Omert@. Руководство по компьютерной безопасности и защите информации для Больших Боссов

Более сложный вариант тайнописи — замена букв специальными символами. Помните канонических «Пляшущих человечков» Артура Конан ­Дойля? Вот это классический вариант тайнописи. И если бы не гений Шерлока Холмса, который резко предположил, что последняя сгрочка на сгене — это подпись, причем подписанта зовут Аб Слени, то никго и никогда этих человечков бы не расшифровал. В том смысле, что никому это и на фиг не бьио бы нpкно.

Аналогичный случай был и у меня. В руки одному моему клиенту попал листочек, испещрённый странными и загадочными символами. Я сделал первое предположение о том, что последняя строчка — это подпись, и второе предположение о том, что имя подписавшегося — Квандрупий Прикопаевич Кшиштопоповжицкий, после чего с легкостью расшифровал всё послание. Это оказался счёт за сексуальные услуги.

К чему это лирическое отступление? К тому, что сейчас использовать тайнопись — это всё равно что приходить в казино с десятью баксами в кармане: над тобой смеяться будут. Расшифровать подобный алгоритм можно даже не прибегая к помощи зала, а уж при использовании компьютера любой тайнописный алгоритм будет расщелкан за несколько секунд.

Второй вид — так называемые симметричные криптоалгоритмы. В отличие от тайнописи, rде алгоритм нужно скрывать почище номера кредитки, сами алгоритмы являются вполне открытыми — бери да пользуйся. Но для шифрования и расшифровывания нужен тот самый ключ (специальный файл), о котором мы уже говорили. Минусом данного метода является то, что секретный ключ нужно передавать получателю шифрованных данных, а это снижает безопасность. Лучше всего передавать такой ключ лично — так сказать, мано а мано, — например, на дискете, компакт-диске или flash-drive. Как ваш визави сохранит этот ключ в недоступности — уже его дело, но ты можешь дать ему почитать эту книжку, и перед нам также откроется истина. Если ключ невозможно передать лично или с помощью Наших знакомых, тогда его придется пересылать, например, через Интернет, воспользовавшись каким-нибудь действительно секьюрным способом — той же стеганографией. Причем сам файл с ключом обязательно зашифруй с паролем, а пароль сообщи получателю голосом по телефону (дабы он не передавался тем же способом, что и ключ).

Третий вид — асимметричные криптоалгоритмы, которые нередко называют по-другому — шифрование с открытым ключом. Это наиболее популярные, надёжные и часто используемые алгоритмы. Здесь также используются ключи, но не один, а два. Первый ключ — публичный, или открытый. Его можно передавать всем желающим. Второй ключ — закрытый, или секретный. Он хранится у владельца, причем вся прелесть данного метода заключается в том, что секретный ключ никому и никуда передавать не нужно (точнее, не просто не нужно, но и нельзя категорически). Ты понял, в чём цимус? Открытые ключи можно передавать хоть через уличные плакаты, и это никоим образом не повлияет на защиту Схема действия тут следующая...

Ты со своим партнером обменялся открытыми ключами. У каждого из вас есть свой секретный ключ. С помощью открытого ключа партнера ты шифруешь сообщение для него. Расшифровать его сможет только он — с помощью своего секретного ключа. Вот и всё. По-моему, это просто прелестный метод, в отличие от всех остальных. О нём мы подробно поговорим в следующей главе, потому что самая знаменитая программа, реализующая алгоритм с открытыми ключами, так и называется — Pretty Good Privacy, то есть PGP

БУНТОВЩИК ЦИММЕРМАН

История создания программы PGP неотделима от светлой (говорю это без тени иронии) личности её создателя — Фила Циммермана, американского математика и программиста, человека, борющегося с Системой...

Ещё в колледже молодой Фил Циммерман разработал алгоритм, который самонадеянный юноша посчитал «невскрываемым». Перед глазами юноши забрезжила Нобелевка, и он уже стал репетировать свою речь, которую произнесёт при вручении премии, как вдруг на глаза Фила попалась работа какого-то другого студента, в которой приводился практически точно такой же алгоритм, который придумал Циммерман, а кроме того — о, ужас! — давались данные о том, как этот алгоритм вскрывать. И вот тут Фил пришел к довольно интересной мысли, которая звучала так: «Hевскрываемых алгоритмов не бывает». Вторая мысль по тому же направлению давала повод для пессимизма. Звучала она следующим образом: «Вот ведь, мать вашу, сколько приходится попотеть, чтобы выдумать алгоритм, который хоть не сразу вскроют» ! Ну и третью мысль, в одночасье посетившyю Фила, можно выбить золотыми буквами на мраморе: «Куча людей, используя какие-то алгоритмы защиты, действительно считают, что их информацию невозможно вскрыть. Между тем, очень часто под видом так называемых «алгоритмов защиты» им продают полное дерьмо». Осенённый этими мыслями, Циммерман занялся разработкой такой системы шифрования, которая была бы не просто стойкой, а очень стойкой. Кроме того, он значительно усовершенствовал изобретённый в 1971 году Мартином Хеллманом, Уайтфилдом Диффи и Ральфом Мерклом метод шифрования открытым ключом, добавив туда механизм взаимной сертификации, после чего появилась Царица Полей — программа PGP, то есть Pretty Good Privacy — Классная Прелестная Уединённость моей, твоей и вообще любой информации.

У Циммермана получилась действительно классная программа. Более того, Фил совершенно сознательно полностью открыл исходные коды PGP, чтобы, во­первых, ими могли воспользоваться все желающие, а во-вторых, чтобы их могли проанализировать специалисты по безопасности на предмет уязвимости.

И знаете, что сказали специалисты? «Эту штуку крен вскроешь», — заявил один из них. «Вот, блин, какая программуля шикарная», — заметил второй. «Не знаю, что думаете вы, коллеги, но я считаю, что этот Циммерман — действительно крутой сукин сын», — признался третий.

Что это означает? To, что PGP не вскрывается. В том смысле, что невозможно (по крайней мере, сейчас) сделать программу которая мигом вскроет защищённый с помощью PGP файл. (В отличие, кстати говоря, от некоторых других систем защиты, к которым хакеры-шмакеры уже подобрали ключики...)

«И что? — спросишь ты. — Получается, что PGP вообще невозможно расковырять?» Разумеется, нет. Возможно. Старина Норберт Винер (который, между прочим, в 18 лет уже носил звание доктора по специальности «математическая логика» ) сформулировал этот принцип следующим образом: «Любой шифр может быть вскрыт, если только в этом есть настоятельная необходимость и информация, которую предполагается получить, стоит затраченных средств, усилий и времени».

Это означает, что вскрывается любой шифр — с помощью компьютера, который последовательно подбирает ключ к алгоритму шифрования. А вот какое время и какие ресурсы на это придется затратить — и является краеугольным камнем в вопросе выбора алгоритма шифрования. По сути все систeмы шифрования — и PGP в том числе — просто или делают взлом зашифрованной информации заведомо дороже данных, содержащихся в сообщении, или затягивают расшифровывание на слишком большой срок по времени.

Что характерно, когда Циммерман выпустил программу PGP в свет и в 1991 году с помощью Сети распространил её всем желающим, американское правительство и спецслужбы встрепенулись. И не просто встрепенулись, а стали кричать, орать и яростно брызгать слюной. Потому что Циммерман покусился на святое — на право властей влезать в частную жизнь граждан. Теперь, если гражданин шифровал свое сообщение с помощью PGP и пересылал его другому гражданину, то спецслужбы, перехватившие данное письмо для каких-то своих целей, с ним уже толком ничего не могли сделать — письмо ведь было круто зашифровано. Понятно, что всяких пляшущих человечков, книжные шифры (когда зашифровывание текста сообщения делается с помощью текста любой книги) и тому подобные тайнописи криптоаналитики вскрывали фактически мгновенно. А вот PGP им был не по зубам. Конечно, и зашифрованное с помощью PGP письмо можно вскрыть, но если на это придётся потратить, например, год машинного времени самого мощного пентагоновского компьютера — тогда овчинка явно не стоит выделки. Тухловатая такая овчинка получается, короче говоря...

Так что неудивительно, что ребята сверху слегка рассердились. А этот негодяй Циммерман тыкал в глаза правительству Билль о Правах, нахально утверждая, что тайна частной жизни в этом Билле буквально прёт из каждой строчки.

В качестве ответной любезности правительство стало шить Филу другую овчинку — уголовное дело о разглашении государственной тайны (дескать, алгоритм PGP, разработанный Филом, нужен правительству, а значит, является строго секретным), ну и заодно ему ещё вменили и нарушение таможенного законодательства, потому что программа PGP распространялась через BBS (так называемые электронные доски объявлений — предвестников веб-страничек) за пределы страны.

Так бы и сгинул бедняга Фил в застенках ЦРУ однако простые граждане и крупные корпорации, благодарные Циммерману за предоставление механизма, хоть как-то сохраняющего право на частную жизнь, подняли большой шум по поводу того, что дело Циммермана носит явный политический характер, и в 1996 году его всё-таки оставили в покое, заставив, впрочем, по крайней мере ограничить размер ключа шифрования в продаваемых программах, что даёт спецслужбам хотя бы надежду на то, что зашифрованное письмо при необходимости можно будет вскрыть, не привлекая для этого всю вычислительную мощь страны.

Но после печально известных событий 11 сентября Циммермана вновь стали обвинять в том, что он является пособником террористов — мол, при подготовке секретной операции программа PGP использовалась ими очень активно. Однако Циммерман отверг все обвинения и ещё раз заверил общественность в том, что никакое давление правительства и спецслужб не заставит его встроить в PGP «червоточинки» или «черные ходы», позволяющие мгновенно вскрывать зашифрованные сообщения. В этом ему можно верить — хотя бы в силу того, что исходные коды новых программ PGP открыто публикуются, а это делает невозможным встраивание подобных штучек..