Она под запретом

— Аин… — ладонь Дани скользит вверх, трогает кожу позвоночника под моей толстовкой. — Ты пахнешь так… Такая нежная…

Я чувствую его эрекцию, слышу, как сбивается его дыхание. Данил меня хочет. И он предложил мне попробовать встречаться.

— Не надо… — я перехватываю его руку у себя за спиной и отстраняюсь. В глазах зудит, и голоса издевательски вопят: «Это не то, всё не то!»

Зачем он? Неужели не чувствует, что я совершенно раздавлена?

— Прости… — глаза Данила обшаривают моё лицо. — Я всё понимаю. Что не вовремя, просто… Аин, — его голос становится тише, — если ты девственница, я могу подождать.

В любой другой момент я бы густо залилась краской, а сейчас неожиданно для себя начинаю смеяться. Смех выходит злым, истеричным.

— Для тебя я тоже картинка, да?

Брови Данила съезжаются в переносице.

— Ты о чём?

— Ты думал обо мне лучше, чем я есть, потому что не имел ко мне доступа.

Он молчит, хмурится сильнее. Не понимает.

— Я не девственница. Арсений был моим первым. Я сама пришла к нему в спальню. Мечтала о тебе, а спала с ним. Вот такая я сволочь. Мы должны были сегодня поехать в Екатеринбург с ним вместе… — я пячусь назад до тех пор, пока ноги не упираются в стиральную машину. Опираюсь на неё и обнимаю себя руками. Слёзы распирают грудь, но плакать совсем не хочется. Хочется говорить. — А теперь никуда не поедем. Он даже на меня не взглянул.

Зря я думала, что Данил нас подозревал. Он выглядит искренне ошарашенным. Не такой бледный, как Арсений, но всё же… Мне удалось его удивить.

Его взгляд сползает с моего лица и начинает метаться по кафельной стене. Даня, как и я, складывает новую картину мира.

— Он не из-за Луизы… — растерянно произносит он и вновь смотрит на меня. По-другому. Как будто мы с ним мало знакомы: — И давно? Просто ты говорила, что между вами…

Никакого потепления. Да, бесстыдно врала всем в лицо. Но это потому, что я сильно запуталась. Поэтому всеми правдами и неправдами старалась усидеть на двух стульях.

— Прости… — признание даётся мне на редкость легко. — Я боялась того, что ты можешь подумать. Наверное, потому что в глубине души всегда оставляла нам шанс, несмотря на Луизу. Видишь? Я та ещё предательница.

— И у вас с ним серьёзно? Я просто пытаюсь понять… Хотя Екатеринбург… — Данил запускает пальцы в свои чёрные волосы, которыми я ещё совсем недавно любовалась, и нервно их прочёсывает. — Он ведь позвал тебя с собой.

Даже удивительно, как всё, о чём я думала этим утром, резко потеряло важность. А произнесённое Данилом «Он ведь позвал тебя с собой», напротив, стало неимоверно значимым. Арсений позвал меня с собой, потому что для него всё серьёзно. Смешно. Почему именно сейчас это стало ясно как день?

Данил выглядит куда более разбитым, чем после приезда ко мне. Ещё вчера я бы сделала всё, что в моих силах, чтобы поднять ему настроение, но не сейчас. Моя душа отделилась от тела и, стуча босыми пятками, мчит по асфальту. Мне нужно объяснить Арсению.

— Прости меня, пожалуйста… — отклеившись от стиральной машины, я делаю первый шаг к двери. — Я никому не хотела врать… Просто это не то… Не то, что я ожидала. Мне нужно с ним поговорить… Ты ведь понимаешь, да?

Данил тоже встаёт. Кажется, он пытается улыбнуться, но проваливается. Гримаса на его лице слишком напоминает маску страдания.

Мне требуется вся моя выдержка, чтобы дождаться, пока он обуется. Я не знаю, что ждёт меня через полчаса, но знаю, что обязана попытаться. В конце концов, ничего непоправимого не произошло. Это был просто поцелуй. Ошибочный. Но именно благодаря ему всё встало на свои места. Арсений ведь хотел, чтобы я полетела с ним. Даже Данил признал, что это многое значит.

— Я могу тебя довезти, — предлагает Даня, когда мы выходим из подъезда.

Судя по тону, он знает, что это плохая идея. И я тоже это знаю.

— Спасибо, но я на такси, — моя улыбка выходит чуть более правдивой, чем его. Это потому, что он уже потерял надежду, а я ещё нет.

Глава 56

Этим утром удача явно отказывается играть на моей стороне. Водитель такси прозевал нужный поворот, и мы на сорок минут встали в пробку.

От безысходности мне хочется выть. В моей ситуации ведь важна каждая минута. Арсений может уехать из города или взять билет на первый попавшийся самолет. За это время он может решить, что я недостойна прощения, и не открыть мне дверь. У меня даже нет уверенности, что он поехал к себе домой. Он вполне может находиться на полпути в Одинцово. Если так, то мои дела плохи. В Одинцово я поехать не смогу из-за Луизы.

Мне и сестре конечно предстоит, отдельный разговор для прояснения сложившейся ситуации. Еще недавно мысль о подобном откровении привела бы меня в ужас, а сейчас… Данил ведь сказал, что Луиза восприняла все без истерик. Сестра наверняка понимает, что я ни в чем не виновата, и к тому же сама признала, что Данила был лишь ее прихотью. Вряд ли их разрыв ударил по ней настолько сильно, чтобы испортить нашу дружбу. Нам просто нужно будет все спокойно обсудить. В конечном итоге, я ведь не осталась с Данилом. Мне нужен только ее брат.

К тому моменту как такси подъезжает к дому Арсения, меня буквально потрясывает от нервного напряжения. Я машинально благодарю водителя и вываливаюсь из пассажирской двери. Неловко хлопаю ей, делаю два шага вперед и возвращаюсь, потому что чувствую, что неплотно ее закрыла.

Звоню консьержу и называю номер нужной квартиры. Готовлю себя к тому, чтобы услышать сокрушительное «Его нет дома», однако, металлическая калитка послушно отщелкивается. Я благодарно воздеваю глаза к небу и проскальзываю во двор. К счастью, никакой ошибки нет. Машина Арсения здесь, припаркована на своем обычном месте.

Теперь, когда становится ясно, что наша встреча все-таки состоится(с учетом того, что Арсений откроет мне дверь, разумеется), меня окутывает самая настоящая паника. Вдруг я не найду достаточных слов для объяснения того, что поцелуй с Данилом ровным счетом ничего не значил? Конечно, со стороны все выглядит ужасно, особенно с новым пониманием того, что для Арсения все было серьезно, но… Я ведь не знала. Данил был моей мечтой с четырнадцати лет, и мне не хотелось с ней расставаться. В моей жизни не так много констант, чтобы с легкостью отпускать людей. Зато теперь я поняла, что мне нужен только Арсений. Главное, чтобы он смог поверить, что наш поцелуй с Даней был ошибкой.

Когда я мысленно все это проговариваю, мне становится легче. Появляется неожиданная уверенность, что все можно разрешить, если Арсений захочет меня слушать. Поцелуй — это всего лишь поцелуй. Если двух людей по-настоящему друг к другу тянет, они могут это преодолеть. Поцелуй ведь не секс. Вряд ли его можно воспринимать как полноценную измену.

Мой настрой мне нравится. Слезливость прошла, а в груди факелом горит желание во что бы то ни стало добиться своей цели. Арсений должен выслушать мои аргументы и простить. Нет, я не собираюсь вести себя как виноватая сторона, вымаливающая прощение. Я оступилась, но разве другие не оступаются?