Олигарх

– Хочу, Петрович, помочь тебе приобрести козу, ты возьми у меня на это дело деньги.

– Ни, ни, Лександр, что я бабе своей скажу, она строгая - моя Матрёна, не

хватало, чтобы на старости лет ей врать, она ведь не поверит, что такие деньжищи мне просто так кто- то дал. Нет, Лександр, не уговаривай, не возьму.

– Петрович, а костюм рыбацкий возьмёшь, хороший костюм, не промокает, тебе за коровками как раз. Как возьмёшь, от чистого сердца?

– Ладно, если от чистого сердца, то возьму.

Александр быстро снял костюм и передал его Петровичу.

– Носи на здоровье. Петрович подошёл к Александру, обхватил, неловко прижался и выдохнул: - Спасибо, сынок, и пусть хранит тебя Господь от всех напастей, - перекрестил его.

– Прощевай, Лександр, пойду я.

Прижав к груди костюм, отошёл на несколько метров, повернулся и, помахав рукой, двинулся к своим коровкам.

Александр долго смотрел ему вслед, потом пошёл к своей машине, достал из папки лист бумаги, написал записку и положил со всем, что приготовил в машину Вани. Стоя у заведённого автомобиля, размышлял:

– Может, попрощаться с Ваней и Дедом?
– Потом передумал

– Нет, пусть спокойно рыбачат, им вдвоём хорошо.

Всё, что нужно, я в записке изложил. Думаю, они всё правильно поймут и на меня не обидятся.

Время приближалось к шесть вечера.

– Что, Михалыч, не пора на ужин, что-то я проголодался.

– Давай, Дед, удочки оставим и быстро чего-нибудь перекусим. На вечернюю зорьку всё равно сюда придём, может, и Александра вытащим.

– Пошли.

Поднявшись на берег, увидели сидящего у костра Петровича с собакой.

– А где Александр, машина?
– спросил Михалыч.

– А он разве вам ничего не сказал?

– Нет, мы его после обеда не видели.

– Так его вызвали по работу, и он срочно уехал.

– Странно, - сказал Саныч, - и как-то всё нелогично.

– Может, здесь что-то без нас случилось?

– Нет, ничего не случилось.

Он сказал, что вызывают и всё, костюм вот мне свой подарил рыбацкий,

в аккурат на меня.

В расстройстве Иван Михайлович подошёл к своей машине, открыл дверку и тут на сиденье увидел исписанный лист бумаги. Начал читать:

" Дорогие мои друзья, обстоятельства сложились так, что должен срочно уехать по своим делам, поэтому решил вас не тревожить и написал эту записку.

В трудный для себя период решил я повидаться с моим дорогим и единственным другом Ваней, а оказалось, что встретился ещё с такими же верными друг другу замечательными, открытыми и порядочными людьми.

Живя в своём мире жестокого бизнеса и обмана, я и не думал, что есть другая, спокойная, размеренная жизнь, где люди бескорыстны и честны по отношению друг к другу, а в случае беды обязательно помогут и поддержат в трудную минуту, не беря за это ни копейки. Этих людей рука не поднимется обмануть и тем более обидеть. Вы, дорогие мои друзья, за эти два дня, сами того не замечая, потихоньку, ненавязчиво, по капельке вернули меня к жизни, вернули мне уверенность в себе и то дело, которым я занимаюсь, при этом не было ни тени зависти ни у кого из вас.

Спасибо, дорогие мои, и по русскому обычаю низкий вам поклон за всё".

"Чуть ниже было приписано:

– Ваня, тебе дарю свой телефон, думаю, он тебе понравится. Все расходы по его содержанию беру на себя. Так что, звоните мне в любое время, я всегда буду рад вас слышать и помочь. Дед, тебе дарю рыбацкие принадлежности и удочку, видел, как глаза у тебя блестели. И ещё, большая просьба, Александр Александрович ! Помоги, пожалуйста, Анатолию Петровичу либо приобрести коровку в собственность, либо козу, как они с Матрёной мечтают и всё необходимое для этого. Деньги лежат в пакете на сиденье машины, не хватит, позвоните. Очень прошу, сделай, пожалуйста. И не говори ему, что от меня - не возьмёт. Придумай как - у тебя Дед, я знаю, это получится. На этом прощаюсь, ещё раз спасибо за всё. Ваш Александр".

Иван передал записку Санычу. Прочитав её, Александр Александрович задумчиво с горечью в голосе сказал:

– Эх, как же это я, старый пень, за деньгами, шикарным костюмом и крутой автомашиной душу его, настоящую, широкую, русскую душу не разглядел?!