Он меня понимает

Мирдал вздохнул моей глупости – ведь я, наверное, и сама бы не смогла выдать сознательного ответа... Просто надеялась, что он добавит к этому ошейничку свой поводок и я останусь навсегда его ручной особенной пони. Но под ошейничек пролез уже и третий коготок, пока остальные два просунули и подушечки. Стержень же просто прокручивался во мне... А после к нему добавился и хвостик, растревожив кисточкой клитор и зайдя вместе с членом внутрь меня, в ожидании остановившись у преграды, но распирая меня сильнее вширь!

Я боялась даже дышать, смотря на дракона во все свои большие глаза. Невыносимые прикосновения шёрстки к моему лону и сдавливание горла вызвали ледяную волну, пробежавшую по всему моему телу и спрятавшуюся где-то возле копыт. Я застыла на грани, за которой меня ждало нечто неописуемое. Я действительно была... Ручной пони. Полностью. Окончательно. Бесповоротно. И теперь этот дракон мог сделать со мной не просто всё, а АБСОЛЮТНО ВСЁ. Время остановилось… И так и не вернуло свой ход.

Мирдал нежно и любяще поцеловал – этого было невозможно ожидать в такой момент! Но он преодолел минутную жестокость ради вечной доброты. Он знал, как я любила оставаться на грани, адреналин в крови, и теперь дарил мне этот бесконечный миг сладостного ожидания неизбежного. Я старалась ему отвечать, насколько позволяла узда, и моя неуклюжесть его ничуть не смущала, он лишь приободрял меня радостным взглядом.

Но он так же нашёл в себе волю совершить неминуемое.

Я завопила от резкой боли, когда он прорвался внутрь меня и одновременно потянул на себя ошейник, выгибая меня до рези в копытах и крыльях. Я завопила бы, но из-за узды у меня вырвался лишь протяжный стон. Всё тело дёрнуло, моё междуножье запылало пламенем... Которое тут же погасила волна наслаждения. Я закрыла глаза и стонала уже не прекращая ни на миг, пока дракон двигался во мне, вызывая ни с чем несравнимый оргазм. Завопив в который раз, я почувствовала, как он наполнил меня и тут его пальцы выскользнули из-под ошейника – я рухнула на кровать и застыла, ещё не осознавая, что только что произошло.

Тем более что Мирдал, сам еле дышавший после щедрого протяжного излития, опустивший бессильно голову рядом с моей и высунув язык, распорол коготком ленту и вытащил уздечку, откинув её подальше ради долгого поцелуя, длившегося чуть ли не дольше, чем всё предшевствовавшее недоведение. А потом он отпрянул, нырнув носиком в мою гривы, и произнёс:

– Не держи в себе... Говори теперь.

Я осторожно подвигала челюстями, разминая затёкшие мышцы. Говорить... Говорить. Я прижалась к его шее, пытаясь придумать, что именно сказать. Ты меня любишь? Если ты меня оставишь, я тебя прибью? Завтра я опробую свои игрушки на твоём тельце? Нет, это всё не то... Я глубоко вдохнула и негромко сказала:

– Надо запатентовать презервативы для драконов...

– Он тебе как раз на голову налезет, – Мирдал вогнал меня в такой стыд, что шерсть на щёчках с из синей, наверное, стала красной, а от ушей вообще остались одни головешки. Но потом добродушно лизнул, грея душу и давая понять, что, что бы я ни сказала, он всё равно прочтёт мои мысли.

Усмехнувшись, я дёрнула копытцами.

– Я чувствую себя прекрасно... Но сейчас копыта отвалятся... – призналась я. – Ты не мог бы ослабить верёвку? А то ведь дипломатический скандал... Получится.

– Ну так... Ты же накажешь? – Заглянув с надеждой мне в алые глазки, он накрыл моё тело крылом. Я чуть дёрнулась от щекотки, и тут осознала, что все путы пропали по солнечному волшебству.

– Обязательно... – простонала я. – Вот рожу тебе драконопегаса или пегадракона – будешь знать…

Я обняла своего дракона и положила на его задние лапы свой красно-синий хвост. Теперь, когда затмевающие разум желания были удовлетворены, осталось всего одно-единственное...

