Олимпийский спецназ

– Хорошо, что капитан взял Басмача. С него, если что, спрос будет.

– Надо бы и Рабулло в щадящем режиме отработать!

– Для чего? Наоборот, так подранить его, чтобы орал от нестерпимой боли, пока не сдохнет!

– Или так! Но легкой смерти он не заслужил!

– Я на него пойду!

– Это решим на месте, и кто знает, Саня, ограничится ли наш визит уничтожением банды Афганца. Не проявится ли где-нибудь скрытый пока противник? Уж слишком как-то просчитываемо действовал до сих пор Басмач. Устроить прорыв границы, блуждал с отрывом от преследования по горам, и только ради того, чтобы положить почти весь отряд у блокпоста?

Тимохин спросил:

– Тебе расстрела людей и захвата заложников в Саульской мало? Да только ради этого Вахидов пошел бы в Россию.

– Согласен. Но на Саульскую он направил всего 10 человек! А на пост почти сорок! Ведь шансов уничтожить объект у него практически не было. Почему погнал духов под стволы мотострелков?

– Спросим! У него же и спросим. Кстати, арифметика какая-то странная получается.

– Заметил? Вот и я о том же! Прорвал границу отряд в 60 рыл, а на объекты вышли десять и тридцать шесть духов, ну пусть еще сам Басмач, его водитель, помощник, охранник. Получается не более пятидесяти человек. Где остальные?

Тимохин похлопал начальника по плечу:

– И на этот вопрос мы получим ответ от Басмача. Он ответит!

– Кто бы сомневался. Он у меня не говорить, он визжать, сука, будет! Ладно! Принимаем ребят. Ты своих рассаживай в бизнес-классе, «Мираж» и «Алтай» в экономе перекантуются.

– Да какая разница?! Но на обработку банды оставляем на борту моих людей! Во главе со мной. Я работаю по Рабулло. И для генерала, Крым, это твое решение!

– Когда ты кончишь шантажировать меня, Саня?

– Сказал бы я тебе, где и когда кончают, но ты и сам знаешь! Работаем с людьми.

Приняв собственные сумки с экипировкой и штатное оружие, Крымов с Тимохиным определили боевым подразделениям места в салоне.

Ровно в 11.10 вторника 11 августа специальный «Ту-134» оторвался от бетонки подмосковного закрытого, военного аэродрома и, набирая высоту, взял курс на юг, с небольшим отклонением на запад. Самолет летел в Черногорск, город, мало кому известный даже на Северном Кавказе.

Когда лайнер набрал высоту, Тимохин обернулся к сидящим позади бойцам своей группы «Орион»!

– Как летим?

Заместитель Тимохина Гарин ответил:

– Нормально!

– Не заметили особенностей в конструкции салонов этого самолета?

Ответил Макаров:

– Несколько рядов сидений убрано, вместо них какие-то купе установлены.

– Верно! Эти купе формально представляют собой дополнительную систему пожаротушения, на самом деле являясь тайниками, поэтому самолет и называется «Капкан». Пятеро бойцов занимают позиции в укрытиях, в салон входят террористы с заложниками, все усаживаются, борт запускает двигатели, и в это время, имея возможность из укрытия посредством скрытых миниатюрных видеокамер отслеживать обстановку, в салон выходят спецназовцы, которые делают что? Шепель?

Капитан усмехнулся:

– Спрашивают у бандитов, как пройти в бар?

– Верно, мочат их. Террористы уничтожаются, заложники освобождаются, а спецы идут в бар, вернувшись на базу, отметить успех акции.

Ким спросил:

– Значит, Рабулло будем заманивать в этот «Капкан»?

– Да! А в качестве штурмовой группы будет применено наше подразделение. Я занимаю позицию за туалетом справа спереди и обрабатываю салон бизнес-класса, где мы и находимся, Шепель с Кимом устраиваются в купе у перегородки салона эконом-класса, в конце самолета встают Макаров и Бирюков. Майор Гарин в операции участвовать не будет.

Заместитель командира группы спросил:

– Почему?

– Да потому что, Витя, в спецсамолете позиции шестого бойца не предусмотрели. Останешься вне борта. С остальными поддерживаем связь по секретной внутренней телефонной линии лайнера. Осмотрите укрытия, увидите и монитор работы видеокамер, и трубку телефона. Бандиты доступа к этой линии связи не имеют, как, впрочем, и экипаж. Только бойцы штурмовой группы.

Тимохин повернулся к Гарину:

– Витя, вызови бортмеханика и пройдись по салону, осмотрите позиции!

– Есть!

Гарин вызвал Нудина, и спецы под удивленные взгляды своих коллег по второй и третьей боевым группам прошли по салону. К Тимохину вышли подполковник Соловьев и майор Федоров – командиры подразделений «Мираж» и «Алтай». Соловьев спросил у командира «Ориона»:

– Саня, а чего твои по салону шарахаются? Чего им бортмеханик показывает?

Тимохин объяснил друзьям обстановку и то, какую роль в уничтожении боевиков будет играть первая боевая группа управления.

Федоров спросил:

– А мы что, сопровождать автобус с боевиками и заложниками будем? Для этого нас послали в Саульскую?

Тимохин кивнул в сторону крепко спящего в удобном кресле начальника отдела спецмероприятий:

– Ты, Серега, Крыма разбуди, он тебе все по полочкам и разложит. После того, как пошлет далеко за пределы необъятной родины. Я не знаю, для чего Феофанов решил выслать в станицу всю боевую группировку. Мне задача определена, вам подскажут позже. Не думаю, что отделаетесь обычным сопровождением «горячего» автобуса. Что-то не так у этой станицы. А вот что? Выясним по прибытии.

Вернулись бойцы «Ориона». Командиры второй и третьей групп ушли в соседний салон. Шепель плюхнулся в кресло рядом с Тимохиным:

– А ничего укрытие, вполне! Главное, через камеры весь салон как на ладони и панель отстегивается в два приема, не возиться. Один недостаток, стоять все время придется. Но не думаю, что долго. А разговаривать в полный голос можно, звукоизоляция шикарная.

Тимохин взглянул на подчиненного:

– Хоть песни пой, да, Шепель?

– С чего это? Вот если перед акцией принять на грудь граммов этак двести водки, тогда можно и запеть. Только скорбная выйдет песня. Как вспомнишь, сколько невинных людей положили ублюдки Рабулло.

Тимохин взглянул на часы:

– Скоро самолет начнет снижение. По приземлении я с Крымом и бойцами «Миража» и «Алтая» поеду в станицу узнать, что за дела там. Затем вернусь, и начнем занимать позиции. Атака террористов по команде «Штурм»! Вопросы?

Капитан Ким потянулся:

– Да какие могут быть вопросы?

– Тогда приготовьтесь пристегнуть ремни, здесь бортпроводниц не предусмотрено, предупреждать некому, а полоса в Черногорске старая. Может тряхануть.

Шепель улыбнулся: