Оляна. Игры с Артефактами

Я закусила губу. Дарька уже давно ревела. Сеславию мучили жар и лихорадка. Я пыталась убедить себя, что Виктор – мой враг, что это он должен передо мной отчитываться, а не наоборот. Но все-таки понимала, что поступили мы глупо.

– В общем, я устал. Решение о вашем наказании или исключении будут принимать ваши кураторы. Сеславия – иди в больничное крыло. Оляна – к Альдреду. Дарька – прекрати реветь и проводи Сеславию. На ужин никто не пойдет. Не хотите по-хорошему общаться, будем взаимодействовать в общепринятой системе наказаний. Все, свободны.

Виктор, конечно, наказания придумал славные. Дарька уже впечатлилась до слез, Сеславии хватит болезни, а мне достанется Альдред, про сына которого я скрывала информацию. Может, ну его, этот колледж? Сбежать, и с концами. Как советовал Эртан.

Откуда, ну откуда он знает, что я принцесса?

Прежде чем войти, я постучалась. И, затаив дыхание, ждала, когда Альдред позволит войти. Нехорошее предчувствие мучило меня. Мужчине наверняка уже сообщили обо всем. Я видела, как они обменивались посланиями. Небольшая вспышка – и записка из руки Виктора исчезала, а появлялась у Альдреда. Так что он меня уже ждет.

– Войди, – раздался голос из-за двери.

– Добрый вечер.

Вместо ответа Альдред указал на глубокое кресло. Я уже была в этой комнате, когда выбрала его направление. Тогда, помнится мне, тоже было не очень уютно.

– Рассказывай.

– Что рассказывать? – пробормотала я.

– Все рассказывай. Когда ты видела моего сына, где, что он говорил, как выглядел, что делал, почему ты скрыла это ото всех. А еще – как можно смотреть в глаза родителям, у которых пропал сын и знать о нем информацию, как можно быть такой дрянью, чтобы сбежать, когда погиб твой товарищ. Ну и, наконец, откуда в деревенской идиотке такая неблагодарность ко всем, кто пытается вытащить ее из нищеты и обучить управляться с собственной силой.

Да, список внушительный. Если перед Виктором было стыдно, то сейчас мне хотелось провалиться сквозь землю. От Альдреда я никогда не слышала таких слов. Казалось бы, от него я смогу стерпеть любую грубость. Ан нет, оказывается, когда ты точно знаешь, что все, что он говорит – неправда, что он намеренно тебя выводит, это одно. А когда правда глаза колет, это совсем другое.

Начать я решила с самого простого. С Эртана и всего, что с ним связано. За исключением его последнего предупреждения.

Я повторила то, что говорила после ярмарки, рассказала, как Эртан просил у меня денег на базаре и как я назначила ему встречу, решив выяснить, почему он сбежал. И как пришла с девчонками, намереваясь уговорить его вернуться. Как он коснулся Сеславии и сбежал.

– Это все правда, – закончила я. – Больше я ничего не знаю и уж тем более не понимаю.

– Видишь, какая незадача. – Альдред заставил меня поднять голову. – Ты в своей жизни совершила две ошибки. Первую – когда родилась. А вторую – когда пошла ко мне учиться. Надо было стоять на своем и идти к Виктору. Он более мягок, нежели я. А еще не обладает некоторыми способностями. Так я, Оляна, чувствую ложь. И ты врешь. Или недоговариваешь. Я не собираюсь тебя пороть или с тобой беседовать. Но ты не выйдешь из этой комнаты, пока не расскажешь все.

– Я все рассказала!

Вот попала так попала! Если Альдред не врет и он действительно чувствует ложь, у меня серьезные проблемы.

– Нет, не все. Что ж, я дам тебе время подумать. Впереди долгая ночь, потом день. Рано или поздно тебе, дорогая, надоест здесь сидеть.

Ага. А может, рано или поздно Виктор потребует отчета о нашем разговоре и заставит меня отпустить. Потому что лишить меня ужина и запереть в одной комнате с не совсем нормальным преподавателем – это жестоко. Это, кажется, противоречит законам Тригора. Хотя я не уверена, написано ли там что-то о закрытии студенток в комнате.

Альдред с минуту наблюдал за мной, а я старательно отводила взгляд. Потом он пожал плечами и отправился в кабинет.

Его можно было понять. Он думал, что информация как-то поможет найти Эртана. А в мое положение кто войдет? Для меня признание, что я принцесса, равносильно подписанию себе приговора. Виктор, конечно, выглядит добрым и всепрощающим, но давайте решим задачку: что сделает король, если вдруг объявится потомок того, кого он сверг? При условии, что народ Тригора хоть и смирился с новой властью, от нее не в восторге.

Так мы и сидели. Я в кресле, Альдред в кабинете. Оба молчали. И, похоже, так могло продолжаться вечно. Я завороженно глядела на капли дождя, стекающие по стеклу. На улице снова начался дождь. Он-то меня и убаюкал. Уснула сидя, свернувшись калачиком, жалея себя и безуспешно пытаясь выбраться из западни, в которую сама себя и загнала.

Мне казалось, человек, заснувший в неудобной позе, не сможет спать долго и крепко. Но, видимо, прошедший день стал таким богатым на события, что я очень устала. Ибо спала так крепко, что пробуждение было мучительно болезненным. Я ожидала, что придется слезать с неудобного кресла и разминать затекшие ноги, но, к собственному удивлению, обнаружила, что лежу головой на подушке, укрытая одеялом. И мягко так было, и лежать удобно, что я готова была уже продолжить сладкий сон. Если бы не звук чьего-то дыхания рядом.

Сердце забилось быстрее, когда я поняла, что это была не моя комната. Должно быть, Альдреда. Он же обещал, что не выпустит меня из комнаты. Похоже, обещание сдержал. И что, наблюдает?

Я села на постели и повернулась, чтобы сказать Альдреду все, что я о нем думаю. И вскрикнула, потому что фигура в темной комнате разительно отличалась от Альдреда. Просто черный силуэт… даже не человека, какого-то существа с огромными ушами, скрюченного и тяжело дышащего.

Вспыхнул свет. Я зажмурилась.

– Оляна? – В дверном проеме появился Альдред.

И все, кроме него и меня, в комнате никого больше не было.

– И чего ты так орала…

Он не закончил предложение, уставился на пол, явно сдерживая ругательства. Потому что вентиляционная решетка была вырвана с мясом изнутри. И повсюду валялись комья грязи.

– Что здесь было? – спросил он.

– Не знаю. Кто-то стоял… не знаю кто. Я проснулась, а он стоял у постели, и ничего не делал. Наверное, меня разбудил грохот.

– Исключено, – отрезал Альдред. – Я бы слышал, я спал в кабинете. Поднимайся, пошли. Через вентиляцию у нас еще не лазили. Не замок, а дом для умалишенных!

Из вентиляции снова донесся какой-то грохот и, кажется, смех. Тут мои нервы уже не выдержали. Пока Альдред всматривался и прислушивался, я использовала любимый прием и отправила в темноту хода парочку электрических восьмерок. Почти сразу же грохот стал явственно различимым. Как и нецензурщина, почему-то произнесенная голосом Виктора.

– Ой! – Под взглядом Альдреда мне как-то не хотелось смеяться, хотя ситуация вроде бы располагала.

– Что у вас там происходит? – В апартаменты вошел заспанный и злой Сомжар. – Виктор какой-то грохот слышал, поднял меня. Я ни черта не понимаю, Виктор полез проверять, а его бьет током. Оляна!