Олимпиада
Шрифт:
— Ну черт побери!..
***
Пухленькое лицо, обрамленное короткими светло-русыми волосами и добрый, приветливый взгляд. Телосложение плотное и абсолютное отсутствие вкуса в одежде, из-за чего выглядит она, словно клоун, сбежавший из соседнего цирка. Обычная она какая-то, эта Спинетт. И вроде ничем не примечательная. О, вы не понимаете, что к чему? Я, если честно, тоже. Уже прошло два дня, как я узнала про эту чертовку Марту, которая умудрилась перейти мне дорогу и забрать жизненно необходимое участие в олимпиаде. Я зла? Нет, я просто в ярости, да только не понятно, на какого больше: на себя или на чертовых Мародеров. Знаете, что сделали эти обалдуи? Это была пятница, последний урок у нас был совместный, да и единственное, что радовало меня тогда было наличие последующих выходных. Так вот я, вся в раздумьях касаемо этой Спинетт, не заметила, как поразительным образом опустел
— Представляете, парни, — он делает паузу, и я нутром чувствую, какой злой взгляд он бросает на мою спину. — Есть на нашем факультете одна отпетая однокурсница, решившая раскидываться своей жизнью направо и налево. Это вот…ммм…даже не знаю, как более гуманно можно назвать ее, решила дать обет нам. И что же вы думаете, что произошло дальше? А дальше-то оказалось, что условия, которые она должна выполнить, оказались, мягко говоря, не по ее части, из-за чего буквально через две недели эта идиотка лишится жизни.
— Я не думала, что все так получиться! — вспылив, я резко вскакиваю с места, и посмотрев на него, опускаю взгляд, чувствуя себя нашкодившим ребенком, потому что как бы мне хотелось спорить или доказать свою точку зрения, я прекрасно понимаю, что совершила серьезную ошибку, чья расплата ценою в жизнь.
— Серьезно? А ты умеешь? — ядовито выплевывает он, в миг преодолев расстояние между нами. — Ты так и не поняла, что это не шутки? Что ты, Мерлин побери, меньше…уже даже меньше, слышишь?.. чем через две недели подохнешь к черту?
— Джеймс…- Римус настороженно произносит имя лучшего имя, пытаясь приструнить того.
— Нет, Лунатик, — резко вступает Сириус, выглядя неприлично серьезным. — Джеймс прав. Лили действительно должна была думать, когда…
— А ты бы тоже молчал, — резко его перебивает Поттер, бросив грозный взгляд. — Сам ведь предложил.
— Ну не думал же я, что наш трусливый мышонок согласиться на такую авантюру!
В кабинете наступает тишина, а я ощущаю подступившие к горлу слезы. Да, да черт возьми, я действительно идиотка, которая переоценила свои силы. Но… Я отворачиваюсь, пытаясь успокоиться. За эти три дня случилось столько всего, сколько не происходило уже наверное месяц. И это пугает. Действительно пугает меня, я боюсь этих чертовых последствий, которые, к сожалению, неминуемы. И я не хочу умирать, просто не сейчас, просто не в этом году, и это странное желание жить душит меня еще больше. Я пытаюсь восстановить дыхание, но не получается. Проклятый осадок вины мучает меня вновь и вновь. Ибо Мародеры, в какой-то степени, действительно волнуются, ведь иначе стали бы они тратить время на нравоучения? Мерлин, подумать только! Главные бузотеры школы, нарушители всевозможных правил, да и просто редкостные шалопаи стоят передо мной и читают лекции о плохом поведении.
— Я предлагаю для начала успокоиться, — наконец находит что сказать Римус. — И подумать, что здесь можно предпринять.
— И желательно поскорее, — добавляет Питер. — Потому что у нас осталось буквально шесть дней до того, как опубликуют официальные списки участников.
На удивление Джеймс ничего отвечает, из-за чего я неуверенно поворачиваюсь к нему лицом, пытаясь понять, можно ли мне хоть что-нибудь сказать. Поттер стоит облокотившись о парту, внимательно изучая каменный пол. По нему даже не скажешь, что он чем-то озабочен или, будто все его мысли заняты треклятым обетом. Наоборот, складывалось ощущение, — такое гладкое, знаете? — словно ему плевать. Сириус с неестественно хмурым выражением лица смотрит на своего друга, будто мысленно пытаясь донести что - либо последнему. А мне самой невыносимо тошно от того, что все это из-за меня. В этом, наверное, и состоит жизнь — делать что-то глупое и неразумное, а потом все время думать о том, что было бы, будь все иначе. И если так подумать, то это просто бессмысленная трата времени, неудавшаяся попытка оправдать самого себя. Порой лучше жить настоящим, а не кануть в небытие вместе с прошлым.
— Может мне просто устранить Марту? — набравшись храбрости, вопрошаю я, мысленно уже жалея, что подала голос.
— Тебе? — насмешливо переспрашивает Сириус и смотрит с таким превосходством, что хочется закопать его прямо на месте, живьем. Я хмурюсь, не решаясь что-либо сказать, понимая, что язык - мой самый большой враг.
— Сама ты ничего не сделаешь, Эванс, — вдруг говорит Поттер, посмотрев на меня мрачным, серьезным взглядом. — Надеюсь, я понятно изъясняюсь.
