Олимпиада

— А непреложный обет слабо? — вдруг интересуется Блэк, высунув свою голову из-за спинки дивана. Я теряюсь, понимая, что это не шутки, а сердце замедляет удары в подтверждении моих слов. Джеймс замечает, как ослабевает моя хватка и резко говорит:

— Нет, Бродяга, это не шутки…

— Да ладно, Джеймс, с каких пор ты стал таким серьёзным?..

— Я согласна! — резко перебиваю парней, уверенно поглядывая на Блэка из-под чёлки. Парень удивлённо приоткрывает рот и смотрит на меня так, будто в первый раз увидел.

— Лили! Ты с ума сошла! — Поттер с силой разворачивает меня к себе лицом и смотрит несколько умоляюще. Я сглатываю ком, подступивший к горлу, и теряюсь в его глазах, прекрасно понимая, что это отвратительная и безумная идея. Но ведь так хочется чего-то новенького, чего-то ранее никогда не пробованного…

— Неужели великий Джеймс Поттер передумал? И как мне после такого жить! — Я стремительно расцепляю его руки с моих плеч и властно говорю: — Доставай палочку, Блэк.

Сириус немного качает головой, суетливыми движениями пытаясь найти нужный предмет в карманах джинс. Он вопросительно поглядывает на друга, который сурово прожигает во мне дырку, и его раздражение волнами доходит до меня. Руки мелко подрагивают в ожидании, а до меня смутно начинает доходить, что если я не попаду на эту треклятую олимпиаду, то просто умру. Облизывая губы, я протягиваю правую руку, ожидая ответной реакции. Только Мародёр поджимает свои бледные губы и с силой сжимает мою руку, пытаясь вместить в свой взгляд всё презрение. Настроение резко пропадает, а на душе становится так скверно, что хочется просто взять и разорвать эту сделку. В конце концов, Мародеры не звери, поймут, что перспектива быть мертвой через пару дней меня не так уж радует. Только эта мысль так и останется мыслью, потому что в следующее мгновение я слышу неуверенный голос Сириуса Блэка:

— Обещаешь ли ты, Лили Эванс, стать участником магической Олимпиады «Хогвартса» и принять в ней участие?

— Обещаю, — сказала я дрогнувшим голосом. Тонкий сверкающий язык пламени вырвался из волшебной палочки, изогнулся, словно наши руки сцепились раскалённой проволокою. Я почувствовала, как тепло прошлось по коже, а всё тело словно засеяло ярким огнем. С минуту наступила гробовая тишина, в которой явственно ощущалось удивление, исходящие со стороны Сириуса и холод со стороны Поттера. Он первый выдернул свою руку, а затем тихо прошептал мне, сверкая своими карими глаза:

— Дура ты, Лили.

От Автора:

Спасибо за мотивирующие отзывы. Прошу прощение за не очень большую главу.)

========== 3.Последствия ==========

Человек может проклинать себя хоть всю жизнь. Он может ненавидеть себя, презирать или загнобить до такой степени, что в последствии и получается, что самооценка пробивает плинтус, а самоуважение равно нулю. Вот вам сейчас наверняка будет неинтересно, что я думаю по этому поводу, но, пожалуй, одно я смогу сказать точно и абсолютно серьезно: «Я ненавижу себя». Кто вообще тянул меня тогда за язык? Мерлин, можно ли было совершить ошибку глупее? Конечно, когда эмоции поутихли, а мозг стал активно работать, то мне наконец бросилась в глаза вся абсурдность ситуации. Прекрасно, верно? Нахмурив брови, я глубоко вздохнула, не решаясь зайти в кабинет декана, сминая в руке и без того помятый листок пергамента. Мало того, что Блэк все же заставил меня волей-неволей принять участие в этой олимпиаде, так еще всю неделю подкалывал на тему моей агрессивности, при чем весь Гриффиндор активно хохотал с его абсолютно не смешных шуточек. А Джеймс так вообще перестал со мной разговаривать и начал игнорировать так яро и открыто, что обидно до слез. К тому же, Поттер частенько стал пропадать по вечерам, ссылаясь на какие-то важные дела. Ну да, все ясно, наверняка к своей девушке круги наматывал. От злости, я свела зубы, чувствуя уверенность в своих действиях. Раз он считает меня дурой, то пора доказать, что я не настолько глупа! И с самым решительным видом, я рывком дернула за ручку кабинета, оказываясь в просторном помещение, полностью усыпанном книгами.

— Да, мисс Эванс? — МакГонагалл удивленно посмотрела на меня и серьезно поинтересовалась: — С Вами все в порядке? Вы выглядите неважно.

Уверенно проигнорировав вопрос декана, я быстрым шагом преодолела разделяющее нас расстояние. Протянув не лучшего вида листок, я в ожидании замерла, боясь даже моргнуть. Профессор, аккуратно вынула пергамент из дрожащих рук и быстро пробежала глазами, отчего внутри образовался тугой узел. Легкие налились свинцом, а воздуха панически стало не хватать. Ме-ерлин, почему же так страшно?!

— Что ж, это очень хорошо, что Вы решились принять участие в олимпиаде, но боюсь, мисс Эванс, место Зельеварания занято.

