Омут. Книга первая. Клетка

Итак, он мог становиться невидимым с самого детства. Научился управлять этой удивительной способностью и теперь даже не представляет, как можно жить без такого вида «ненормальности».

– Не представляешь, как это удобно. Опоздал на урок, стал невидимым, прошел в кабинет словно ветер, если дверь закрыта, или просто проскользнул, если открыта. И при этом тебя никто не видит. Быстро усаживаешься за свою парту и все! Тебя все видят, да удивляются, как это могли не заметить. А училки до сих пор в шок приходят, - его глаза горели восторгом, - когда поворачиваются к классу и вдруг видят меня на месте.

– А как же родители? – наивно спросила я.

– А что родители? Они у меня врачи, - гордо ответил парнишка, - каждый месяц в домашних условиях я прохожу своего рода обследование. Они отправляют данные какому-то ученому...
– на его лице появилась глубокая задумчивость, - он, правда, пока ни разу им не ответил. Родители между собой называют его Профессором с большой буквы «П».

– Почему он им не отвечает?

– Мама говорит, что все в порядке, коли уж он не связывается с ними, - Тошка пожал плечами и продолжил расхваливать все достоинства своей невидимости.

К теме о Профессоре мы больше не возвращались и все же… почему-то именно эта таинственная личность вызвала во мне странные, смешанные чувства… И этот сон с Артемом в главной роли…

Долго отсиживаться в столь грязном, влажном и прохладном месте нельзя, а то отморожу себе что-нибудь. Забавно вышло с ключами от крыши. Бабуле зачем-то понадобилось сюда и она взяла их в ЖЭКе. Хвала богам, моя старушка поняла меня и разрешила посидеть и подумать в гордом одиночестве.

Я спустилась как можно тише, мало ли, вдруг соседи спят, не хочется проблем с незнакомыми людьми. Когда я вошла в квартиру, телевизор из кухни вещал о мистических фактах падения и вообще появления Тунгусского метеорита. А бабуля притихла в своей спальне. Я тихонько прокралась к ней на цыпочках. Фигура пожилой женщины склонилась над ворохом старых фотографий. Какой сегодня день? Точно, первое ноября – годовщина бабушкиного побега от мужа. Когда моей маме было четырнадцать лет, бабуля подхватила ее и все самое необходимое и отправилась в долгое путешествие, которое, надо полагать, длится до сих пор, правда, теперь вместо мамы рядом с ней я. Но первого ноября бабулечка регулярно достает старые фотоальбомы, и рассматривает фотографии. Двенадцать месяцев эти альбомы пылятся, перемещаются из одних коробок в другие и всего лишь один раз в год их достают и вспоминают все…

– Чего притаилась? – обратился голос бабушки ко мне, она даже головы не повернула.

– Да так, - глуповато прозвучало.

– Вернулась? – отстраненно вопросила она, будучи мыслями в далеком прошлом.

– Ага, - тихой поступью я вошла и присела на пуфик напротив кровати, оставив за собой трюмо, - это ваша свадьба? – я взяла первую попавшуюся фотографию.

– Да, - бабуля приняла ее из моих рук словно шестисотлетнюю китайскую вазу, на лице появилась грустная улыбка, слезные дорожки на щеках еще не высохли, - я много раз рассказывала тебе эти истории, - промолвила она с легким упреком и обвела рукой фотографии вокруг.

– Да, но они всегда звучат по-разному, - призналась я ободряющим тоном, впрочем, это было чистой правдой. Иногда у меня складывалось ощущение, что она все свои истории на ходу выдумывала, но в целом все были схожи.

– Сегодня тоже хочешь послушать? – она взглянула на меня из-под бровей, во взгляде уже жонглировали искорки огоньков.

Я молча кивнула.

– Он был старше меня на десять лет, дружил с моей старшей сестрой. Мне было пятнадцать, когда он вернулся сюда, - мне показалось, раньше она никогда не упоминала названия города, - ох, моя сестра так надеялась выйти за него замуж. Бравый капитан, молод и очень даже хорош собой. Девушки вились вокруг него, как мотыльки у лампочки, - ее взгляд смотрел сквозь пространство и время в единственный день откровений, - он не ухаживал за мной. Я училась в девятом классе – предпоследнем. Все началось с того, что по своему возвращению он снова стал приходить к нам по вечерам. Признаюсь честно, я была с самого детства влюблена в него, но шансов с невероятно красивой сестрой было мало. Она всегда была вне конкуренции. Поначалу я сидела молча и слушала его рассказы об увиденном, о прочитанном в газетах. А потом, когда разговоры перешли в другие отрасли, потихоньку, несмело, начала высказывать свое мнение. В конце концов, он приходил уже только ко мне, приносил журналы и книги, которые были запрещены, до сих пор поражаюсь, как ему удавалось их доставать… Он приносил, я читала и следующим вечером говорила все, что думаю, а он внимательно слушал, временами соглашался, а иногда наши споры доходили чуть ли не до драки.

Бабуля с улыбкой взяла фотографию, более раннюю свадебной. На ней были: она, мой дедушка и какие-то их друзья.

