Омут. Книга вторая. Углы

– Доброе утро, - промолвила я.

– Утро, ага-ага, - пробормотала соседка.

Я решила не кружить вокруг да около и задала вопрос сразу:

– В какой комнате живет Михаэль – Умник?

– В 115М, - без каких-либо раздумий выпалила она.

– Спасибо, - я убрала вещи на их места.

– Ага-ага, - промычала девушка.

Я спокойно переоделась, скинула в сумку книги и тетради, что могли сегодня пригодиться. Пожелав отличного дня, отправилась напрямую к этому гению. Разумеется, с извинениями, что не признала. Хотя, он по идее должен знать об этом, неужели Линда ему не сказала? Немного помедлив, я вобрала побольше воздуха в легкие и постучала в дверь с номером 115М. Сначала ничего. Потом послышался шелест или шебуршанье – что-то в этом роде, а затем дверь отворил сам жилец.

– Доброе утро, - я приветливо улыбнулась.

По всей видимости, он переодевался. Так как рубашка была от пижамы, а брюки от формы.

– А, привет, - то ли разочаровано, то ли облегченно, - а я думал это наш староста, опять пришел нагоняй давать, - скрылся в комнату.

Я вошла без приглашения, закрыла за собой дверь и оглянулась по сторонам. В этой комнате определенно жили три парня: три кровати, три стола, три шкафа и все в таком духе. Но соседей Умника уже не было. Парень плюхнулся в свое кресло и снова что-то принялся строчить. Помещение пребывало в полумраке – оба окна (вот везунчики, а у нас одно) были плотно зашторены и единственным источником света был монитор. Но я не заметила системного блока и тут же спросила об этом. Он указал на небольшой в некотором роде тонкий предмет, стоящий чуть позади монитора.

– Это нанокомпьютер, - объяснил он мне – «чайнику».

Не зная куда присесть – тут был дикий кавардак – я оставалась стоять, что было неудобно. Так я чувствовала себя как вновь провинившийся шкодник перед директором или его спиной.

– Я хотела извиниться, - он не отреагировал, но уши явно навострились, - после воскрешения я вообще никого не помню, себя-то едва вспомнила. Поэтому все для меня кажется ново.

– Твоя генетическая память должна все помнить, - беспристрастно молвил он.

– Видимо, она спит пока, - отшутилась я.

Парень вздохнул и поднялся. Теперь он был выше меня на полторы головы. В полумраке его лицо выглядело устрашающе.

– Ну, ладно, - почти детским голосом протянул он, - просто я так скучал, - и тут же сжал меня в крепких тисках. Долговязый долговязым, а силенка-то вон какая, - я так надеялся, что ты вспомнишь меня. Прости, что ты почувствовала себя виноватой. Это все я – сам себя обманул, а разозлился на тебя.

– Хорошо-хорошо, - воздух в легких заканчивался, - я тебя прощаю, ты меня… Отпусти-и, - просипела я.

– О, прости, - тут же тиски разжались, - кажется, раньше ты была сильнее. Ты же пловчиха.

Вот черт! А ведь правда. Может, про легкие я себе нафантазировала? Да нет, все было реально.

– Просто давно не тренировалась, - задумчиво предположила я.

– Ну, ничего, скоро придешь в норму, - похлопал меня по плечу.

Тут уже он предложил мне присесть – взял стул соседа, скинув висевшие на спинке штаны и носки прямо на пол.

– У вас здесь… - не знала, что и сказать, столько слов сразу напрашивалось.

– Свинарник – знаю, - про это я тоже подумала.

– Да, нет, мило, этакий творческий хаос, - соврала я, а может, и вправду какая-та часть меня так думала.

– Да брось ты, - фыркнул он, пододвигая стул ближе к своему, - ну, рассказывай.

– Что рассказывать?

– Ну, ты же не просто так пришла, - многозначительно поднял брови.

– Да-а, - замялась я, но отступать поздно, да и знать мне просто необходимо, - как убраться с острова? – мой вопрос его ошарашил, да, я, кажется, грубовато его построила.

– Убраться? – ошеломленно, с сомнением переспросил он.

– Ну, да. Где этот остров находится и как с него можно убраться? – коли уж начала, так и не остановишь.

– Вообще-то я думал ты про другое заговоришь.

– Да? Про что? – изумилась я.

– Ну, расскажешь, как твои дела…

– Прекрасно, - быстро вставила.

– Спросишь, как у меня дела…

– И как?

– Нормально, - так же быстро ответил он, затем снова протянул, - спросишь, что я нового изобрел. А я бы спросил, какую пакость ты задумала.

– Пакость? – я что, типа плохая?

– Ну, да, для Мередит…

– Кого? – девушки Тима, что ли – сдалась она мне?

Пока он отвечал, кто такая Мередит, я бросила взгляд на часы и чуть ли не резко его перебила.

– Слушай, у меня мало времени. Может, об изобретениях и пакостях поговорим потом?

– Ладно, - согласился он, - так что тебя там интересует?

– Где остров?

– В океане.

– Это понятно. В каком?

– Прости, государственная тайна.

– Какого государства? – мой напор набирал обороты.

– Хах, - усмехнулся он, - я не могу тебе точно сказать, где остров сейчас. Мне закрыли доступ ко всем спутникам, кроме одного, с помощью которого следят за островом.

– Хорошо. Что есть на острове, кроме Академии?

– Ну, - его любимое слово, - как ты понимаешь, Академия занимает большую часть острова – его середину. Здесь так же есть кладбище, о котором тебе доподлинно известно, и взлетно-посадочная площадка.

– Самолеты? – уточнила я.

– Да, каждый год в июле-августе прилетают парочка вертолетов, иногда и самолет, и привозит новых школьников и студентов.

– Школьников? – удивилась я.

– Да, их здание находится по другую сторону лабиринта – ты в нем была недавно.

– И сколько же там школьников? – перебила я его.

– Немного, - на секунду затих и прислушался, что происходит за дверью, - понимаешь, там нет нормальных людей, - склонился ко мне и прошептал.

– А учителя?

– Они тоже, как мы.

– Как мы? – выходит, он тоже «ненормальный» – сколько же их здесь?

– Да, я же Умник, - он заговорчески подмигнул.

Я улыбнулась.

– Хорошо, идем дальше, - до школы мне нет никакого дела, - как можно убраться с острова?

– Обычные студенты заканчивают Академию, и вертолеты-самолеты увозят их обратно на большую землю.

– Но как? Об Академии известно всему миру?

– Нет. Заместитель декана твоего факультета промывает им мозги. Так что они думают, что учились где-то в другом месте. К тому же у них есть дипломы из тех самых вузов. Это сложно объяснить, - он понял по моей физиомордии, что я мало чего поняла, - но это работает уже не одно столетие.