Она. Аэша. Ледяные боги. Дитя бури. Нада

Так, отец мой, оправдались слова Балеки, так, благодаря коварной политике Чаки, я еще больше возвысился в стране. Я выбрал себе крупный скот, выбрал прекрасных жен, но это не доставило мне радости. Сердце мое высохло, радость, сила исчезли из него, погибли в огне Чакиного пожара, утонули в горе по тем, кого я раньше любил.

Глава XII Рассказ про Галаци-волка

Я расскажу тебе о том, что случилось с Умелопогасом после того, как львица схватила его, расскажу так, как узнал от него самого много лет спустя.

Львица, отскочив, побежала, держа в зубах Умелопогаса. Он попробовал вырваться, но она так больно укусила его, что юноша уже не двигался в ее пасти. Однако он видел, как Нада отбежала от колючей изгороди и громко закричала: «Спасите его!» Он видел ее лицо, слышал крик, а потом перестал что-либо видеть и слышать.

Немного погодя Умелопогас очнулся от боли в боку, где львица укусила его, и до него долетели какие-то окрики. Он осмотрелся: над ним стояла львица, только что выпустившая его из пасти. Она хрипела от ярости, а перед ней стоял юноша, высокий, сильный, с угрюмым видом и серовато-черной шкурой волка, положенной на плечи таким образом, что верхняя челюсть с зубами лежала на его голове. Он стоял, покрикивая, перед львицей, держа в одной руке воинский щит, а в другой сжимая тяжелую, оправленную в железо, дубину.

Львица, раздраженно рыча, присела, готовясь прыгнуть, но юноша не стал дожидаться ее нападения. Он подбежал к ней и ударил ее по голове сильно, метко, но не убил. Она приподнялась на задние ноги и тяжело набросилась на юношу. Он принял ее на щит, но, придавленный страшной тяжестью, не удержался на ногах и упал, громко воя, как раненый волк. Тогда львица, прыгнув на него, стала его теребить. Благодаря щиту, ей не удавалось покончить с ним, но Умелопогас видел, что долго так не может продолжаться, щит будет отброшен в сторону и незнакомца загрызет львица. Тогда Умелопогас вспомнил, что в груди зверя осталась часть его сломанного копья и решил или еще глубже вонзить его, или умереть. Юноша вскочил, силы вернулись к нему в трудную минуту. Он подбежал к тому месту, где львица нападала на человека, прикрывавшегося щитом. Он бросился на колени и, схватив за рукоятку сломанного копья, повернул копье в ране. Тогда львица увидела Умелопогаса, обернулась к нему и, выпустив когти, стала рвать ему грудь и руки. Лежа под ней, он услыхал невдалеке могучий вой. И что же он увидел?!

Множество волков, серых и черных, бросилось на львицу и стали рвать ее, пока не растерзали на куски.

Умелопогас лишился чувств. Очнулся в пещере, на сеннике. Стены ее были увешаны шкурами зверей, возле него стояла кружка с водой. Он протянул к воде руку и заметил, что рука его исхудала, как после тяжелой болезни, а грудь покрыта чуть зажившими рубцами.

Пока он лежал, раздумывая, у входа в пещеру показался тот самый юноша, которого подмяла под себя львица. Он сбросил с плеча мертвую лань и подошел к Умелопогасу.

— Ага, — вгляделся он в него, — глаза смотрят! Незнакомец, ты жив?

— Жив, — отвечал Умелопогас, — и голоден!

— Пора и проголодаться! — сказал тот. — С того дня, как я с трудом нес тебя сюда через лес, прошло двадцать суток, а ты все лежал без сознания, глотая одну воду. Я думал, что львиные когти прикончили тебя. Два раза я хотел тебя убить, чтобы прекратить твои страдания и самому с тобой развязаться. Но меня остановили слова, сказанные кем-то, кого уже нет в живых. Набирайся сил, потом поговорим!

Умелопогас стал есть и с того дня начал поправляться. Как-то, сидя у огня, они разговорились.

— Как тебя зовут? — спросил Умелопогас.

— Мое имя — Галаци-волк, — ответил тот, — я зулусской крови, из рода царя Чаки. Отец Сензангакона, отца Чаки, приходится мне прадедом.

