Омут мечты

Осторожно схватив рюкзак, я нырнула в туалет. Бабушка жила в доме довольно старой постройки, но мне нравился этот дом своей атмосферой и уютом. Мы жили на последнем пятом этаже, сверху была только мансарда, а из туалета выходило окно, которое я не помню, чтобы мы хоть когда-то открывали, но сейчас наступил тот самый момент. Руки уже не тряслись, я не боялась, но сильно волновалась, что не получится. Щеколда и петли окна давно были залиты краской, они буквально слились с рамой, но само стекло ходило ходуном в окне. На зиму бабушка закрывала окно плотной дощечкой и всё утепляла старым детским пледом. Этой зимой мы пропустили такой ритуал, у бабушки здоровье не позволяло, а меня толком дома не было, душ я принимала быстро под горячей водой, чтобы не сильно замерзнуть.

Время шло, мне нужно было торопиться. Я залезла на унитаз, одну ногу я поместила в выемку в стене, туда мы складывали туалетную бумагу. В такой позе я удачно доставала до окна, но сколько бы я не двигала стекло, оно не поддавалось. Я била по трухлявой раме, но она оказалась только с виду такой хлюпкой.

В дверь стали стучать и у меня не осталось выбора! Я подняла свой тяжеленный рюкзак и со всего размаха разбила стекло. Рюкзак вылетел на карниз и чудом завис на краю. Пока я лезла на окно, мне пришла мысль, что я не подумала, что буду делать дальше и куда полезу. Из окна меня обдавало холодным ветром, на встречу которому я усилено ползла. Я уже почти была на карнизе, когда охранники ворвались в ванную. Первый ворвавшийся охранник схватил меня за ногу, второй вытащил пистолет и стал угрожать. Увидев пистолет, я стала только ещё активнее рваться наружу, нога стала болеть от хватки первого громилы, но я локтями упёрлась в раму, а свободной ногой била по его лицу. Тот, что был с пистолетом, пытался протиснуться в этой маленькой ванной, кричал, что будет стрелять, но споткнулся и всё же выстрелил, но в стену. Я поняла, что для них нет ограничений по задержанию меня, раненой я им тоже сгожусь. В итоге охранники разъярились настолько, что наконец стали действовать слажено. Они уже держали обе мои ноги и со всей силой тянули на себя. Сил сопротивляться и держаться за раму у меня уже почти не осталось, я практически была полностью возвращена в помещение, когда мне в руки попал кусок стекла, и, недолго думая, я схватила его и вонзила в щеку первого охранника, от чего он зарычал как раненный бык. Хватка ослабла с одной стороны, но усилилась с другой. Вооружённый охранник одной рукой держал мою ногу, а второй направил на меня оружие.

Время будто замедлилось, причём в прямом смысле. На барабанные перепонки резко началось сильное давление, уши невыносимо заболели, но я продолжала изо всех сил терпеть и держаться за раму. Охранники чувствовали то же самое, сжав зубы, они рычали и всё так же замедленно крутили головами в поисках источника происходящего. Давление усиливалось с каждой минутой, при этом боль усиливалась в геометрической прогрессии. Я терпела из последних сил и была на грани безумия и обморока. Раненный охранник закрыл уши руками, со вторым охранником мы боролись до последнего, но я победила, если так можно сказать. В тот момент, как охранник резко отпустил руку, время резко ускорилось и по инерции я вылетела на карниз к своему рюкзаку. Но карниз не выдержал, и мы оба полетели вниз.

Чертово шестое апреля!

Глава 3

Сознание стало постепенно возвращаться ко мне. Сперва я перепутала это с бесконечными сновидениями, которые как калейдоскоп крутились в моей голове. Я видела маму, друзей, бабушку, отца… В какой-то момент они не просто что-то делали в моих снах, а стали говорить со мной, их взгляд был устремлён прямо на меня и каждый зачем-то торопил меня, уверял, что я должна что-то сделать. Это было бесконечно. После они стали кричать, чтобы я бежала. И я бежала. Потом снова останавливалась и выслушала их речи. Отец не кричал, он молча смотрел на меня, только взгляд у него был тяжёлым, будто я что-то натворила, а он осуждал.