Быть рядом с моим Солнышком. Всегда. Ведь огонь освещает тьму…

– Надо будет тебя с Агнаром познакомить... – Тихо пробормотал Мирдал, обнимая меня со всех сторон всеми лапками и крылышками. – Наверное, так пегасодраконы и выглядят.

Он и не заметил, как сверкнули мои глаза.

====== Как загладить вину ======

Чтобы выразить ответные чувства, я тоже приобрёл ошейник – серебристый, напоминавший со стороны цепочку, чтобы можно было носить почаще без лишних вопросов. Пока что вместо поводка к ней был прикреплён серебряный кельтский крестик. Не уверен, как пони это оценит, но к символам солнца её вид должен быть толерантен.

На отражение в зеркале в прихожей только хмыкнул – сложно судить об облике со стороны. Просто ещё один мохнатый дракон, светящийся немного солнечным сиянием. А вот любовь его...

Когда приоткрыл дверь, сердце замерло...

Комната Хелли была обставлена с присущей пегасам скромностью – широкая кровать, тумбочка, письменный стол с печатной машинкой, стул и сервант с книгами, и больше ничего. Вот только... Вот только сама пегаска скромностью не отличалась. Хотя даже для неё подобная встреча была чем-то совсем необычным – широко раздвинув задние ноги, синяя пони лежала на спине, с привязанными к телу передними ногами, чёрной повязкой на глазах и с шариком-кляпом во рту. А ещё на ней была серебристая широкая пластина, закрывающая её щёлочку и дырочку от моего взгляда.

– М-мрф... – слабо простонала она, по-видимому, услышав мои шаги. И чуть приподняла голову, показывая свой красный ошейничек, пристёгнутая к которому прочная верёвка тянулась к спинке кровати. Кажется, сегодня кто-то попал в собственный капкан.

Уже не было смысла скрываться, однако, подавив собственный вздох – сложно было понять, специально ли она решила меня так подождать или доигралась с собой, с неё станется – стал подходить уже тише, как и присуще хищнику. Пони ощутимо забеспокоилась, завертев ушами – наверное, боялась, что я её бросил, либо она уже начала сходить с ума и ей начинает мерещиться то, что ей бы самой хотелось услышать. Что же, раз она так любит пощекотать себе нервы... Дойдя до кровати, столь же бесшумно присел, рассматривая Хель уже вблизи, не скрывая добродушную улыбку и засвербившую промежность – она всё равно не увидит... Интересно, а куда она ключ положила? Не плазмой же её освобождать, когда наиграюсь.

Оглядевшись по сторонам, я заметил причину столь бедственного положения маленькой поньки: колечко с ключиком валялось на полу рядом с кроватью, похоже, смахнутое неверным движением пегаски. Прикинув, сколько времени она могла оставаться в таком положении, пришёл к выводу, что этой глупышке пришлось не один час провести в столь неудобной позе. Надо бы помочь ей... Но сначала стоило показать, что так забавляться с собой не стоит.

Я опустил лапки на её животик и задвигал коготками под синей шёрсткой. Пегаска на мгновение замерла, но затем Хелли забилась в путах, отчаянно мыча и выгибая грудку.

– Мффифал! Фофите! Пфомфите-фс-с-с...

– А кто это тут? – Лизнул я в ушко забившуюся кобылку, которая, кажется, была рада моему появлению... Только не так, как мне лично бы того хотелось. – Милая, опять ты попалась из-за своей скрытности, – коготки прохаживались по краю металлической пластины, явственнее очерчивая для пони её границы, границы собственной беспомощности. – Ладно, сейчас я попробую тебя вытащить... – Завернув связку ключей в свою мягкую кисточку, чтобы не звенела, я бесшумно положил её на прикроватную тумбочку, одновременно перескакивая на кровать и начиная будто бы шарить по ней лапами, иногда задевая синенькую пернатую. – Хелли, только куда ты ключи положила? Что-то я их не найду никак...