Он бы отдал жизнь

– Может, ты спустишься и мы попьем чаю где-нибудь в кафе?

– Лады. Буду через пять минут.

Он показался в фойе даже раньше. Сбежал по ступенькам, загорелый, энергичный, улыбающийся. Волосы растрепаны. Как будто встал с кровати и даже не расчесался. «А ведь он очень симпатичный мужчина, – мелькнуло в голове Дианы. – И крайне приятный человек. Именно в таких, как Степа, надо влюбляться. Меня же вечно тянет на «сложных», «роковых» мужчин…»

Кроме Дэвида и Стаса, в ее жизни был еще один такой. Она влюбилась в него, когда училась в школе. Это было полудетское чувство, естественно, платоническое, но именно оно, как думала Диана, сформировало ее вкус.

Он преподавал биологию в их классе. Серьезный мужчина за сорок, с густой, абсолютно седой шевелюрой, в безукоризненно отглаженном старомодном костюме привлек внимание многих представительниц слабого пола из числа педсостава. Даже директриса, старая дева и мужененавистница, не осталась к нему равнодушной. Ведь он был галантен, начитан и наделен поэтическим даром. А вот школьницам новый биолог по душе не пришелся. Они все были поголовно влюблены в молодого бесшабашного физрука. И только Диана отдала свое сердце биологу. Ей нравилось в нем все: и серьезность, и седина, и дурацкий костюм. Но больше всего – печать трагизма на лице: грусть в глазах, скорбные морщины у носа, опущенные уголки сухих губ. Диане хотелось рассмешить его до искорок в глазах, разгладить его морщины нежными прикосновениями, напоить его губы поцелуями…

Он проработал в их школе меньше года. Запил, и его уволили. Потом Диана узнала, что когда-то он работал хирургом. Имел жену и двух дочек. Но когда супруга ушла от него к другому, он с горя стал прикладываться к рюмке. Его перевели из больницы в поликлинику проводить плановые осмотры. А потом попросили и оттуда. Полгода он жил на «подаяния», стреляя деньги у бывших коллег, клянча у родителей. Когда они перестали давать, закодировался и устроился на работу в школу. Через полгода сошелся с директрисой. О своем романе они никому не рассказывали. О нем стало известно позже, когда биолог вновь запил и его пришлось выгнать из школы по статье, директриса угодила в больницу с сердечным приступом, а вскоре ушла на пенсию по инвалидности.

Как сложилась дальнейшая жизнь хирурга-учителя-поэта, Диана не знала. Но однажды в одном толстом журнале прочла дивные стихи, подписанные его именем и фамилией.

С тех пор прошло много лет. О своей детской влюбленности Диана и думать забыла. А вот сегодня, глядя на Степу, вспомнила.

– Привет еще раз! – выпалил он и плюхнулся на диван рядом с ней. – Как там погодка?

– Отличная. А ты чего так долго спишь?

– Полночи прогулял с девушкой, – гордо сообщил Степа. – Познакомился с ней в электричке, когда из Барсы возвращался.

– Хорошая девушка?

– Отличная, жаль, что уехала сегодня. – Он зевнул, закрыв рот ладонью. – Мне срочно надо выпить чаю, иначе я не проснусь.

– Да, пойдем.

– В наше кафе?

– Это где работает русский официант и родственник комиссара? Нет уж, увольте.

– Тогда пойдем на набережную. Хотя лучше бы мы у меня в номере чай попили. Тут, как я уже заметил, в заведениях всякую гадость пакетированную дают. А я с собой привез отличную заварку.

– Да, испанцы те еще чаевники! – хмыкнула Диана.

– Мне кажется или они только в вине хорошо разбираются?

– Если говорить о напитках, то пожалуй.

За этим разговором они пересекли фойе и вышли на улицу. Солнце припекало вовсю, но температура воздуха была еще вполне комфортной.

– Пойдем к морю, – предложила Диана. – Чай все равно везде поганый, так лучше его пить, наслаждаясь пейзажем…

Они сели в первом попавшемся кафе у моря. Степа заказал чай и сэндвич, Диана – кофе и пирожное. Оба заказа принесли быстро. Степа выпил свой чай и попросил принести еще. А вот бутерброд ел без аппетита.

– Ты ведь не просто так ко мне зашла? – спросил он, отщипнув от багета небольшой кусок и отправив его в рот.

– Я так предсказуема?

– Это я слишком проницателен, – широко улыбнулся Степа.

– У меня просьба к тебе. Если ты сочтешь ее наглостью, так и скажи, я не обижусь.

– Выкладывай свою просьбу.

– Ты мог бы пробить по своим каналам одного человека? Нужна вся информация о нем. Только я знаю лишь имя, фамилию и примерный возраст.

– Если он привлекался к уголовной ответственности, то найдем.

– Скорее всего, привлекался. Если нет, то не беспокойся.

– Ладно, давай информацию.

– Исаев Кирилл. Лет около сорока. Тридцать семь, восемь, девять. Но может, и сорок с хвостиком, точно сказать не могу.

– Место рождения, жительства? Хоть что-то?

– Ничего.

– Ладно, попробую. А как скоро нужна информация?

– Чем быстрее, тем лучше.

Он остро посмотрел на Диану.

– Ничего рассказать не хочешь?

– Нет.

– Точно?

– Точно.

– Вернусь в отель, позвоню товарищу, попрошу пробить твоего Исаева Кирилла. Как только получу информацию, сразу тебе сообщу. Оставишь свой номер?

– Да, конечно. Только у меня мобильного нет.

– Ничего, разберусь как-нибудь, как звонить на городской. Или покажи, где живешь, я прибегу, если что.

Она кивнула.

– Слушай, а у тебя чай нормальный есть? – спросил вдруг Степа.

– Да, конечно.

– Может, пригласишь меня к себе? – Он брезгливо наморщил нос и отодвинул чашку с остатками чая. – Уж коль я должен знать, где ты обитаешь…

– Хорошо, пошли.

– Правда? Тогда я от тебя и позвоню коллеге. Номер его я помню.

Они расплатились и покинули кафе. По пути к Дианиному дому болтали ни о чем. Больше говорил Степа, рассказывал о своих злоключениях в метро Барселоны, которое ему показалось темным лесом. Мало того, что привычных кассирш, продающих жетоны или карточки, нет, так еще переходы такие извилистые, что можно полдня ходить и так на нужную станцию и не выйдешь.

Слушая его, Диана улыбалась. Степе каким-то чудом удавалось ее отвлечь. Находясь рядом с ним, она не вспоминала о своих переживаниях, и это было чудесно.

«А может, мне с ним переспать? – неожиданно пришла ей в голову мысль. – Закрутить тот самый необременительный роман, о котором я думала до встречи с Дэвидом или как там его?»

Но Диана тут же себя одернула. Нет, сейчас она не сможет. Вот если бы не было в ее жизни Дэвида…

– Вот мы и пришли, – сказала Диана, приведя Степу к своему подъезду.

– Симпатичный дом, – заметил он, окинув взглядом фасад. – Только кажется, будто он необитаем.

– Практически так и есть. Насколько я знаю, в моем подъезде сейчас все квартиры, кроме двух, пустуют.