— Откуда же ты, Галаци?

— Я пришел из страны Сваци, из племени галакази, которым должен был управлять. История моя такова: Сигуяна, дед мой, приходился младшим братом Сензангакону, но, поссорившись с ним, ушел и стал странником. С некоторыми людьми из племени умтетва он кочевал по стране Сваци, жил в больших пещерах племени галакази. В конце концов, он убил предводителя племени и занял его место. После его смерти управлял мой отец, но образовалась целая враждебная партия, ненавидящая его за зулусское происхождение и стремящаяся иметь правителя из древнего рода Сваци. Но осуществить это не решались, так как боялись моего отца. Я же родился от его старшей жены, так что в будущем мне предстояло стать вождем, и потому представители враждебной партии ненавидели и меня.

Так обстояло дело до прошлой зимы. Мой отец задумал во что бы то ни стало лишить жизни двадцать военачальников с их женами и детьми, узнав о их заговоре. Но военачальники пронюхали, что им готовилось, и убедили одну из жен отца отравить его. Поутру я нашел его в корчах.

— Что случилось, отец? — воскликнул я. — Кто виновник злодейства?

— Я отравлен, сын мой, — проговорил он, задыхаясь, — вот мой убийца! — Он указал на женщину, дрожащую у дверей с опущенной головой, наблюдающую плоды своего преступления.

Эта жена отца была молода и прекрасна, мы дружили с ней, однако я, не задумываясь, хоть сердце мое разрывалось, схватил копье и, не слушая ее мольбы о пощаде, заколол ее.

— Молодец, Галаци! — похвалил меня отец. — Позаботься о себе, эти собаки Сваци прогонят тебя отсюда, не дадут властвовать. Если ты останешься в живых, поклянись мне, что не успокоишься, пока не отомстишь за меня!

— Клянусь, отец мой! — ответил я. — Клянусь, что истреблю все племя до последнего человека, кроме родственников своих, и обращу в рабство их жен и детей!

— Громкие слова для молодых уст, — сказал отец, — но я верю, что ты это выполнишь. В свой предсмертный час я предвижу твое будущее, Галаци. О сын Сигуаны, впереди у тебя несколько лет странствий по чужой земле, смерть мужественная, не такая, как моя, от руки этой ведьмы!

Он поднял голову, посмотрел на меня и с громким стоном скончался.

Я вышел из шалаша, таща за собой тело женщины. Много военачальников собралось тут в ожидании конца.

— Предводителя, отца моего, не стало! — громко крикнул я. — И я, Галаци, заступая на его место, покарал его убийцу! — Я повернул тело так, чтобы они могли видеть лицо. Тогда отец женщины, принудивший ее к убийству и находившийся тут, обезумел от такого зрелища.

— Как, братья? — воскликнул он. — Мы допустим над собой господство этого зулусского пса, умертвившего женщину? Старый лев издох, долой львенка! — и он подбежал ко мне, занося копье.

— Долой его! — закричали остальные и подбежали, потрясая копьями. Но я не торопился, ведь отец сказал мне, что мой час не пробил. Отец убитой мною женщины бросил копье, я отскочил в сторону и заколол его. Он упал на труп дочери.

Тогда я с громким криком прорвался сквозь толпу остальных. Никто меня не тронул, никто не посмел меня поймать. Еще не родился человек, способный обогнать меня.

— Не попробовать ли мне? — спросил Умелопогас, слывший у зулусов за скорохода.

— Прежде окрепни, а потом обгоняй! — ответил Галаци.

— Продолжай рассказ, — попросил Умелопогас, — он веселит меня.

— Да, незнакомец, я не закончил! Бежав из страны галакази, я направился к зулусам, намереваясь просить помощи у Чаки. На пути я зашел в крааль старца, осведомленного во всем, что делается вокруг. Он отсоветовал мне идти к Чаке.

Утром проходил я мимо другого крааля и встретил старуху, спросившую меня, не хочу ли я получить страшное оружие, способную истребить все палицу. Я ответил, что не знаю, где такую найти. Она посоветовала мне: