Омикрон

— По большому счету нет, — ответил Генри. — Им нет смысла возиться с другими сплавами. Цветные металлы могут подождать, их добывают на Кьюиге в достаточном количестве, простое железо сейчас вообще никому не нужно, а вот сложные сплавы, которые идут на обшивку космических кораблей, стоят очень дорого.

— Сколько?

— Больше одного кредита за килограмм.

Семен только покачал головой, вспомнив расценки, предложенные Дунканом. Выходило, что, заплатив тридцать кредиток за тонну, он, отгоняя грузовики на ближайшую космоверфь, получал почти тысячу чистой прибыли?

— Какой-то дикий бизнес… — не удержавшись, заметил Семен.

— Ты еще придумай высказываться, — криво усмехнулся Генри. — Найдут тогда тебя с проломленной башкой, и никто не почешется.

— Это я уже понял, — ответил Шевцов. — Ладно, Генри, спасибо тебе еще раз. Попробую пробиться к тому кораблю.

— Давай. Вечером буду проезжать мимо, загляну посмотреть, как у тебя дела.

Семен кивнул в ответ и молча полез вниз, к оставленному грузовику.

* * *

Следующие две недели слились в сознании Шевцова в сплошную череду изматывающих, монотонных усилий.

Он придумал свой способ прокладки прохода. Чтобы не вывозить тонны никому не нужного железа, Семен не стал разбирать завал на всю глубину. Пользуясь плазменным резаком и переносной лебедкой, он начал пробивать тоннель в сторону от магистрального проезда. Подрезая детали деформированных конструкций, он либо загибал их вверх и в стороны, формируя стены и свод тоннеля, либо отрезал полностью, укрепляя и выравнивая основание прохода, чтобы тот мог выдержать вес грузовика.

Генри Нолан регулярно наведывался к нему.

На поверку он оказался неплохим парнем, и неприятный инцидент, который произошел при их первой встрече, вскоре был забыт.

— Где ты научился таким хитростям? — однажды спросил он, удивляясь тому, как быстро прирастает длина тоннеля.

— Это не хитрость, — усмехнулся в ответ Семен. — Мы так поступали в Форте Стеллар. Чтобы не поднимать наверх породу, которая вынималась землеройными машинами, мы измельчали ее и трамбовали в основание уровня, а из больших глыб вырезали заготовки для последующей внутренней отделки.

Генри, выслушав его, задал лишь один вопрос:

— Ты отбывал срок?

— Да, — спокойно сознался Семен. — Я был офицером Альянса.

— Не повезло тебе, — сочувственно произнес Генри.

Шевцова поразила такая трактовка. Он уже привык к тому, что окружающие, узнав о его прошлом, в лучшем случае отшатывались от него как от переносчика страшной инопланетной инфекции.

— Почему ты так сказал? — Семен присел на покореженную балку.

— Я тоже воевал, — пояснил Нолан. Шевцов поначалу не поверил его словам.

— Шутишь? Сколько тебе лет?

— Двадцать…

— И кем ты был?

— Сначала техником. Служил на крейсере Свободных Колоний, — без особого энтузиазма ответил Нолан. — Потом с полгода в космической пехоте…

— Тогда почему ты тут?

Генри пожал плечами:

— А где мне быть? Мыть посуду в ресторане?

Шевцов непонимающе посмотрел на него.

— Ну, ты же ветеран. Твоя сторона победила в войне.

— Победила. Только на этом все закончилось. Союз свободных колоний распался, каждый теперь занят своими суверенными делами… Часть объединенного флота расформировали, потому что корабли выработали ресурс еще во время войны и уже давно дышали на ладан. А я был добровольцем, к тому же самоучкой, — спустя некоторое время добавил Генри. — Списали на землю по очередному сокращению.

Этот разговор состоялся утром, а к обеду Семен внезапно получил первую возможность заработать. Очередным преграждавшим путь препятствием оказался космический истребитель класса «Фантом», за ним, впрессованный в груду металла, угадывался контур боевой серв-машины класса «Фалангер».

Жуткая дрожь воспоминаний ознобом продрала по спине.

Шевцов понимал, что неадекватно воспринимает реальность. Так жить нельзя, иначе он навек останется худым небритым бродягой, все достояние которого — рваное пальто, пустая кредитная карточка да ничего не гарантирующее на поверку удостоверение личности, где он был громко поименован «свободным гражданином союза Центральных Миров».

«Фантом» вырос на его пути, как злополучный призрак прошлого, а покореженный силуэт серв-машины только усилил внезапную вспышку памяти…

…Он отрезал последний фрагмент непонятной решетчатой конструкции, преграждавший путь к знакомому контуру, и опустил горелку.

Сняв с груди ранец плазмогенератора, Шевцов достал сигареты.

Почему он так болезненно, так неадекватно реагировал на окружающее? Что заставляло его испытывать боль при виде обтекаемого корпуса машины и огрызка короткого скошенного крыла, броня которого до сих пор хранила тонкий налет мимикрирующего состава?

Он не собирался спорить в своей душе с общепризнанным фактом. Земля действительно вела жестокую захватническую войну. Он поневоле вступил в бой на стороне Земного Альянса, но теперь ему пора забыть ту короткую по меркам войны схватку и несправедливое заключение в Форте Стеллар. После перенесенных лишений он должен радоваться тому, что может дышать, работать, быть свободным гражданином нового мира…

Нет… — это была короткая мысль-отрицание, обоснованная не разумом, а душой…

Рука Семена коснулась поверхности брони, и металл обшивки ответил ему ноющим холодом.

Те, кто действительно нес бремя ответственности за полувековую войну, едва не уничтожившую человечество как вид, давно сошли со сцены истории, умерли, погибли, исчезли…

Шевцову было двадцать пять, но за последние годы он превратился в зрелого мужчину. Сейчас он мог отвечать за свои действия, желания, мысли, а тогда — нет.

Сегодня утром, после разговора с Ноланом, он понял, что ничем не отличается от Генри. Война одинаково изломала их всех, и победители с побежденными существовали лишь на бумаге да в электронных базах данных.

Эти носители терпели все, а вот души — нет.

Сейчас, глядя, как фрагмент брони «Хамелеон» медленно меняет фактуру и цвет, стараясь стать неотличимым от прикоснувшейся к крылу ладони, Шевцов остро и больно осознавал, что по-настоящему трудно не воевать, а жить после войны… Глядя на искореженный остов истребителя и вспоминая все унижения, которые пришлось вытерпеть ему со дня освобождения, Семен не мог не признать, что заезжий полковник был прав в одном: для воевавших этот кошмар не закончится еще очень долго… тем более что воевали все — вся обитаемая Галактика от мала до велика, и пусть не каждый держал в руках оружие, но цену страху узнал каждый…