Он целует нежно
Шрифт:
– Спасибо, – я почувствовала, как краска прилила к моим щекам. – Но всё–таки, Вадим… – неуверенно продолжила я: – Может, у тебя есть для меня работа? Я хочу быть полезной тебе. Чтобы отдать долг.
– Тебе надо учиться, – нахмурился он. – Насколько я знаю, ты так никуда не поступила.
– Да, конечно, я собираюсь учиться. Но это не помешает мне зарабатывать деньги.
– Отлично. Сейчас самое подходящее время. Успеешь подготовиться. Я сейчас вернусь. Кофе тебе принесу, – он быстро развернулся, а потом в дверях крикнул: – Про работу забудь, Ксю.
Он вернулся минут через пять. Притащил поднос с дымящимся
– Мы поставили защиту. Теперь он не сможет отследить твоё местоположение. Если считаешь нужным, то можешь внести его номер в чёрный список. Вашим разводом уже занимается адвокат. Тебе не придётся никуда выезжать. Вечером оформим доверенность.
– Вадим… я не могу принять такую помощь…
– Можешь, – грубо ответил он.
Я вздохнула и разблокировала телефон.
– Прости, – тихо попросил он. – Просто не время сейчас препираться со мной. Я зол. Я очень зол. Пойми, наконец, Мирон крайне опасный человек. Сейчас мои люди разбираются с твоей квартирой. Которая осталась тебе после смерти родителей… И там вылезли такие подробности…
– И ты прости меня. Не в моём случае так себя вести.
– Как себя вести? Как, Ксю? Ты вообще о чём? – громко возмутился Вадим. – Ты живой человек. Молодая девушка. Ты имеешь право жить так, как тебе хочется.
– Ну вот, – тихо согласилась я. – Будет некрасиво с моей стороны, если я сама, лично, не появлюсь в суде…
– Ксения, ты сейчас вообще о чём? Ты понимаешь, что он чуть не угробил тебя? Запихнул в психушку. Неизвестно вообще, чем бы всё это закончилось, если бы ты не написала мне, – он сел рядом со мной на кровать. – Мне даже интересно, как ты решилась мне написать? Честно? Я удивлён.
Я плохо соображала. Вадим, кажется, прав. Но ведь Мирон всегда помогал мне и бабушке. Он не бросил нас в беде. Платил за отдельную палату. И до нашей свадьбы всегда был рядом. Он не хотел развода, но так ужасно поступить, как думает об этом Вадим… Неужели Мирон и на такое способен?
– Вадим, – я погладила его по плечу, а он резко дёрнулся, как будто ему стало неприятно. – Ты только не кричи, пожалуйста. Понимаешь, он столько сделал для нас… – он тяжело и шумно вздохнул после моих слов. – Пока же ещё не ясно, почему я оказалась в психушке? Помнишь, медсестра говорила, что я была буйной. Я ведь хотела сбежать от мужа. Готовила план. А он… – я запнулась и задумалась.
– Что он? – мне показалось, что Вадим посмотрел на меня с ненавистью, как Мирон, когда злился, если у меня ничего не получалось в постели.
– Он собирался меня отпустить. Мы же не знаем, почему мне стало плохо. Может, я действительно стала буйной. Я же ничего не помню, как и что было. У меня нет никаких доказательств.
– Ты… ты, – он резко вскочил. – Ксю, пей кофе. Остынет. И вот, – он достал из штанов маленькую открытку и швырнул её на постель. – Это было в твоих документах.
Вадим быстрым шагом вышел из комнаты и с грохотом захлопнул дверь. Я подняла открытку. Та самая, которую я не нашла, когда вернулась домой после той несчастной моей первой ночи. Открытка с маленькой девочкой.
Кто её принёс в больницу? Мирон? Выходит, что она была у него с самого начала нашей семейной жизни. Мои мысли путались, а на глаза набегали слёзы.
Я упорно смахивала их. Действительно, я как маленький ребёнок. Пора бы понять, что Мирон и не на такое способен. Это я, молодая дурочка, верила каждому слову.Только вот зачем он притащил открытку в больницу? И почему скрывал от меня то, что ему всё известно? А что ему известно?
Вот и Вадим уже мной недоволен. Ах, ну какая теперь уже разница. Лучше мне быть одной. Не хочу снова попасть в такую же ловушку, как с Мироном. Я бесчувственная и неумеха. Ничего, вот закончу университет. Стану учительницей. Нет, лучше психологом. Заодно в себе разберусь. Буду работать с детками. Я так люблю детей. Хорошо, что Мирон их никогда не хотел. Я сейчас по-настоящему бы с ума сошла. Если бы у меня забрали моего ребёнка.
Разведусь и устроюсь на работу. А Вадим? Он хороший и добрый. Но я не умею быть с мужчинами. Да и не хочу больше.
Мне сначала тоже нравилось, как Мирон целуется. И сердце трепетало. А потом что? Вот и Вадим. Вскружил голову молодой девочке. У него, поди, опыт-то ого-го какой. Ни с одной девчонкой дружил, наверное. А потом начнёт требовать своё. Мужчинам так много всего надо.
От этих мыслей у меня ноги свело судорогой. Ни за что больше никогда не подпущу к себе ни одного мужчину. Никогда. Не бывать этому! Как такое вообще может кому-то нравиться. Ну, целоваться, ещё могу понять. Но это… Меня пронзила боль внутри живота, и я съехала на подушку.
Закрылась с головой и громко заплакала. Вдруг я снова попала в ловушку? Просто из одних рук попаду в другие? Если вспомнить события четырёхлетней давности, то Вадим ох как умеет ласково общаться. А потом, как и Мирон, потребует своё и с большими процентами.
Всё, пора выбираться отсюда. И бежать куда подальше. И самой выстраивать свою жизнь. Свободную и правильную. Чтобы стать счастливой… несмотря ни на что.
Убежать я не успела. А вот выползти из-под одеяла меня заставил телефон.
«Мирон» высветилось на экране. У меня тут же задрожали руки, а живот пронзила ещё большая боль.
Глава 22
– Да, Мирон, – ответила я упавшим голосом.
– Где же ты пропадаешь, дорогая жена? – упрекнул он меня в трубку. – Решила сбежать от любимого мужа?
– Что ты мне подсыпал в сок?
– Ксюша, не придумывай лишнего. Ты посмотри, какие бурные фантазии разыгрались. Правильный диагноз тебе вчера поставили, – засмеялся он. – Тебе стало плохо, Ксюша. Я нашёл хорошую лечебницу. Так что давай, собирайся. Мы скоро будем вместе.
Мои ладони стали влажными, даже липкими.
– Ты знаешь, где я нахожусь?
– Разумеется. Ты забыла, кто я, дорогая? И кто правит в нашем городе?
– Нет, конечно, я ничего не забыла, – ответила и с трудом проглотила слюну. – Мирон, зачем я тебе?
– Что за глупые вопросы, Ксюша? Я люблю тебя. А вот ты не спешишь мне ответить взаимностью, – в его голосе сквозила обида, а он даже не пытался это скрыть. – Ты зачем с ним сбежала?
– С кем, с ним?
– С Вадимом Романовым. Думаешь, я не знаю о вашей давнишней милой встрече?