Не знаю сколько прошло времени, но я стала просыпаться. Глаза никак не хотели открываться, было больно. И тут я вспомнила, что упала. Вспомнила как падала, я даже не успела испугаться, только подумала, что не успела попрощаться с бабушкой, но в самый последний момент поняла, что как раз вовремя спешу к ней на встречу. А там увижу и маму. В итоге я упала умиротворённая, даже успело зародиться счастье.

Сейчас не было никакого умиротворения. Сновидения вымотали меня, пробуждение было болезненным. Неужели я пережила падение с пятого этажа, но меня ещё никто не соскребает с асфальта? Я точно лежала на улице, чувствовала свежий ветер, и нереально ярко светило солнце. Я снова прислушалась к своему телу. Боль была сильная, но болела только голова и глаза, из-за солнца было сложно разлепить веки. С трудом, но я всё же увидела окружающую меня природу, и это привело меня в шок. Стояла безоблачная погода, небо насыщенного синего цвета, вокруг деревья сочного зелёного цвета, а сама я лежала на мягкой, никем не топтаной траве. Пахло весной и приближающимся летом, недалеко пели птички, а рядом над ухом жужжали насекомые. И всё! Я не в городе, не рядом со своим домом, вокруг никого. Совсем никого! Куда же я попала? Куда они меня отвезли?

Когда совсем близко пролетела огромная пчела, я дёрнулась, точнее я так думала, но ничего не произошло, тело не откликнулось. Я попробовала ещё раз и ещё, и ещё сотню раз, пока не поняла, что я не могу этого сделать. Паника накрыла меня, голова изо всех сил дёргалась, но тело не отзывалось на мои импульсы. Слёзы заполнили мои глаза, моя фантазия против моей воли понеслась галопом и мне представилось что меня ждёт. Мне уготована медленная и мучительная смерть. Зачем я только выжила в первый раз?

А как я вообще выжила? Пятый этаж и внизу только асфальт! Никто бы не выжил, при очень удачном раскладе возможен вариант отбить себе всё и остаться инвалидом. А вот я как раз не могу ничем пошевелить, видимо я сломала позвоночник и меня парализовало. Дышала я так часто, что заболели рёбра. Рёбра!? А ведь я их чувствую. Или это фантомное ощущение? Да нет же, точно чувствую, как и всё тело, как и холодную землю подо мной. Но почему же я не могу пошевелиться?

В какой-то момент я устала бояться и думать. Накрыло безразличие и ступор, я расслабилась и смотрела в небо, солнце уже поднялось в самую высокую точку. Я чувствовала, что стала замерзать, но, когда не дул ветер, солнце даже припекало и моё тело немного получало тепло. Постепенно я стала ощущать жажду и голод. Это снова заставило меня задуматься о происходящем. И очень даже зря. Новое осознание пришло ко мне – меня никто не ищет. Если только враги. Кроме врагов меня никто искать не будет, так или иначе исход не очень. Снова нахлынули воспоминания о бабушке, потом и о маме. Слёзы снова заполнили мои глаза. Надо прекращать страдать и жалеть себя, иначе обезвоживание наступит раньше. Я максимально возможно подняла голову, чтобы снова рассмотреть место, где я странным образом оказалась. Я лежала на возвышении, справа, совсем далеко, я заметила вершинки вроде как гор, они были покрыты снегом. На деревьях сидели странные птицы, которых я никогда не видела, даже в книгах. Интересно, поскольку, присмотревшись, я поняла, что и деревьев таких никогда не встречала и не знала, что это за виды такие. Зверей я никаких не приметила, что очень хорошо, но ночью мне может не везти так.

