Омаранская сага

А Мастер стали? — спросил Лобранд, его голос понизился, хотя последний кусок гобелена плотно стянулся перед ним.

Неужели Эйррон Лобранд стал таким наивным в мое отсутствие?

Нет, я понимаю.

Он решил спрятаться в верхней башне. Позвольте ему насладиться видом горящей Крепости Тьмы. Вероятно, это будет последнее, что он увидит.

Лобранд кивнул. Если бы это был новый Варгаллоу, человек, который нашел союзников во враждебном мире, мире, в котором Освободители сделали из себя ужас, но в котором они больше не были таковыми, если бы это действительно был тот новый, смягчившийся Варгаллоу, тогда он не утратил своей стальной остроты, безжалостного стремления навязать свою волю. Он мог обладать состраданием и милосердием, но его дело не запятналось, и Лобранд знал наверняка, что он не отвернется от этого дела, пока верит в его правоту.

8

Сжигание

Денновия ждала в покоях Морндарка до наступления темноты, ожидая, что ее посетит Верный Варгаллоу, который мог бы подумать, что Морндарк вернулся сюда тайно, если бы ему удалось обойти поисковые группы. Она знала лучше: Мастер Стали сюда не придет. Это будет последнее, что он сделает. Были и другие места, куда он мог отправиться в поисках безопасности, места в крепости, о которых знали очень немногие, даже Варгаллоу и его самые доверенные помощники.

Удовлетворенная тем, что ее оставят на ночь одну, Денновия покинула покои и побродила по немногим коридорам, которые составляли их часть и соединяли их с главным ядром крепости. Все двери в этот сектор были заперты, превращая эти камеры в тюрьму. Все известные последователи Морндарка содержались в аналогичных условиях. Однако в одной из стен была дверь, которая была еще одним тщательно охраняемым секретом Морндарка, поскольку она вела в узкую комнату с низким потолком под его главными покоями. Денновия задействовала механизм, который открыл ее, и проскользнула внутрь, закрыв ее так, что никто не узнал бы, что там есть дверь.

Единственный луч света падал с потолка, где крошечное отверстие было расположено рядом с одной из ламп главных комнат, и в этом луче Денновия могла видеть небольшую кремневую, свечную и масляную лампу. Как только она зажгла это, тени отступили. Комната была очень маленькой и была хитро сконструирована так, что никто даже не догадался о ее существовании. Денновия знала, что таких комнат в крепости, вероятно, много, и благодаря им Морндарк еще может освободиться из этого места. Если и были записи о таких местах, неизвестно, у кого они были.

Денновия огляделась вокруг и увидела лишь несколько сундуков, задрапированных толстыми пыльными простынями, и стол, заваленный старыми пергаментами. Она понятия не имела, что могут содержать эти пергаменты, поскольку их никогда не показывали, и не хотела это выяснять. Возможно, это были анатомические исследования, поскольку Морндарк очень интересовался такими вещами. На одной стене висела мельчайшая детальная схема человеческой руки, где каждая вена была прорисована идеально. Денновия с содроганием отвернулась от него. Рядом с пергаментами она увидела блеск стальных фрагментов странной формы, выкованных далеко под крепостью в ее печах. Говорят, что огни были невообразимо горячими и поднимались из самого центра Омары, хотя она задавалась вопросом, не отпугивает ли это любопытных.

Она открыла самый маленький из сундуков, затаив дыхание, как будто ожидая, что внутри что-то скрывается, но поднялась только пыль. Подняв лампу, она начала перебирать ее содержимое; большой кожаный мешочек, какой-то липкий и неприятный на ощупь, еще несколько стальных осколков, острых, как бритва, несколько толстых книг. Внизу находился предмет, который она искала, — длинная и тонкая деревянная коробка. Она почувствовала себя воровкой, когда вынула его и осторожно положила на стол. Она закрыла сундук и поставила лампу рядом с коробкой, глядя на нее так, словно не была уверена, что хочет следовать намеченному курсу. Но она так и сделала. Ее пальцы наткнулись на защелки коробки, и через мгновение она откинула тонкую крышку. Свет танцевал на содержимом, как на драгоценных камнях; но это были не драгоценности. Они были инструментами Мастера Стали, его величайшим сокровищем, ценившим для него больше, чем драгоценные камни и золото, и она знала для него больше, чем могла когда-либо иметь в виду. Она не хотела их трогать, но они очаровывали ее, манили, как это сделало бы опасное насекомое.

