Он тебя не любит(?)

— Тебя можно на пять минут? — он стоял так, что ей в любом случае было не обойти. Кивнул на нишу с окном, Эва посмотрела по сторонам и, вздохнув, согласилась.

— Что ты хотел?

— Бросай его, Эва, зачем он тебе? Я вообще не знаю, зачем он женится на тебе.

— Я пойду, Денис, — повернулась она было, но тот схватил ее за плечи.

— Подожди, не уходи. Ты нужна мне, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, ты такая красивая, Эва… А Макар, он не любит тебя, уже все наши знают, что он встречается с Аленой за твоей спиной, одна ты, я так понимаю, не в курсе.

— Что? — Эва непонимающе смотрела на Дэна, до нее медленно доходил смысл сказанного.

— Что слышала. Ты думаешь, он в Париж по делам ездил? Зайди в вайбер, я сбросил тебе, как он там работал. Да вот смотри у меня, это те же фотки

На Эву с экрана смотрела сияющая Алена с неулыбающимся Макаром, он и здесь казался уставшим, на фоне Лувра, на фоне Эйфелевой башни, Триумфальной арки. Фото замелькали, начали сливаться между собой. Тем временем руки Дэна поползли по ее телу.

— Отпусти ее, — сбоку послышался голос Тима, потом он сам появился в холле в зоне видимости, подскочил к Дэну и принялся оттаскивать от него Эву, а она казалась себе безвольной куклой, свесившейся набок в его руках.

— Эва, что случилось? Что с тобой? — следом откуда-то взялся Макар, примятая рубашка, волосы взъерошены, а за ним шла Алена с выбившимися из прически локонами, и последнее, что увидела Эва, это ее холодную, торжествующую улыбку.

***

Эва слышала голоса будто из-под воды, голоса были мужские, один, хриплый и приглушенный, принадлежал Макару, второй, басовитый и сердитый, был ей незнаком. Голоса доносились из смежной комнаты, судя по стенам, больничного кабинета, сама Эва лежала на кушетке, укрытая клетчатым пледом.

— Восемнадцать лет! — со свистом выдыхал вместе с воздухом незнакомый собеседник Макара. — Чем ты думал, безобразник? Можешь не отвечать, сам знаю, чем. Но, мать твою, Макар, она же еще вчера в школу ходила, ты хоть соображаешь, что натворил?

— Я не в себе был, Геннадий Викторович, — Эва поразилась, как устало и вымученно звучал голос Макара, — ну вы же помните тогда, сами меня откачивали.

— Это вот тогда, когда был невменяшкой? Зашибись, — невидимый Геннадий Викторович перешел на свистящий шепот, — а ты хоть интересовался, ей на тот момент восемнадцать уже исполнилось?

— Да, у нее день рождения был за неделю до моего.

— Ну надо же, как удачно ты отскочил от иска за перетрах с малолеткой. Между прочим, статья такая есть, знаешь?

— Знаю я, знаю, при чем здесь статья? Я женюсь на ней, Геннадий Викторович, я уже сделал Эве предложение. Да я сам себя уже тысячу раз урыл, перестаньте хоть вы меня закапывать!

— Предложение он сделал, жених сраный! — голос стал резче и отрывистее, будто им сваи забивали. — Что это за семья у тебя будет? У вас семь лет разницы, семь! Для этого возраста разница колоссальная! Вот было б ей двадцать пять, как тебе, а тебе тридцатник, другое дело, но девчоночка ж совсем, о чем с ней можно говорить? Что вы обсудить можете? Бизнес твой?

Макар ничего не ответил, и Эве показалось, она даже увидела как Геннадий Викторович безнадежно махнул рукой.

— Ай, ничего не отвечай, без тебя знаю, не разговариваете вы, шпилитесь в каждом углу как собаки, разве ж это семья? Жена не только для кровати нужна, Мак, вы с ней в одну сторону смотреть должны, а куда смотрит твоя Эвангелинка? В кошелек твой?

— Эва? Смеетесь? — Мак фыркнул и продолжил едва ли не сквозь зубы. — Да она до сих пор свои копейки на еду тратил, я замучился уже ей деньги подсовывать. Она нужна мне сама по себе, Геннадий Викторович, зачем мне с ней бизнес обсуждать, мне таких разговоров хватает за день с головой, а с ней я отдыхаю.

— Не с ней ты отдыхаешь, в ней ты отдыхаешь, и видать неплохо у тебя выходит, — нетерпеливо перебил его сердитый голос, — только вот ее ты забыл спросить. Судя по всему, не очень она хочет за тебя замуж!

— Почему… Почему вы так думаете? — теперь в голосе Макара звучал настоящий зимний холод, Эве казалось, что от двери по стенам потянулась изморозь.

— Невроз, — как припечатал его собеседник, — у девочки хороший такой, длительный и затяжной невроз. Как думаешь, у счастливых, любимых и довольных жизнью женщин… фу ты, ну ладно, девушек, бывают затяжные неврозы?

— Невроз? С чего вы взяли?

— Того, что ты рассказал, вполне достаточно. И с того, что я вижу. Счастливые девушки не бросаются обручальными кольцами.

Эва схватила себя за руку, кольца не пальце не было. Она что, стащила его с руки и бросила в Макара? Господи, неужели она устроила сцену ревности, какой стыд. Эва усиленно напряглась, но ничего такого не вспоминалось, может она просто бессознательно стянула кольцо с пальца и уронила?

— Не знаю, я уже сам ничего не понимаю, — теперь и Макар шептал, а Эве казалось, он яростно растирает лицо, — как же меня это все достало…

— Отцу хоть не говори, — уже не так сердито проговорил Геннадий Викторович, — убьет его такая твоя женитьба.

Скрипнули двери, и мужчины вошли к ней. Эва решила, что притворяться глупо, и не стала закрывать глаза, в конце концов, сколько можно шептаться за ее спиной? Но те особо не смутились, Макар присел рядом и взял ее за руку.

— Эва, это Геннадий Викторович Кравченко, он доктор, кардиолог, ты потеряла сознание в «Гибралтаре», я привез тебя сюда. Это хорошая клиника, — Мак пытливо вглядывался в ее лицо, она осторожно высвободила руку и спрятала под плед, он отвернулся и накрыл голову руками.

— Это …

— Погоди, встань, дай я поговорю, — Кравченко был большой, представительный с поседевшими висками и морщинками возле глаз.

Он уселся возле Эвы и начал задавать ей вопросы, самые разные, иногда она не понимала, что он от нее хочет. Но Кравченко ей нравился, точнее, нравился его тон, спокойный и уверенный.

— Ты принимаешь гормональные препараты? — спросил он Эву, но за нее ответил Макар и назвал название препарата. Кравченко с отвращением скривился. — Зачем ты травишь ее этими таблетками, Мак? Это же насилие над организмом.

— Мне доктор сказал, они совершенно безвредны, — решила подать голос Эва.

— Не слушай их, деточка, — доверительно заговорил доктор, — если твой организм вынуждают не делать то, что предназначего ему природой, это уже насилие. С этого дня я запрещаю тебе их пить, выкинь таблетки на мусорку.

Эва не стала уточнять, что она и так не пьет противозачаточные, ведь она думала, что у нее будет ребенок…

— А месячные у тебя когда последние были?

Закончилось тем, что Эве назначили целый ряд обследований, и Макар повез ее домой. На прощание Кравченко выдал целый лист назначений.