Солнце постепенно клонило к горизонту. Ещё два раза меня снова накрывала очередная паника, думаю у меня стала развиваться фобия, мне казалось, я в замкнутом пространстве. Второй раз в жизни я парализована, но в прошлый раз я не хотела бороться, а сейчас было страшно. К вечеру похолодало. Солнце ещё не полностью зашло, но сердце из последних сил разгоняло горячую кровь по моему телу, которое не могло шевелиться, но всё чувствовало. Я дрожала от холода и страха. Меня накрыла очередная паника, я трясла головой, билась о траву, пытаясь вырваться из своего тела, я истерично плакала, но слёзы уже практически не вытекали из моих глаз, которые горели и щипали, лёгкие болели и разрывались на части. Мне нужно было выпустить боль. И я закричала, что есть мочи!

И мне ответили. Дикий рёв прозвучал далеко, но он был настолько сильный и глубокий, что моя паника резко отступила, и я вся обратилась в слух. Я крутила головой, пытаясь найти источник этой силы, но сумерки уже мешали мне смотреть далеко. Но вблизи пока никого не было. И тут я поняла, что обзор улучшился. Я не заметила, как мои руки приподняли меня, руки опирались на локти, тем самым я стала выше. Нужно было торопиться, и я это понимала. В стороне, в метрах ста, я увидела скопление камней, за которыми густая роща. Камни образовывали небольшую пещеру, в которую мне срочно нужно было попасть. Не веря себе, я стала пробовать двигать пальцами, они послушно выполняли мои указания, пусть и плохо, но уже что-то. Покачавшись на локтях, я поняла, что плечевой пояс тоже неплохо двигается, поэтому по одной руке я попробовала вытянуть перед собой. Не сразу, с падением, но стало получаться. Тихо, как сумасшедшая, я засмеялась. Сегодня я не стану ужином для кого-то. Но нужно торопиться.

Спустя минут тридцать я вполне уверенно могла управлять верхней половиной тела. Это стало возможным после усиленной разминки, которая была очень даже болезненной, тело за целый день затекло, а ведь я не знала, сколько я так пролежала до этого. С невероятным усилием я развернула своё тело на живот и стала ползти к своему спасению. Как же я радовалась движению, моё тело реально стало замерзать, но сейчас я двигалась, пусть и медленно, но усилия приходилось прилагать титанические, тем самым я согревалась. Спустя минут десять я оказалась на другом краю моего возвышения, на котором я находилась весь день и заметила то, от чего я чуть от радости не запрыгала, если конечно бы могла. Рюкзак! Он лежал в стороне, и по пути к пещере пришлось бы сделать довольно ощутимый для моего передвижения крюк. Я обдумала все риски. До пещеры до наступления темноты я скорее всего не успею, но ночь в пещере без рюкзака я могу и не пережить. Значит рюкзак того стоит.

По моим прикидкам, ползти мне было больше часа, но когда я проползла минут двадцать, то поняла, что в моих подсчётах есть просчёты. Силы уже были на исходе, я была на грани. С меня постоянно сползали штаны, за их пояс и за шиворот куртки я набирала землю и траву, поэтому приходилось постоянно останавливаться и что-то с этим делать. До рюкзака оставалось совсем немного, когда я поняла, что почти стемнело, солнце выпускало последние лучи из-за горизонта. Дышать было сложно, горло сильно пересохло и его больно саднило. Трава покрылась росой, и я тут же помимо всех прочих неприятностей стала ещё и мокрой, было очень скользко цепляться за растения, а изо рта я выпускала последние тепловые пары. Метры стали километрами, секунды часами, моё тело окончательно сдалось, я двигалась только за счёт разума. Оставалось только протянуть руку, и я получила бы свой рюкзак, но я больше не могла, я просто упала и, кажется, стала проваливаться в бессознание. Я умирала. Но снова не сейчас.