру кто-то стрелял, и именно вчера, ни о том, что Вадим зачем-то собирался с Лизой встречаться! Он никогда особенно не любил Лизу, искренне считал ее пустышкой, деревяшкой и еще какой-то такой и эдакой.

– Так он дома?

– Д-да, – выговорила Дунька, пытаясь собраться с мыслями. – Должен быть дома. Вы можете ему позвонить, Фиона Ксаверьевна!

– Я так и сделаю, – пообещала свекровь. – Только вряд ли он даст мне удовлетворительное объяснение.

Вот как – удовлетворительное объяснение!

Он ведь не родился таким… равнодушным и слабым, подумала Дунька печально. Его таким сделали. Мамочка постаралась, а теперь говорит – «объяснение»!

– И это его странное увлечение! – продолжала свекровь с неодобрением. – Какая-то девушка из народа! Я понимаю, если бы он увлекся кем-то из нашего круга, но эта!..

Обсуждать со свекровью любовницу мужа Дунька решительно не могла. Даже играя по новым правилам – не могла.

– Извините, Фиона Ксаверьевна, я должна бежать.

– Если узнаешь, зачем он собирался к твоей сестре, Евдокия, позвони мне.

– Непременно.

Дунька аккуратно положила трубку на бумаги и потянула себя за кончик элегантного шейного платочка.

Ну и дела.

Сосед Лизы, бывший зэк и настоящий бомж, оказался олигархом так называемого «первого эшелона».

Эшелон особого назначения. Наш паровоз, вперед лети, в коммуне остановка!..

Не иначе, он втянул Лизу в какие-то собственные темные дела, и сестру теперь нужно спасать.

Впрочем, у сестры имелись и собственные «темные дела» – тело Светы нашли в ее гараже. Так не бывает в нормальной, обычной, привычной жизни!.. Редактор Илларион почесал кудри под красной вязаной шапочкой и переступил с ноги на ногу. Любопытство пересиливало все остальное. Давно следовало бы уйти, изобразив незаинтересованность, а он все топтался.

Дунька приложила к щекам холодные руки и немного подумала так, с руками, прижатыми к щекам. Ей казалось, что их прохлада остужает ее горячечные мысли.

Потом она схватила телефон, нажала кнопку и долго слушала, но Вадим трубку не взял.

Как выяснить, зачем он собирался к Лизе? Как узнать, был он у нее или нет? Откуда свекровь знает, что он туда собирался?! Она сказала «случайно», и что это может означать?! Подслушала? Подсмотрела? Расшифровала записку с пляшущими человечками?! Но Вадим ни с кем и никогда не объяснялся при помощи шифров, хоть и являлся натурой тонкой и загадочной!

– Мне надо ехать, – себе под нос пробормотала Дунька. – Здесь что-то не так. Надо ехать.

И как только она это пробормотала, дверь неожиданно распахнулась – без всякого стука, чуть не наподдав Иллариона по спине. То есть она бы и наподдала, но ловкий Илларион в последнюю секунду прижался к стене и свалил со стеллажа сильно загрохотавший дизайнерский шедевр – жестяную трубу в жестяном же коробе. Между коробом и трубой был проложен желобок, в котором катался шарик и припадочно грохотал, ну, разве не красота?! Шедевр подскочил на ковролине и еще раз прощально грохнул, разделяясь, как космический аппарат, на две части, короб и трубу.

– Дьявол!

Илларион схватил себя за живот в том месте, где в него врезался угол стеллажа. Дунька выскочила из-за стола и опрокинула стул. Стул грохнулся как раз на ту часть шедевра, где был желобок с шариком. Шедевр хрюкнул, шарик вывалился, покатился по ковру – присутствующие проводили его глазами, как в комедии.

Шарик докатился до двери, легонько стукнулся в чей-то монументальный ботинок и остановился.

– Чего это вы кидаетесь? – спросили от двери. – Подрались, что ли?

Разъяренная Дунька открыла было рот, чтобы ответить как следует, со смыслом, с толком и непременно по делу, но Илларион вытаращил на нее глаза, отнял руку от живота и стал проделывать ею какие-то знаки.

Посетитель, рассматривавший Дуньку с простодушным интересом, обнаружил, что она смотрит не на него, а куда-то за дверь, втиснулся поглубже, заглянул и увидел Иллариона.

– Здрасте.

– Здравствуйте, – пробормотал Илларион.

Монументальная фигура задумалась на одно мгновение, потом протянула Иллариону руку и энергично ее потрясла.

– Артем Хасанов. Мы с вами уже знакомились, по-моему. Ну, на первый раз не грех и еще познакомиться. А вы?..

И он как ни в чем не бывало повернулся к Дуньке, причем было совершенно ясно, что Илларион его больше решительно не интересует.

– Меня зовут Евдокия Юрьевна Арсеньева. Я редактор отдела бизнеса.

– Очень красиво, – оценил Артем Хасанов, – я рад, что наш отдел бизнеса в таких надежных руках.

В ту самую секунду, как он сказал про «надежные руки», Дунька поняла, что ее работа кончилась. С таким шефом она работать не сможет, это уж точно.

Но она умела играть по любым правилам. Нужно только сразу и навсегда установить, что это за правила.

– А вы наш новый начальник? – спросила она нежно, и потянула себя за уголок шейного платочка, и надула губки, как будто приготовляясь с ним целоваться, и расширила глаза, и прошлась этим «расширенным» взглядом по нему – от ботинок и до лба.

Лоб медленно покраснел.

Артем Хасанов оказался приземистым и широким, похожим на комод. Очень короткая стрижка, гладкий лоб, щеки, отливающие синевой после недавнего бритья. Бриться ему, бедолаге, наверное, приходится дважды в день. Глаза… изумительные. Никогда в жизни Дунька ни у кого не видела таких зеленых глаз, или у него линзы цветные?..