Сердце пропускает удар, а ладони вспотели. Боль тяготит сердце, отчего панически не хватает тепла. Черт возьми, как можно быть такой везучей? Глаза лихорадочно разбегаются, а ноги дрожат, как при ознобе. Я каждой клеточкой тела ощущаю, как разочарование вскрывает внутренности, а нехватка кислорода давит на мозг.

— Как? — только и удается спросить мне.

— Буквально два дня назад ко мне подошла мисс Спинетт и подала заявку, — Миневра растерянно и не понимающе смотрит, когда меня попросту выворачивает наизнанку. — Результаты экзаменов у нее восхитительные, к тому же она будущий колдомедик… Я просто не могла отказать такому ученику, — и помедлив, декан добавила. — Извольте, с Вами точно все в порядке?

Быстро качнув головой, я выскакиваю из кабинета, медленным и потерянным шагом идя к гостиной. Только представьте: уже через две недели, когда начнется олимпиада, меня просто не будет. Это как был человек, а теперь его нет. Нервный смешок сорвался с губ, из-за чего парочка Ровенкловцев посмотрела на меня слишком косо. Да, иногда полезно быть на гране смерти: в такие моменты тебе безумно плевать на окружающих. Что же делать? Рассказать Мародерам и попросить их о помощи? О да, просто гениально. А потом до конца Хогвартса выслушивать смешки со стороны Сириуса. Но, а что если попросить Ремуса или Питера? Может, они смогут помочь так, чтобы об этом не узнали Мародеры? Мысль загорелась в голове, подобно свече, поэтому прибавив шаг, я побежала к гостиной.

А все же знаете, есть в этом своеобразный шарм. Есть что-то нереальное в мысли, что тебе осталось жить меньше двух недель. В такие вот горькие моменты, ты, наконец, действительно начинаешь задумываться о своем будущем, а не сидеть на месте, стремясь сделать намного больше, чем запланировано. Вся моя жизнь всегда шла по расписанию. В восемнадцать я должна была закончить школу, в двадцать два начать работать, скорее всего медиком. А затем, годиков через пять выйти замуж, нисколько по любви, сколько по взаимному уважению и нарожать двоих детей, желательно мальчика и девочку. Наивно и слишком типично, верно? Ну так что ж, теперь даже и этому видимо не суждено сбыться. Зайдя в гостиную, я стала глазами рыскать Мародеров. Видимо Мерлин меня все-таки услышал, потому что на диване сидел Римус Люпин, один-одинешенек, склонившись над пергаментом, хмуря свои русые брови.

— Ремус, — жалобно поскулила я, подергав его за край рукава. Парень удивленно посмотрел на меня, словно не верил своим глазам.

— Что такое, Лили? — он дружелюбно улыбнулся, отодвигаясь на край дивана и внимательно наблюдая за мной.

— Скажи, ты обо всем рассказываешь своим друзьям?

Люпин ошалело уставился в мои глаза, пытаясь найти ответы на какие-то свои вопросы. Было видно, что сказанные мною слова, застали его врасплох, и он тщательно что-то обдумывал внутри себя. Стало вдруг неловко. Молодец, Эванс, нашла что спросить! Понятно же, что в их компании секретов нет. И ведь до чертиков обидно, Мерлин побери. Что же делать? Я закусила губу, невольно опустив глаза, уже почти что смирившись со своей участью, но внутри… Где-то глубоко внутри полыхал еще не потухший огонек надежды.

— Я думаю, ты прекрасно знаешь ответ на свой вопрос, — наконец ответил Римус, слегка щурясь от солнечного света. — Но, если ты хочешь поделиться со мной чем-то личным, то я конечно же не стану трепаться об этом.

Я горько усмехнулась, не решаясь даже посмотреть на него. И что мне рассказать? Что я настолько глупа, что согласилась на обет, а потом оказалось, что из-за моей нерасторопности, место оказалось занятым? Или, быть может, что Джеймс Поттер был прав во всем, касаемо того, что мне просто обидно, что он прошел на эту чертову олимпиаду, а я нет? Горечь волной прошлась по телу, оставляя неприятный осадок во рту. Иногда, жизнь заставляет нас делать то, о чем ты уж точно не могли помыслить ранее, но только вот перспектива сотрудничать с Мародерами совсем уж ненормальная. Сжав кулаки, я вдруг задумалась, а зачем мне собственно чья-то помощь? Почему бы мне не поговорить с этой Спинетт? Вдруг, она добровольно отдаст мне ее место? Н-да, Эванс, ты совсем отчаялась.

— Лили? — парень удивленно покосился на мое лицо, на его обреченность и сквозящую от него боль. Я попыталась беззаботно улыбнуться, но улыбка вышла настолько жалкой и неправдоподобной, что Люпин покачал головой.

— Все в порядке, правда, — и бросив последний тяжелый взгляд, я стремглав побежала в комнату, чуть ли не падая на кровать. Кому не скажи — не поверят ведь. Примерная ученица и староста Лили Эванс обдумывает варианты шантажа. Устремив свой взгляд в потолок, я попыталась для начала вспомнить, кто же она такая — эта Спинетт? Вроде ее звали Мартой и…все? Да, кажется я уже не раз говорила, что у меня крупные проблемы с социализацией. Перевернувшись на бок, я устало посмотрела в окно, чувствуя, как слезы отчаянья скопились в уголках глаз. Это все так несправедливо! И ведь один шаг, один единственный шаг почти сломал мне жизнь. Сжав до боли пальцы, я яростно прорычала: