Омикрон-4

– А-ах, тварь! – заревел Костолом, отталкивая второго раненого и просовывая ствол «АШ-12» между Лебедевым и стеной.

Грохнула стандартная «двойка». Мгновение – еще одна.

– Бей! – заорал я, адресуя команду майору. Затем сам открыл огонь.

Пара секунд – подключился и Лебедев.

На теле твари одна за другой образовывались дыры размером с мандарин. Чавкающие звуки, с которыми пули двенадцатого калибра проникали в черную плоть, с легкостью пробивали хитиновую чешую. Во все стороны летели черные ошметки, брызги какой-то жижи.

Но червь, почувствовавший вкус добычи, несмотря на ранения, по-прежнему трепал раненого офицера, буквально вдавливая его в стену. Тот судорожно хватался руками за наросты и выемки на теле твари, вопил, пытался вырваться... Попытки с каждым мгновением становились все более вялыми. Другой раненый, не устояв на ногах, рухнул на колени, практически перекрыв видимость Костолому.

И все же, штурмовой автомат калибра 12.7 – страшная вещь. Я помню, как мы дырявили мутантов из «Калашниковых». Малоэффективно – ведь у червей почти нет нервных окончаний, а потому боли они практически не ощущают. Лишь по количеству внутренних повреждений тварь можно условно остановить.

В этот раз все закончилось быстро. Червь, наконец-то отпустил полумертвого человека, обратил к нам свою чудовищно страшную пасть с провалом бездонной глотки. Словно решив взглянуть на тех, кто помешал его трапезе, мутант замер на мгновение, щелкнул жвалами и чуть приподнявшись, рухнул обратно. Чуть ближе к голове, его тело было разворочено на фрагменты. Оно еще некоторое время заметно вздрагивало, но все можно было списать на предсмертные конвульсии.

Глаз у него не было. Ориентировался червь лишь на звук и на вибрацию. Эти чувства у него были развиты на сто пятьдесят процентов. Выжидал, нападал. Так и охотился.

Когда я увидел чудовищные, неестественной формы жвалы, омерзительную пасть, стекающую слизь вперемешку с кровью, ощутил смрад, которым тварь буквально фонила – меня передернуло. Я вспомнил тот шокирующий момент, когда старика Черепанова жрали живьем у нас на глазах. Он только всхлипывал, вяло пытался вырваться... А когда процессу питания помешали, то половину тела, которую тварь не успела поглотить, она просто перекусила пополам и выплюнула. А бедняга Гидрос? Это было ужасно, страшно, чудовищно.

Сколько раз я уже сталкивался с этими генетически выведенными червями? И каждый раз меня сковывал паралич. Да-а, тот генетик, что создавал внешний прообраз твари, не промахнулся. Биологическое оружие действительно получилось серьезным – может даже слишком серьезным. Выпусти десяток таких в московское метро, результат будет ошеломляющим... И чего от них избавились?

И тут мне пришла мысль, которая раньше от меня ускользнула. А что если их не выкинули, а намеренно выпустили в среду обитания? Сколько их там могло быть? Пятьдесят? Тридцать?

Лебедев медленно подошел к мутанту, с ненавистью разглядывая хищника. Тот еще судорожно шевелился, но опасности уже не представлял. Подполковник перевел взгляд на лежащего окровавленного человека – ему уже не помочь.

– Тва-а-арь! – вдруг вскричал подполковник, затем быстро опустил автомат и высадил десяток патронов в и так уже изорванное пулями тело мутанта. Черные брызги полетели во все стороны. Лебедева обдало слизью.

Костолом рванул к нему, ударом ребра ладони по запястью, оборвал эту запоздалую экзекуцию. Червю уже все равно, а злость офицера, нужно остановить. Иначе, на звук еще кто-нибудь приползет.

Прижав его к стене, Костолом процедил.

– Держи себя в руках.

– Т-ты... – выдохнул подполковник, впившись в него безумными глазами, но контроля не потерял. – Я должен. Пусть, это глупо. Злость. Я знаю. Всего за пять минут потеряли еще двух человек.

Здоровяк отпустил его.

Офицер говорил что-то еще, но я уже не слушал. Устало облокотившись о стену и прикрыв глаза, я задумался. Не подготовленные люди могут и не такое натворить. Те, что по опытнее, видели подобное не один раз, знакомо всем, кто оказывался в подобной ситуации. Когда нервы ни к черту, злость и отчаяние разрывает изнутри, в мозгах лихорадочно бьется одна и та же мысль, а сделать ничего не можешь – это оно. То самое. Себя я опытным не считал, везучим – да. А этот специфический опыт, обрушился на меня внезапно. В другом месте, при других обстоятельствах – от него толку не много.

– Все, остынь! – Костолом спокойно, но жестко отвел ладонью ствол его «АШ-12» вниз. – Червя не тронь, он уже не при делах.

Жертве мутанта не повезло. При неожиданной атаке коварно затаившегося хищника, человека приложило о стену так, что на месте удара осыпалась штукатурка. Левую кисть уже и так раненого бойца, попросту сломало от сильного удара. Ногу словно изжевало – толстые острые жвала буквально разлохматили и ткань и плоть. Одна из жвал проткнула живот – как итог – часть содержимого наружу. Человек погиб еще до того, как тварь издохла сама.

– Ка-ак? – вдруг раздалось бормотание Болотова. – Как эта тварь может существовать? Размеры...

Он выпученными глазами смотрел на мутанта, не веря тому, что перед ним лежит та самая тварь, в существование которой он не верил еще сутки назад.

– Вот так, – пояснил я, посветив ему в область подбородка фонарем. Лицо бледное, в поту. Глаза бегают как у одержимого.

Лебедев был не намного лучше. Он смотрел на дверной проем помещения, откуда производилась атака. Задняя часть мутанта терялась во тьме.

– Это он, что? Лежал и ждал, пока кто-то пройдет?

– Именно. С терпением у него все в порядке. Но из-за голода, не сдержался и напал преждевременно.

– Какая же у него длина?

– Ну, метров двенадцать. Не меньше.

– Чем оно питалось, чтобы так вымахать? Тут же нечего есть.

– Крысами, собратьями, – подумав, произнес я.
– Тут суть не в том, чтобы отожраться и набрать массу. Он генетически такой крупный, растет – потому что так заложено в генах. Не получит должной пищи, не исхудает. Но если совсем тяжело будет, просто подохнет.

Подполковник судорожно выдохнул, пнул черную тушу, затем плюнул в нее и отошел в сторону.

Костолом, «успокоив» подполковника, быстро отошел назад и выглянул в коридор, которым мы покинули место неудачной засады. Пусто.

Здоровяк вернулся обратно, затем перелез через перегородившее проход тело, сделал несколько шагов вперед и, развернувшись, сказал:

– Теперь, все примыкающие туннели и коридоры проверяем на наличие таких вот сюрпризов. Мало ли, выжил этот... Значит, есть и другие.