– Он всегда хотел стать врачом. Но его мать рассудила иначе: она очень гордилась мужем – тот прошел без единой царапины всю Великую Отечественную, а погиб позже от нелепой случайности на полигоне. В память о супруге она настояла, чтобы все ее сыновья стали военными. А было их у нее аж четверо. Твой дедушка был самым младшим и единственным, так и не увидевшем своего отца, он родился через несколько месяцев после его похорон. Но никогда особо не переживал по этому поводу. У него были цели, задачи, мечты и страсть... А самое главное – гениальный ум. Торопиться со свадьбой мне не хотелось. По окончании школы я сбежала из дома, - я нахмурилась, она не обратила внимания.

– Не буду вдаваться в подробности, но лишь уточню, что сбегала я ото всего сразу: и от непростой жизни с родителями, братьями и сестрой, и от намечавшегося замужества.

В ее руках было несколько снимков, изображающих время ее «путешествия». А я сидела с выражением полной покорности, твердо решив не говорить ей, что она слегка привирает или же, наоборот, в кои-то веки говорит истинную правду?

– Мы встретились в Томске, когда мне было девятнадцать. Это была незапланированная встреча, но она изменила все, - моя старушка слегка сбилась, но перебивать на уточнения я не смела. – Вскоре я вернулась к учебе и поняла, что встретились мы не случайно. Он говорил мне, как хочет иметь детей. Я сдалась, но на своих условиях. Во время учебы мы виделись не чаще раза в несколько месяцев. Институт я закончила будучи незамужней, но с ребенком на руках. Наша свадьба была более чем скромной, - вновь фото, с которого началось повествование, - только парочка друзей… И все же, когда родилась Таша, - так бабуля сокращенно зовет мою маму - Наталью Викторовну, - он в ней души не чаял. Даже сам курировал мою беременность, что было немного странно. Мне иногда казалось, будто он проводит свои опыты над моим животом… - Моя старушка осеклась, от приятных воспоминаний не осталось и следа, она с испугом и недоверчивостью взглянула на меня, но я хранила молчание – она говорила больше, чем обычно, и сама это понимала.
– Мы как-то раз сильно поссорились, и три года я прожила во Владивостоке. За эти годы он стал еще сильнее, интереснее, властолюбивей. Он стал-таки знаменитым врачом, практиковал хирургию. И одновременно с этим работал над неким проектом, - она вновь сделала паузу.

– Ты удивлена, почему я говорю тебе все это? – я кивнула, не сводя с нее внимательных глаз.
– Когда ты была на вечеринке Хэллоуина, звонила Таша, и мы с ней поговорили, - а это уже интересно, я наклонилась ближе к бабуле.
– Понимаешь, я не знала, когда можно заговорить об этом. Когда можно открыть некоторые двери и выпустить содержимое. Но в свете последних событий я поняла, что ты готова для… - бабуля сделала судорожный вдох, одновременно с речью убирая фотографии на свои места.
– Я тогда не ошиблась. Твой дед и вправду проводил опыты над Ташей, когда она еще была эмбрионом. Но ее изучение продолжалось каждый день, едва она родилась. К сожалению, я слишком поздно осознала, что наука стала для него не просто главнее семьи, она заняла все пространство и в его разуме, и в сердце, вытолкнув все прочие эмоции. Генетика заменила ему мать, жену, друзей. А родная дочь стала лишь очередным предметом для изучения.

Твои родители познакомились намного раньше, чем ты думала. Да-да, твой отец тоже особенный, - ответила она моим шокированным пятирублевым глазам, - его родители работали вместе с твоим дедом. Они даже не подозревали, на что подписались. Я не знаток в генетике, да и в биологии в целом. Но знаю точно, что он изменил что-то в ДНК как твоей мамы и твоего отца, так и в ДНК других…

– Есть другие? Но, бабуль, я ничего не понимаю, - я развела беспомощно руками, - как это - папа «особенный»?

– У Таши с рождения была поразительная память, более того, стоило ей коснуться какой-либо книги, как она в следующую же минуту могла пересказать ее полностью с нумерованием страниц. Чем старше она становилась, тем больше информации получала. Вот почему сейчас считает себя умнее всех. С ее знаниями и особенностью можно было стать величайшим ученым, но Таша решила немного по-другому.

А почему, ты думаешь, бизнес твоего отца процветает? Он начинал как мало известный автомеханик, но известность пришла к нему очень быстро. Потому что он чувствует, что в машине не так. И под «машиной» я подразумеваю не только автотранспорт, но и другую технику.

Будучи первыми «кроликами» Профессора… Они всегда называли его так, с большой буквы «П», - что-то мне это напомнило, мои брови сомкнулись.
– Будучи первыми, удавшимися экземплярами его коллекции, они дружили с детства. Вместе решили учиться в Питере. Потом даже поженились, и появилась ты… Но между их женитьбой было кое-что еще, - снова странный взгляд на меня, - во время учебы твоей мамы я путешествовала по Европе. Она была уже взрослая со своей головой на плечах. Я искренне верила, что моя умница-дочь легко справится со всеми возможными трудностями на ее пути. Но я даже подумать не могла, как сильна была связь между дочерью и отцом.