Он вам не демон 2

К нам подошла наша проводница, и несмотря на то, что до вылета оставалось больше часа, очень вежливо убедила проследовать в самолёт. Уж не знаю, было это связано с присутствием здесь других демонов или же это обычная практика, но мы оказались первыми в пустом самолёте, где заняли два кресла небольшого бизнеса класса. Я вновь поддался своим тараканам, поэтому, чтобы не потерять ощущение контроля над происходящим, сразу занял место у иллюминатора. Те же тараканы заставили составить приблизительные планы действий, на случай авиакатастрофы, и я вдруг понял, что в большинстве раскладов мы выживаем. Главное узнать о проблеме заранее, чтобы подготовиться, и потому я уставился в иллюминатор.

Что я могу сказать о самом перелёте? Сидеть пять часов спиной ко всем остальным пассажирам было, мягко говоря, неуютно. Но вот эта пытка наконец закончилась, и мы оказались в аэропорту «лазурный берег». К нам тут же подошёл человек в строгом и тёмном, не смотря на жару, костюме, поинтересовался, встречают ли нас, и после ответа проводил мимо почти всех формальностей к черному микроавтобусу, возле которого нас встречал уже другой человек в тёмном строгом костюме. У меня костюм тоже тёмно-серого цвета, но я демон и палящее солнце меня не беспокоит. А эти господа в свободное время видимо хранятся где-то у кондиционера.

Оказалось, что Ницца очень большой город, и учитывая, что у нас как оказалось была оплачена небольшая экскурсия с посещением некоторых достопримечательностей, к причалу нас доставили только в шесть часов по местному времени.

Микроавтобус остановился напротив небольшого кораблика, с которого тут же помахал рукой эдакий классический морской волк из кино: крепкий мужик лет пятидесяти, с тронутой сединой бородой, в белоснежной фуражке и такого же цвета кителе, из-под которого выглядывала серая футболка и джинсовые шорты. Вот только странное название для французской яхты: «берег Амура». Сразу вспоминается песня «У высоких берегов Амура, часовые родины стоят…». Может ли такое быть, что он из тех самых агентов Путина, о которых часто говорят в интернете? Тогда этот «Штирлиц» немного палится. Самую малость.

Поскольку отплываем мы только через два часа, на закате, капитан Марсель порекомендовал нам посетить ресторан «с бережным отношением к традиционной кухне», в котором мы и оказались после короткой прогулки по набережной. Ну, ресторан это, конечно громко сказано, скорее это было кафе, или даже бар. Но заведение было уютным, официант вежливым, ожидание недолгим, и вот мы уже дегустируем блюда местной кухни, я — рыбное, а Ми — что-то из мяса ягнёнка.

— Неплохо, но Хиноэнма, приготовленная мамой была вкуснее, — прокомментировал я ужин, когда мы возвращались по набережной к «берегу Амура». Блин, я что, опять сказал Хиноэнма? Не к добру это!

— Мне показалось, что в мясе было слишком много трав, — поделилась своими впечатлениями Мегуми. — Не то, чтобы оно от этого стало невкусным, скорее просто непривычно.

— Пожалуй ты права, — согласился я. — У мамы в рыбе было больше рыбы и меньше сена.

— Поверить не могу, что моя жизнь так изменилась! — неожиданно сменила она тему. — Мне даже сейчас кажется, что я на каком-то очередном задании, где должна изображать беззаботную туристку. Словно опять сдаю какой-то экзамен дедушке.

— Ну, технически мы в командировке, где изображаем обычных людей, — заметил я.

— Я не об этом! — она прижалась ко мне. — Впервые в жизни я играю саму себя. И у меня постоянно возникает вопрос: а какая эта я? А вот в этой ситуация я какая? И вдруг я провалю этот экзамен и окажется, что я не подхожу?

Играть себя? Интересная концепция. Но как по мне, она слишком заморачивается. Я обнял Мегуми где-то в районе талии.

— А помнишь, что ты мне говорила после того, как Камелия отправила нас на тот свет?

— Мне было плохо, я очень испугалась и думала, что умираю… — отвернулась она. — Это все не считается!

Но я заметил на её устах улыбку, и почувствовал, как она расслабилась.

Блин! Чёртов демонский автопереводчик! Ну конечно! Ну какие же ещё во Франции могут быть «берега Амура»?

