Он (мой) Порок

Наверное, мне уже никто не поможет…

Корвет покупают за крупную сумму. Мой начальник ликует. Словно у него мало денег, и сорвав куш этим вечером, он озолотился так, что хватит на всю оставшуюся жизнь. Не хватит. Хорошо изучив богатых и влиятельных, я поняла, что желание наживы никогда не проходит. Лишь только потеряв всё, они начинают мыслить по-другому…

— Куда ты так торопишься? — причитает Настя.

Девушка работает здесь горничной всего месяц и, честно говоря, работать совсем не хочет. Расхаживает по комплексу, виляя задом, в попытке найти толстосума побогаче. Удивительно, что Артём Игоревич до сих пор не обратил на неё внимания и, наконец, не отстал от меня.

— Я хочу, чтобы ты ещё раз навела порядок в номере, — бросаю ей через плечо, — прямо сейчас. Иначе у нас обеих будут проблемы.

— У того красавчика? — со смешком уточняет Настя. — Которому я относила права? Как там его? Кажется, Игнат…

— Нет, — отвечаю с раздражением. — У его друга!

Кирилл Соболев отличается излишним педантизмом и придирчивостью. Если что-то будет не так, он попросит встречи с администратором. А это я. И я совсем не хочу с ним встречаться.

Мы подходим к номеру пятьдесят три на последнем, пятом этаже здания. На этом этаже всего три номера, и они самые лучшие в нашей гостинице. Однако всё равно не соответствуют требованиям Кирилла. Он слишком богат и слишком избалован. И когда он, чёрт возьми, уедет?

А самое главное — что они намерены делать? Он и Игнат. Со мной!

Отгоняю от себя все мысли до единой. Три года разговоров самой с собой не прошли даром. Пусть идут к чёрту, я их больше не боюсь. А если и виновата перед ними, то сама выбрала меру наказания. Отшельничество. Отказ от всего, что было мне положено. Так что, я искупила вину с лихвой.

Нервы как натянутые струны, не дают даже дышать полной грудью. Страх, раздражение — всё это, вероятно, написано на моём лице, потому что Настя вглядывается в него слишком внимательно.

— Приступай, — киваю на дверь, натягивая на лицо привычную беспристрастную маску.

— Да чисто у него там всё, — фыркает Настя, когда проходим в комнату.

Я одариваю её уничтожающим взглядом.

— Проверь, с тебя не убудет.

Она вновь фыркает, но не спорит. Покачивая бёдрами, обходит гостиную по кругу, рукой проводит по мебели, по дорогому костюму, висящему на вешалке в открытом шкафу, а потом оборачивается ко мне.

Да-да, я всё ещё здесь. Уперев руки в бока, смотрю на девушку выжидающе. Она протяжно и обречённо вздыхает, порывисто покидает номер, а возвращается со всем необходимым для влажной уборки.

— Да кто он такой? — бурчит себе под нос.

А я зажмуриваюсь, потому что картинки когда-то минувших событий затапливают сознание.

— Елизавета Александровна, — допытывается Настя, — у Вас такое лицо, словно призрака встретили. Напуганное, что-ли…

— Что-то типа того, — шепчу себе под нос и выхожу за дверь, — сразу двух призраков.

Прислоняюсь спиной к стене. Пристраиваю затылок на её гладкую поверхность. Мне хочется, наконец, закончить этот день и остаться одной. Без конца поглядывая на часы на запястье, буквально отсчитываю минуты до конца рабочего дня. Осталось пятнадцать минут…

Игната и Кирилла я видела последний раз в баре. В окружении девиц, которые прилипли к ним ещё на аукционе. Таких здесь полно. Приехавших в отпуск и стремящихся завести новые знакомства. Поэтому у меня есть шанс, что сегодня меня больше никто не побеспокоит.

Отклеиваюсь от стены и, крутанувшись на каблуках, возвращаюсь в комнату. Настя не особо торопится, поэтому помогаю ей с уборкой, чтобы поскорее убраться и не встретиться с Кириллом.

— Елизавета Александровна, а как Вам наш босс? — хлопая ресницами, интересуется Настя, когда уже едем в лифте.

— А что? — пожимаю плечами и добавляю незаинтересованно: — Босс как босс.

— Просто все кругом болтают…

— Что?

Потупив взгляд, Настя выглядит так, словно ей стыдно. Однако она не из стыдливых.

— Мне не хотелось бы влезать в ваши отношения, — будто подбирая слова, мямлит она, — но если вы не вместе, значит я ни при чём, так?

— У вас что-то было? — сразу догадываюсь.

Лифт плавно останавливается, мы выходим в холл. Прикрываю глаза, ощущая вмиг навалившуюся усталость. Настя может не отвечать на вопрос, потому что на её лице и так всё написано.

— Артём такой импульсивный, напористый, — начинает объяснять она. — Я просто не смогла ему отказать!

— Можешь не продолжать, — выставляю руки вперёд. — И нет, у нас с Артёмом Игоревичем исключительно профессиональные отношения.

Лицо Насти сияет от радости, но я быстро спускаю её с небес на землю и заканчиваю резко и неприветливо:

— Чего и тебе желаю.

О чём она думает, чёрт возьми? И думает ли?

Всё равно, что я три года назад. Была такая же наивная и глупая. А теперь сюда явились два призрака из прошлого, чтобы выставить счёт за мою глупость.

Разворачиваюсь, больше не желая слушать Настю, и ухожу в свою комнату. Номера для персонала здесь же, на первом этаже. Горничные делят комнату на троих-пятерых. А я живу абсолютно одна — это прихоть начальника. Чтобы он всегда мог прийти ко мне.

Оказавшись у себя, сразу скидываю туфли и прохожу в ванную. Протянув руку, включаю горячую воду в душевой и оставляю, чтобы дать помещению прогреться от горячего пара. Присев на кровать, разминаю пальцы на ногах и ступни. Гоню мысли об Игнате, фокусируясь на подонке начальнике.

Мне ничуть не жаль, что так получилось. И что он такой же скот, как и большинство, мне тоже не жаль… Но мерзкое чувство несправедливости всё равно просачивается под кожу. Он просит от меня верности, но сам не соблюдает её. Почему мужчинам можно, а нам нельзя?

Порывисто вскакиваю и подхожу к тумбочке. Из верхнего ящика достаю бархатный футляр и открываю его. Колье, которое так и не довелось выгулять в люди, ощущается как удавка на шее. И, пожалуй, теперь я могу его вернуть.

Громкий стук в дверь выкидывает все мысли о колье и начальнике из головы. Подпрыгиваю от неожиданности. Опасливо смотрю на дверь и не спешу открывать. Я никого не жду. А если бы случилось что-то важное, то мне бы позвонили с ресепшена.

Стук повторяется. Он такой сильный, что дверь ходит ходуном. Откладываю футляр на тумбочку, на носочках перемещаюсь к двери и прислушиваюсь. Мощный удар в дверь застаёт меня врасплох, когда прислоняю ухо к полотну. Не сдержавшись, вскрикиваю.

— Если ты не откроешь, то я устрою здесь такое шоу, что тебя по-любому уволят, — угрожающий тон Игната говорит о том, что он не шутит.

Тяжело вздохнув, открываю дверь, сразу встречаясь с холодными голубыми глазами. Они словно замораживают меня, и я продолжаю стоять на месте как вкопанная.