А потом они просто ушли, оставив меня в чертовом классе, толком ничего не решив.
И вот сейчас прошло уже два дня с того момента, как состоялся этот разговор. Сириус Блэк уже успел записаться в участники по предмету ЗОТИ, а Римус Люпин ходил серее тучи, потому что прекрасно понимал, что из-за «пушистой» болезни его точно не возьмут на соревнование. Мне Римуса жаль, на самом деле. Из-за несчастного случая в детстве он вынужден жить с ненавистью всю жизнь, хотя, впрочем, друзья у него хорошие. Никто не спорит, однако это не отменяет тот факт, что по жизни ему будет очень тяжело. Я грустно вздыхаю, вспоминая изможденное выражение лица его родителей, которым наверняка ничуть не лучше, нежели самому парню.— Лили! — что-то мелькнуло перед моим взором, и я увидела Алису собственной персоной, которая недовольно морщила лобик. Предчувствуя очередные расспросы, я мысленно взываю к Мерлину, чтобы эти муки побыстрее закончились. — Что ты забыла в воскресенье в гостиной, да и еще с выражением вселенского ужаса на лице?
Я рукой отмахиваюсь от нее, отворачиваясь от Марты, и перевожу свой взгляд на подругу, которая явно недовольна моим поведением. Нет, все же мне действительно жаль людей, которым в этом мире суждено дружить со мной. Они всегда будут сталкиваться с моим ужасным характером и заядлым упрямством, которое, как ни раз повторяла моя мама, мне абсолютно не к лицу. Хотя, если подумать, не будь я так упряма, добилась бы статуса школьной старостой, сдала бы экзамен СОВ на десять «Превосходно»? И почему я должна сидеть сейчас спокойно, когда моя судьба ускользает прямо на глазах? Почему это я не смогу справиться с какой-то Гриффиндоркой, у которой почти нет друзей? В конце концов, разве не в этом состоит наша жизнь? Бороться за что-то, ломать стереотипы, идти к своей цели напролом. Тогда, наверное, стоит начать бороться за свою жизнь, стоит исправить те ошибки, которые мне было суждено допустить по глупости.
— Лили! Что такое? Почему ты так странно стала вести себя в последнее время? — Рейвен внимательно изучает мое лицо, а я даже не знаю, как объяснить ей, что меня тошнит от всех этих диких расспросов. — Это…это все из-за девушки Поттера и его самого?
Бровь моментально поднимается вверх, а я пытаюсь сдержать нервный смешок, попутно задыхаясь от слов моей однокурсницы. Поттера и его девушки? Больно уж надо, хотя, если честно, было бы интересно узнать, кто же она такая. За весь сентябрь никто и словом о ней не обмолвился, будто…будто ее просто нет! И ведь самого Джеймса в другой компании, нежели Мародеры, я не замечала. Создавалось такое впечатление, словно его девушка — долбаная министерская тайна, черт возьми. А сплетни! Куда они все подевались? Как мог он заставить всех своих фанаток не говорить о своей девушке? Это же просто невозможно. Вообще, вся эта мистификация порядком надоедает, а спросить напрямую у Мародеров слишком глупо, мало ли, что придет им в голову после моего вопроса.
— Мерлин, Алиса, я не знаю, с чего вы все взяли, что Поттер для меня хоть что-то значит. Знаешь, как спокойно я живу, когда не слышу его голос? А как прекрасно гуляется мне по Хогвартсу, зная, что он не выскочит откуда-то и не заорет: «Привет, Эванс!» — перепародировав его голос, ответила я. — Хотя, мне действительно любопытно, кто эта несчастная. Ты случаем не знаешь?
— Нет, — недоуменно ответила Рейвен, призадумавшись. — Мне только Сириус сказал, что у Джеймса появилась девушка, притом так задорно подмигнул он тогда… — Алиса ухмыльнулась. — Но о том, кто она, не было ни слова.
Вот и все. Я нахмурилась, вспомнив, что за эти выходные Поттера видела от силы раз пять, куда он пропадал? Я вновь посмотрела на Марту, которая находилась в гордом одиночестве и что-то с милой улыбкой рисовала в блокноте. Непреодолимое презрение ворвалось в душу ураганом, а желание уничтожить ее, взяло вверх. Почему я испытывала ярость к девушке, которую не знала, понять мне было тяжело, да и бессмысленно, если честно. Хотелось просто взять и доказать Мародерам, да и себе заодно, что я могу справиться с очередным препятствием судьбы. Эмоции всегда плохой спутник по жизни, в особенности, когда ты — раздражительный человек, с гиперкомплексами за спиной.
— Почему ты весь день смотришь на Марту? — интересуется Алиса, проследив за моим взглядом. — Все в порядке?
Сердце замедляет ритм, а я думаю, что вот он мой шанс разузнать все, что требуется. В такие вот тяжелые моменты, когда ты в отчаянье ищешь любой выход из ситуации, лицемерие и двуличность - лучшие спутники.
— Слышала она участвует в олимпиаде по Зельеварению, — как ни в чем не бывало, отвечаю я, неосознанно наклонившись к подруге. — А поскольку это мой любимый предмет, то мне стало интересно, что она из себя представляет.