Она любит плохих парней

— Значит, мне повезло, что моя тетя лучший хирург-травматолог нашего города, — радостно отвечает Дарий.

— Повезло, что ты вовремя отпустил байк, а не вцепился в него. Три месяца реабилитации — цветочки, по сравнению с тем, что могло бы ждать тебя. Дар, я прошу, прекрати испытывать судьбу.

— Это она меня испытывает, — весело подмечает он.

Надежда Константиновна еще крепче стискивает его ладони, любуясь улыбкой, что так похожа на улыбку ее сестры в те времена, когда она еще не стала жертвой зависимости. 

— Глупо просить тебя об обещании не садиться больше на мотоцикл?

— Глупо думать, что это единственная опасность в жизни.

— А ты у меня, значит, бесстрашный?

— Может быть, — хитро прищуривается Дарий. — К спорту я хоть могу уже вернуться?

— Прописываю тебе велотренажер до конца дней, — строго говорит она.

— Тогда я умру со скуки уже через пару недель.

— Дар, ну зачем тебе весь этот экстрим? Что дальше? Научишься управлять истребителем? Отправишься в поход через Амазонку?

— Я думал об этом, — серьезно кивает Дарий.

— Господь всемогущий! — вскрикивает Надежда Константиновна. — Сделай это после моей смерти, пожалуйста!

— Не говори глупостей. Ты еще меня переживешь.

— Этого я и боюсь.

Дарий поднимается, не отпуская рук тети, и смотрит на нее сверху вниз, отмечая, как сильно она постарела за последние несколько лет. Надежда Константиновна — единственный родной человек, с которым Дарий мало-мальски поддерживает связь, но это больше ее заслуга, чем его. 

— Приходи на ужин в субботу, — неуверенно предлагает она. — Женька с детьми и мужем приедет. Познакомишься, наконец-то, с племянниками, да и сестра будет рада...

— Не могу, у меня дела.

— Дар…

— Хватит, — на острие нежности и строгости перебивает он. — Не старайся.

— Тогда приходи в воскресенье. Устроим семейный вечер в узком кругу: ты, я и Боська. Неужели не хочешь увидеть, как вырос мопс, которого ты подарил? 

— Не я, — натянуто улыбается Дарий и отступает, разжимая пальцы.

— Вы все-таки расстались, да? Поэтому ты?..

— Всего доброго, Надежда Константиновна, — он учтиво опускает голову и торопливо покидает кабинет. 

Коридор медицинского центра погружен в мирное спокойствие, но Дарий этого не чувствует. Он проходит мимо немногочисленных пациентов, ожидающих приема, выход в холл уже за поворотом, но вдруг навстречу выходит молодая светловолосая женщина.

— Дарий! — воодушевленно произносит она, придерживая открытую дверь кабинета.

— Здравствуй, Анжелина. 

— Добрый день. Проходи, я тебя уже заждалась.

Дарий оглядывается: в противоположном конце коридора стоит Надежда Константиновна и смотрит прямо на него. 

— Ты ведь не собирался снова сбежать, верно? — напевом тянет Анжелина. — Два сеанса уже пропустил.

— Конечно нет, — вежливо отвечает Дарий. — Как раз шел к тебе.

— Вот и прекрасно!

Кабинет Анжелины залит ярким солнечным светом, что играет блестящими вспышками на поверхности прозрачного чайника, из носика которого идет пар. Дарий опускается в мягкое кресло, Анжелина разливает чай по чашкам, ставит их на столик и занимает кресло напротив. Она закидывает ногу на ногу и кладет сцепленные в замок руки на колено. Неспешный разговор, состоящий из стандартных вопросов, начинает сессию. Как самочувствие? Настроение? Хорошо ли спится? Посещают ли тревожности или навязчивые мысли? Дарий спокойно потягивает чай и отвечает ровно и четко, не пытаясь увиливать.

— Что нового произошло за последний месяц? — задает следующий вопрос Анжелина.

Дарий задумчиво улыбается, а Анжелина, не смея давить, тянется к чайнику, чтобы наполнить опустевшие чашки. 

— Не хочешь отвечать? — с осторожностью интересуется она.

— Нет.

— Ты же помнишь, что все наши разговоры строго конфиденциальны?

— А еще я помню твою девичью фамилию.

Анжелина коротко поджимает губы, но через мгновение вновь расслабленно улыбается:

— Мы можем поговорить об этом абстрактно, если тебе будет удобно. Сегодня ты кажешься примечательно радостным. Смею предположить, что у тебя появилось новое увлечение. Я права?

— Можно и так сказать.

— И как ощущения? Помогает отвлечься от?..

— Скрашивает скучные дни.

— Хорошо, — удовлетворенно кивает Анжелина. — Это увлечение связано с экстремальными видами деятельности?

— Мы играем в шарады? — усмехается Дарий.

— Почему бы и нет, — непоколебимо говорит Анжелина. — Ты ответишь на вопрос?

— На него нельзя ответить однозначно. Слишком много переменных факторов для определенного результата.

— Тогда, может, поговорим о том, что произошло в конце весны, перед аварией? Как ты на это смотришь?

— Пытаешься провести параллель? Считаешь, что я специально спрыгнул с байка, чтобы привлечь внимание?

Анжелина подбирается, ее взгляд становится острее и строже, а Дарий намеренно копирует ее позу, закидывая ногу на ногу и складывает руки на колене.

— Энжи, давай я ускорю процесс, — обманчиво нежным тоном предлагает Дарий. — Ты еще на первом сеансе поставила мне предварительный диагноз, основываясь на личном и профессиональном опыте, — диссоциальное расстройство личности, вероятнее всего, в пассивной форме. Так? А это значит, я социопат, для которого чужды привязанности, что отлично подтверждает моя обособленность от семьи, но при этом у меня нет маниакальной стадии, раз я еще никого не убил и не ограбил банк. Мной движет лишь эгоизм и собственные желания, я не способен на любовь в принятом ее проявлении, но привык получать то, что хочу, и Вика была для меня именно таким объектом. После ее отъезда я не смог смириться с тем, что она меня бросила, и поэтому подстроил аварию, чтобы вернуть зверушку к хозяину. Совести ведь у меня тоже нет. Я ничего не упустил?

— Дар… — глухо вздыхает Анжелина.

— Вы с тетей Надей три месяца прекрасно притворялись незнакомыми мне людьми, но сегодня вдруг обе решили пойти ва-банк. В чем причина?

— В том, что твое лечение окончено, и как только ты переступишь порог нашей клиники, мы не увидим тебя до следующего несчастного случая. Мама волнуется за тебя, и я тоже.

— Если твоя мама послушала бы меня и убрала свой номер телефона из списка моих экстренных контактов, то у нее не было бы повода для волнений. Я сам делал это неоднократно, но каждый раз почему-то прихожу в сознание в вашей клинике.

— За что ты нас так ненавидишь? 

— Энжи, я прекрасно к вам отношусь и желаю всего самого лучшего, поэтому и не лезу в ваши жизни.

— Мы ведь семья, — говорит она, полностью потеряв профессиональный образ.

Дарий встает и подходит к креслу двоюродной сестры, касается ее плеча и наклоняется:

— Тогда прекратите лечить меня, потому что я абсолютно здоров.

— Как ты узнал о диагнозе? — тихо спрашивает Анжелина.

— Ты не первый психотерапевт, у которого я был, — с легкостью отвечает Дарий. — Но самый милый и очаровательный из них, даю слово.