Их было дюжина, некоторые не крупнее иглы, самые большие — с нож, и хотя у некоторых были режущие кромки, способные, как она знала, одним прикосновением разделить человеческий волос, другие были на крючках или оканчивались крошечными когтями. , красиво оформленный, с движущимися частями, которыми могла манипулировать умелая рука. Никто, кроме Мастера Стали, никогда не пользовался этими инструментами, поскольку только он знал искусство подачи смертоносной стали. Эта операция была самой охраняемой загадкой в Захолустье, и если Морндарк погибнет, секрет погибнет вместе с ним.

Денновия видела коробку и то, что в ней содержалось, только один раз, и, глядя на нее наполовину с удивлением, наполовину со страхом перед ее содержимым, она живо вспомнила тот первый взгляд. Морндарк привел ее сюда. Он ненадолго сделал ее своей постоянной спутницей, какой бы молодой она ни была, и в тот вечер они развлекались наркотиками, от которых у них кружилась голова и возникло похотливое желание. Они занимались любовью в комнате наверху, а затем Морндарк засмеялся и привел ее сюда, словно пьяный юноша, хвастающийся перед друзьями. Вместе, обнаженные, они вошли в эту темную комнату, и пока она, ошеломленная, стояла позади него, он открыл сундук. Он вытащил коробку так, словно держал в руках самый хрупкий кусок стекла, и она хихикнула, когда он прижался к ней губами, прежде чем положить ее на стол.

Она наблюдала за ним, как будто из другой комнаты: стоило ему поднять крышку, как будто он остался наедине со своими инструментами. Он говорил с ними, шептал им, так же, как он шептал ей, говоря вещи, которых она не могла слышать, но которые звучали как непристойности, слова похоти. Затем, очень медленно, он взял один из них и положил его на ладонь. Он провел пальцами по нему так же бесконечно осторожно, как по обнаженному телу Денновии, и она увидела, как его мужественность затвердела, когда он прошептал. Наконец он повернулся к ней, на его лице появилось странное выражение, его губы приоткрылись от удовольствия, и он двинулся к ней с похожим на нож инструментом. Не в силах пошевелиться, она ждала, зная, что, если он собирается вонзить его в нее, она не сможет сопротивляться. Но он этого не сделал: он коснулся ее волос сталью, показав ей лезвие, которое, словно шепот, прорезало ее локоны. Затем его свободная рука обхватила ее за талию и притянула к себе, жадно прижавшись губами к ее губам.

И только после того, как они соединились, она поняла, что он все время сжимал стальной инструмент; на его руках и на ее спине была кровь. Казалось, не имело значения, чьё. Не говоря ни слова, он так же бесконечно бережно убрал инструменты. Все еще молча, он повел ее обратно в главную комнату, как будто был совершен какой-то священный ритуал. Он вымыл их обоих, преображенных действием ниже. Он долго молчал, и в эту ночь больше не было занятий любовью. Больше он никогда не водил ее туда.

Теперь она смотрела на инструменты. Они были его частью, возможно, так же, как смертоносная сталь стала частью Избавителя. Хотя ей хотелось прикоснуться к ним, приласкать их, как он, она не могла, боясь их. Затем резко закрыла крышку. Она взяла со стола кусок ткани и обернула им коробку, прижимая к себе. Спустя несколько мгновений она погасила лампу и вернулась в комнату наверху. Она положила шкатулку в другой сундук, где хранилось много ее шелков. Вряд ли такой сундук будет обыскиваться.