Он. Перерождение

В одном обитал Трэви и, конечно, от него не могло скрыться происшествие в зале суда. Но его мало волновала это. Дима — вот его головная боль. Жизнь этого парня снова висит на волоске и по чьей вине? По вине Трэви! Дима виновен только тем, что знаком с ним. Не более. Но Трэви помнил ту доброту, ту поддержку, которую он оказал ему. Спасение Димы стало его долгом. А правительство пусть само разбирается с Безумцем.

Но была очень большая проблема: Трэви бессилен перед Ним. Он тренировался на насекомых, пытался любыми способами убить их. Все безрезультатно. Стоило хоть приблизиться к убийству, как магия рассеивалась. И не просто рассеивалась, а рикошетила в Трэви, заставляя испытывать сильнейшую боль.

Как бороться, если не можешь расправиться с врагом? Замуровать его? А смысл. Он же волшебник. Использовать стандартное оружие? Но Трэви практически наизусть знал содержание прямого эфира с зала суда. Он не мог ответить на вопрос: была ли это магия или Его просто невозможно убить. Если первый вариант, то шансы еще есть. А если последний?

Будь у Трэви хоть десятилетний опыт пользования магией, то можно было бы что-то придумать. Хоть как-то сдержать Его. А так…

Однако все же одна идея не давала парню покоя и он решил ее опробовать.

— Альбус, ты мне нужен. — крикнул Трэви.

— Что случилось? — спросил Альбус, выходя в гостиную.

Трэви поманил его за собой в подвал.

— Ты меня на свидание решил позвать?

— Нет, не хочу, чтобы нас подслушивали. Я все думал, как мне победить того Безумца.

— Трэви, пускай этим занимается армия. Если он действительно верен своим словам, то Диме ничего не угрожает.

— Нет, Альбус. Он сумасшедший и готов уничтожить полмира, чтобы достичь желанного. Армия не справится, ты же видел, на что Он способен.

— И что ты предлагаешь? Ты невольный пацифист.

— Я да, а ты, возможно, нет. Что если, я представлю, будто ты можешь выпускать огонь? Что если в моем воображение определенная движение даст тебе возможность колдовать. Наподобие, удар кулаком вызовет ледяную стрелу. Или что-то похожее. На ум только стихии лезут.

— Ты хочешь сделать из меня волшебника?

— Да.

— И ты хочешь, чтобы я противостоял первому и сильнейшему Волшебнику, который способен обращаться в дракона, материализовывать людей и убивать силой мысли?

— Да.

— Но ведь это будет твоя магия. По логике, я все равно не смогу убивать.

— Это я и хочу проверить. Даже не уверен, что это получится. Но, если ты согласен, мы бы хотя бы попробовали. Если это не сработает, то не знаю, что делать дальше…

— Ох, Трэви. До твоего с Димой прихода в детский дом я жил обычной жизнью. Вам удалось за пару мгновений перевернуть мой мир с ног на голову. Разрушить все жизненные устои, которые когда-либо существовали. Но, черт побери, это звучит так круто, если сработает. Я буду пуляться огнем! Или молнией, как Зевс!

Трэви удивленно смотрел на возбужденного Альбуса, который до этого являлся идеалом невозмутимости, а теперь словно маленький ребенок выбирал себе силу для ролевой игры.

— Как бы ты хотел, чтобы выглядела твоя способность? — спросил Трэви.

— Мне понравилась твоя идея с выпадом кулака вперед. Звучит несложно и удобно. Но если мне свяжут руки, то не смогу колдовать.

— Мы сможем придумать что-то и на этот вариант. Давай сначала определимся, возможно ли это. Чем ты хочешь пуляться?

— Давай ледяными сосульками. В детстве мой друг играл в одну игру за мага льда. Мне как-то приглянулись его способности. Такие небольшие ледяные осколки, но очень острые. А если двумя руками…

— Подожди ты. Давай сначала попробуем одно. Потом сделаю из тебя самого настоящего мага льда, если получится.

Альбус кивнул и детально показал движение, котором он хотел бы призывать ледяные сосульки.

— Продолжай так делать. Мне проще будет представить это.

Альбус стал биться с невидимым соперником, а Трэви сосредоточился. На всякий случай он отошел в бок, чтобы в случае успеха не погибнуть от своего творения. Образ появился в голове Трэви, очень четкий. В его фантазиях из рук Альбуса вылетал лед. Раздался звук треска и Трэви заметил, как в стене напротив Альбуса застрял ледяной шип.

— А чего такой большой? — удивленно спросил Альбус.

Вопрос был корректным. Назвать метровый осколок льда сосулькой было проблематично. Но… У него получилось. Более того, этот лед не разлетелся на куски из-за удара в стену, а застрял в ней, заставив покрыться глубокими трещинами.

— Сработало! — воскликнул Трэви. — Только она никуда не пропадает и несколько великовата. Ты что-то почувствовал?

— Вообще ничего.

Альбус попробовал еще раз и новый ледяной шип ровно по центру пронзил своего собрата. Стена затрещала, грозясь развалиться на части.

— Желательно сделать их чуть поменьше.

— Пошли только выйдем во двор. Боюсь стена не выдержит еще одной попытки.

Они вышли на спортивную площадку, которая, к счастью, была пуста.

— Попробуй сейчас, должен быть поменьше.

Альбус кивнул и сделал выпад кулаком. Вместо одного шипа вылетело два: один прежних размеров, а второй несколько поменьше.

— Могу попробовать еще раз. Но я не знаю, как отменять прошлые образы.

— Давай лучше что-нибудь другое. А то три сосульки подряд уж за сильно. Надо что-то защитное. Пускай, одной рукой я атакую, а если двумя руками, то перед мной появится ледяная стена. В мой рост, чтобы не до небес.

Трэви представил у себя в голове, как это выглядит.

— Попробуй.

Перед Альбусом появилась стена льда.

— Возникла проблема. — заметил Трэви. — Ты создаешь, но не разрушаешь. За тобой придется подчищать, иначе весь мир будет в сосульках и стенах.

— Не волнуйся! Я все придумал. Как хорошо, что смотрел много фильмов. Столько идей. Но нужно попробовать самое главное — могу ли я навредить с помощью этой магии.

Перед Трэви появилась собака.

— Ну, ты что. Дай хоть насекомое какое. Не могу я убить собаку. Посмотри, как она смотрит на меня.

Собака исчезла, а вместо нее в воздухе зависла муха, крупная муха. Весом около десяти килограммов.

— Ну ты и извращенец. — сказал Альбус.

Он сконцентрировался и запустил шип в насекомое. Для придания красочности ситуации хотелось бы сказать, что глаза мухи раскрылись от удивления, предвкушая неминуемую гибель. Но все было гораздо проще. Шип пронзил ее тельце и единственной реакцией было легкое шевеление лапки, после чего муха скончалась.

— Сработала. — удивлено сказал Трэви.