Она была такая хорошая
Шрифт:
Джулиан Сауэрби чувствовал себя превосходно и утверждал, что крохотная вазочка мороженого и кусочек торта никак не могли вызвать у Элли расстройство желудка — просто она уже за две недели перед отъездом в колледж начала трястись. На это Рой сказал, что Элли, может, и унаследовала приятную внешность отца (тут все засмеялись, и Джулиан громче всех), но, к несчастью, не унаследовала его луженого желудка.
— Да, так оно и есть, мистер Сауэрби, — прокомментировал Джой.
Потом он заверил миссис Сауэрби, что если она отпустит дочку, он сам проследит за тем, чтобы Элли не прикасалась ни к чему сладкому. Для
Через несколько минут Элли вся в белом — шорты, сандалии, спортивная блузка — уже спускалась по лестнице. Загар ее — а она его тщательно поддерживала, ежедневно принимая солнечные ванны у себя в саду, — выглядел просто ослепительно, как, впрочем, и волосы, которые приобрели за лето медный оттенок. Но ее черты в это утро заострились от усталости, и она чуть слышно сказала: „Привет“, проходя на кухню, чтобы подкрепить свое стройное, красивое тело. Тело Элли! Стройное, красивое тело! Люси моментально догадалась о причине ее болезни: Боже мой! Так вот что произошло с Элли Сауэрби!
Джулиан уехал в Уиннисоу в гольф-клуб, а молодежь (вняв совету миссис Сауэрби) решила не ехать на каноэ, а выбрать на берегу тенистое место для пикника. Но даже здесь, под деревьями, с каждым часом жара ощущалась все сильнее. К полудню у Элли началось головокружение, и они вернулись к Сауэрби в „Гудзоне“ Роя. Дом встретил их молчанием. В спальне, где, по всей вероятности, дремала миссис Сауэрби, шторы были опущены. Машины все еще не было, и это взволновало Элли: очевидно, она думала, что отец уже дома.
— Может, стоит разбудить твою маму, Эл? — спросил Джой.
— Нет, не надо. Мне уже лучше.
Мужчины решили пойти за дом и послушать там матч по портативному приемнику Сауэрби. Элли попросила Люси пойти с ней в ее комнату. Едва затворив дверь, она повернула ключ, бросилась на постель под белым балдахином и зарыдала.
Люси молча взирала, как рыдает ее подруга. На лужайке за окном она видела виновника всех страданий. Он готовился прогнать шар через крокетные воротца. Через два дня Джой поступал в футбольную команду Алабамского университета. Казалось, на его согласие поехать в Алабаму повлияли воспоминания Элли о ее жизни на юге в первые военные годы. Джой должен был уезжать завтра, но теперь он, наверное, останется? Или, может быть, Элли поедет с ним вместе?
Сегодняшнюю прогулку и этот ленч (приготовленный его матерью) Рой устроил в честь отъезда Джоя Витстоуна, которого считал своим лучшим другом. Люси же Джой всегда казался просто остолопом. Возможно, он и великий спортсмен, и нельзя не признать, что он хорош собой и вид у него мужественный, если вам по вкусу этот тип, но у Джоя никогда не было в голове ни единой собственной мысли. Он всегда и со всем соглашался. По временам ее так и подмывало прочитать вслух Декларацию Независимости единственно для того, чтобы посмотреть, как он будет кивать головой и поддакивать знаменитым высказыванием: „Ей-ей, это истинная правда. Ей-ей, тут куча смысла, вот и моя мать также говорит…“ Искушение становилось особенно сильным, когда Рой поворачивал разговор так, чтобы Джою было интересно, — рассказывал смешные истории о своей жизни на Алеутах или обсуждал какую-то университетскую команду,
которую они с Джоем называли „Малиновый прибой“, хотя обычно она его нисколько не интересовала. Но Люси так никогда и не поддалась искушению, даже Элли она не говорила, что думает о Джое Витстоуне. А теперь уже слишком поздно, теперь Элли влипла в историю — хуже не придумаешь. И похоже, что Джой даже этого не знает.Внизу на крокетной площадке Рой выкрикивал:
— Два — ноль.
— Пошел, — говорил Джой, чисто прогоняя деревянный шар через воротца на другом конце площадки. — Ура, Джой Золотые руки!
— Ну и дела, — отзывался Рой кисло. — Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать.
— Давай, сосунок, давай, — говорил Джой и вставал с молотком наизготовку, словно бейсболист, который вот-вот ударит по мячу. — Эй, — крикнул Джой и ударил по воображаемому шару. — Герой с дырой, валяй, бей…
— Мимо! — крикнул Рой.
— Сила есть, ума не надо, — сказал Джой. — Хрен в зубы, старичок…
— Ш-ш-ш, тихо, — остановил его Рой, быстро оглядываясь на окна дома, а Джой засмеялся и упал на траву.
…Как же теперь с колледжем? Как вообще с Сауэрби? И с будущим Элли, если ей придется выйти замуж за Джоя Витстоуна? А вдруг он уже все знает и ему наплевать? Или, может, совсем наоборот — он хочет жениться на Элли, а она плачет, потому что ей это ни к чему?!
— Мне нужно… Мне нужно рассказать тебе кое-что, — повернулась Элли, прижимая подушку к груди.
— Что? — участливо спросила Люси, — что, Элли?
Элли опять уткнулась в подушку и зарыдала. Она сделала глупость. Непоправимую глупость. Теперь ничего никогда не будет по-прежнему.
— Почему? Что произошло?
Она подслушала телефонный разговор.
— И не в первый раз, — призналась Элли, рыдая.
Значит, она не беременна.
За окном послышался голос Роя.
— Нижний!
— Пошел! — сказал Джой. — Крой, если можешь!
— Есть! — крикнул Рой. — И еще! Два-ноль!
Люси нетерпеливо произнесла:
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, Элли.
— Я подслушала телефонный разговор… и это было ужасно!
— Чей разговор?
— Ох, Люси, только бы мама не узнала.
— Да о чем?
— Дверь заперта? — спросила Элли.
— Ты же сама закрыла, — сказала Люси.
— Тогда… Сядь сюда. На кровать. Не хочу кричать на весь дом. Ох, я просто не знаю, что делать. Это такой кошмар… Я давно собиралась тебе сказать. Мне так нужен совет, так надо обговорить все… Но я не могла и, наверное, не смогу… Нет, все-таки скажу. Люси, обещай — никогда никому. Даже Рою. Особенно Рою.
— Элли, я что-то ничего не понимаю…
— Это все из-за отца! — воскликнула Элли. — Люси, никому не говори, обещаешь? Ты должна пообещать, Люси. Ну, прошу тебя, тогда я смогу рассказать.
— Хорошо, обещаю.
И тут Элли прорвало:
— У моего отца есть любовницы! На стороне!
Новость не произвела на Люси особенного впечатления, словно Элинор произнесла вслух то, что она давным-давно знала.
— И это еще не все, — продолжала Элли. — Люси… Он платит им деньги!
— Ты точно знаешь?
— Да.
— А откуда?
— Это я и услышала по телефону. — Она закрыла глаза. — Платит деньги по-настоящему. — У нее по щекам покатились слезы и закапали на белую блузку.