Осознание настигло, когда мы зашли в каюту и тут же упёрлись в огромную кровать, украшенную алыми лепестками роз. «Берег любви» называется кораблик, и суть его… Как это по французски? Его суть — плавающий номер для новобрачных, скажем так. Заказывала все мама, и намёк её я вроде бы понял. Оставляю в каюте рюкзак, и мы поднимаемся наверх, на палубу «провожать вечерний берег лазури», как сказал капитан. Стоило только отойти от пристани, как по-южному резко наступила ночь, с которой успешно боролись за власть на море огни большого города. Но они отступали, и чем дальше они становились, тем крепче прижималась ко мне Мегуми. И наконец, когда город превратился в тонкую полоску на горизонте, она прошептала мне:

— Можешь отнести меня в каюту? Мне плохо…

Друг, как говорится, познаётся в биде. И я впервые в жизни полностью прочувствовал на себе это выражение. Мегуми несмотря на своё ужасное самочувствие, изо всех сил старалась не быть для меня обузой, не напрячь меня своими проблемами и попросту заползти в уголочек и не отсвечивать. Но силы её покинули, сопротивляться она не могла, и я таскал её в маленький санузел чтобы умыть, справить нужду, смыть пот и охладить после того, как во сне она внезапно стала горячая как печка. Всё остальное время я обнимал её на очищеной от растительности кровати, потому что стоило ей только от меня немного отползти, как её вновь начинало знобить. Это точно не отравление, и было очень похоже на пресловутую морскую болезнь, но я видел, что проблема тут не в физическом теле, а в её Искре, и поэтому не спешил искать парацетамол. Искра её словно пыталась переварить какое-то новое проявление, или же чужую Благодать, хотя поводов для таких действий мы в последнее время ей не давали. Через несколько часов мучений я выяснил, что если давать ей понемногу мою Благодать, то Искра её успокаивается на какое-то время и девушка спокойно спит. Потом я задремал, но сквозь сон продолжал процедуры, и к рассвету её энергетика наконец успокоилась, после чего я с чистой совестью вырубился.

Проснулся от того, что лучик солнца, пробравшийся через иллюминатор, упорно пытался попасть мне в правый глаз. Кораблик, судя по ощущениям сейчас стоял на якоре легко раскачиваясь на волнах, от чего казалось, что светом мне посылают какой-то сигнал морзянкой. Я попытался расшифровать послание.

Тире-точка-точка-точка. Пауза.

Ага, это "Б", дальше!

Точка-точка-точка-тире-тире-тире-точка-точка-точка.

— Да ну нафиг! — окончательно проснулся я и огляделся вокруг.

Овальное пятно света из окна действительно прыгало по кровати в том месте, где только что была моя голова, но никакого умысла в его действиях я не обнаружил. Рядом, словно тень отца Гамлета поднялась Мегуми, которая внешне сильно сдала за ночь, но вот по демонским ощущениям она стала за ту же ночь заметно сильнее. Ну и что это было?

К восьми утра Ми удалось наконец разобраться со своими волосами, умыться и нанести боевую раскраску, после чего мы вышли из каюты. В новом красном шёлковом платьице и солнечных очках японка опять выглядела на все сто, и только я мог заметить, насколько у неё заострились черты лица после этой тяжёлой ночи.

Нет, не только я, ибо стоило только подняться на палубу, как нас поприветствовал до отвращения бодрый капитан:

— Доброе утро мсье! Доброе утро мадам! Как вижу ночь у вас выдалась жаркой? — он подмигнул мне.

— Доброе утро, спасибо, — пробурчал я.

— А мы уже на месте! — он театрально развёл руки. — Италия! Мама моя! До свиданья Рим! Привет, малыш счастье!

— …

Вот! Вот это точно испанский стыд!

Проживать буквально в соседнем доме, как по меркам огромной России, и не запомнить что-нибудь осмысленное по-итальянски? Ну как так можно?

Глава 7. Популония

Наш капитан по выражению моего лица понял, что на этот раз его великолепный Итальянский не прокатил и свёл всё к шутке, после чего вынес нам корзинку с багетом, круассанами и апельсиновым соком в стеклянных бутылочках и оставил её на столике. Небольшой столик и два плетёных кресла уже стояли на палубе, когда мы сюда пришли. Приступив к завтраку, я внезапно осознал, что оказался на море впервые в своей жизни. Да ещё не на каком-нибудь там море Лаптевых, а…