Омегаверс. Прощай, детство!
Шрифт:
Лексус вздрогнул, проснулся, увидел, что Салли уже не спит, и подскочил к нему.
– Салли, дорогой... как ты?
– У меня голова болит... и всё остальное... и пить хочется...
– Да-да, сейчас... Я мигом...
Пил Салли жадно, едва не захлёбываясь. Лексус
– Что случилось, маленький?
– Я... я плохо помню... Помню, как мы на раздаче аттестатов сидели... Я ещё не хотел садиться в первый ряд... Буфет помню... Танцы немного помню...
– Ты же не любишь танцевать, - удивился Лексус.
– Пришлось... На нас все пялились... Если бы они догадались... А потом был странный пунш... и бассейн... А потом я совсем ничего не помню.
– Но тебе не было больно?
– Нет... не было... А как я до дома дошёл?
– Тебя Дон привёл.
Салли нахмурился.
– Дон?
– Да. Он действительно ничего тебе не сделал?
– Ничего... Он только...
– И Салли осёкся.
– Что "только"?
– напрягся Лексус.
– Пап... ты только не сердись на него... За нами кто-то подглядывал... и нам пришлось... снова...
– Так вы...
– Лексус побледнел.
– Пришлось. Прости, пап... но он не сделал мне больно... честно...
– Мальчик мой...
– Лексус поник.
– Боги, что я Риану скажу?
– Я... я сам ему всё объясню, когда разыщу. Не плачь, пап...
– Салли всё же кое-как встал и обнял приёмного отца.
– Ничего страшного
– И всё-таки это моя вина, - всхлипнул омега, крепко стискивая сына руками.
– Я же обещал ему беречь тебя!
– Пап, ты не можешь уберечь меня от всего на свете... и я сам так решил. И я уже не ребёнок.
– Для меня ты всегда будешь ребёнком, дорогой. Даже тогда, когда у тебя появятся собственные дети.
Салли обнимал папу и думал о том, что случилось вчера. Он помнил гораздо больше, чем сказал Лексусу. Помнил, пусть и сильно смазано, как Дон раздевал и целовал его, помнил, как его всего развозило то ли от спиртного то ли от желания, как Дон брал его три раза подряд... и как Салли на втором заходе накрыло какое-то незнакомое ощущение. Оргазм?.. Хуже уже вспоминался путь домой. Перед тем, как помочь ему одеться и обуться, Дон как следует подмыл его водой из бассейна, достал где-то салфеток, чтобы вытереться... Да, друг поступил не совсем честно, но Салли не держал на него зла. Это был последний день детства, а выпивка - последней детской глупостью. Салли поклялся себе больше никогда не пить спиртного - мучиться похмельем ему совершенно не понравилось. Впереди был университет. И поиски, к которым он готовился все эти пару лет и ради которых терпел то, что не вытерпел бы, не будь перед ним твёрдо поставленной цели.
Впереди была встреча с отцом-подпольщиком, прощальное письмо которого придавало ему сил и уверенности.