Опа !
Шрифт:
– Завязывать тебе надо с этим, - как в трубу сказал Сергей, - лучше меня знаешь, все наладится: и на воле отдохнешь, отоспишься, и лимитчицы твои сами на шею вешаться будут... да и коренную найдешь, тебя бабы любят.
– Помолчал, добавил: - Трезвого.
Бяша не ответил. Минут двадцать они сидели, уставившись каждый в свой угол, молчали. Потом Бяша снова принялся мучить гитару. И опять соседи ответили на это долгим стуком в стену.
Сергей поморщился, стиснул рукой гриф.
– Расскажи-ка лучше, как у тебя обошлось тогда?
– Когда это?
– Бяша наморщил лоб, как дед столетний.
–
– А откуда...
– Сам видел, не успел только, - заверил его Сергей.
Бяша опустил голову, большим пальцем принялся скрябать подбородок. И снова было взялся за гитару. Но Сергей крепче сжал руку на грифе.
– Ворошить хочешь? А зачем?
– уныло проговорил Бяша, выдохнул - поднеси спичку, факелом полыхнет, зажмурился.
– Они в зоне, Серый, срок мотают, ба-альшой срок! По другой статье, по другому делу, не думай, я не стукарь и для обидчиков, Серега. Им и так хватит, во!
– он резанул себя ладонью по горлу.
– Так что, забыто, заметано, разошлись пути-дороженьки. Чего ты вспомнил?!
– Боишься?
– спросил Сергей в упор.
– Кого?
– снова будто бы не понял Бяша.
Сергей промолчал, не отводя взгляда.
– Я себя, Серега, не боюсь. Понимаешь, се-бя!
– глаза у Бяши сузились и опять помутнели.
– А ты про эту шестерню спрашиваешь.
– Он неожиданно сильно закашлялся, побагровел, задыхаться начал, так, что Сергей испугался за него, вскочил и принялся стучать по хребту. Но Бяша отодвинул его, посадил, надавив на плечо. С трудом справляясь с непослушным дыханием, сипя, сказал: - Не верь, когда на других валят. Серый! Человек сам себе волк!
В стену снова принялись наколачивать. Сергей вскочил и ударил пару раз в ответ - ну чего стучат, ведь у них же тихо. Когда он вернулся к столу, на Бяшу смотреть было страшно: бледный, обвисший, он мелко дрожал, обливаясь потом. Руки дергались, цеплялись за скатерть, комкали ее.
– Ты что?
– почти выкрикнул Сергей. Ему показалось, что Бяша умирает, что он упадет сейчас, застынет, прямо здесь, на полу кухни, у него дома.
– Ничего, Серега, ничего, - еле слышно проговорил тот. Сейчас пройдет, погоди.
Голос был чужой, тусклый. Руки уже не удерживали конец скатерти, срывались с нее. Сергей разволновался не на шутку. Быстро налил стакан воды из-под крана, сам поднес к Бяшиным губам, влил. Вода потекла по подбородку, намочила брюки на коленях, но что-то попало и внутрь. Бяша откинулся назад, запрокинул голову, помотал ей, потом свесил на грудь.
– Щас, щас...
– он снова начинал сильно, мертвенно бледнеть, шептал еле слышно, - Серый, что есть - давай...
– Что? Что давай?
– засуетился Сергей, теряя самообладание, намериваясь уже броситься к телефону - вызывать скорую.
– Выпить, выпить...
– пролепетал Бяша.
– Да нету, сам знаешь!
– Что хочешь, одеколон, лосьон любой... ну сам... Сергей завертелся на месте - у него ничего не было, он только терял зря время. А ведь с Бяшей было всерьез плохо. Он не придуривался. Сергей точно видел.
– Ничего у меня... Погоди, "биокрин" годится? Для волос, он на спирту?!
– Давай, - Бяша попробовал поднять голову. Зрачки у него куда-то закатывались,
дергались, словно пытаясь возвратиться на место, но снова уходили вверх и в сторону.– Давай...
Сергей долго возился с дверцей шкафа, как назло ключ застрял в другой дверце, а эта не поддавалась, незапертая, но очень плотно подогнанная. Наконец отворил. Достал пузырек. Чуть не упал на скользнувшем под ногой ковре, на ходу срывая колпачок. Бяша сидел все в той же позе. Он был совсем зеленый, в тон крашенной кухонной стенке.
– Все, порядок, держись!
– Сергей сунул пузырек прямо к губам, наклонил резко.
Бяша дернул головой, чуть не упал. Его трясло все сильнее, даже спина билась о деревянную спинку стула.
– Не так, погоди, в стакан - и водой.
Сергей понял свою оплошность - эх, ты, салага, хренов, все учить надо! Он быстро развел жидкость, подал Бяше. Тот взял в руку, но ее приходилось придерживать. Сам выпить Бяша никак не мог. Сергей крепко прижал его голову к себе, чуть запрокинул, вместе они поднесли стакан ко рту. Булькнуло пару раз глухо...
Сергей отошел, немного постоял, потом сел на свое место. Теперь ничего, теперь все будет в порядке. Он видел как краски возвращаются на Бяшино лицо, как оживают глаза, как он сам подтягивается на стуле, пытается сесть выше, расправить плечи. Через минуту от стал почти прежним, только подрагивала почему-то выставленная из-под стола нога, да руки все еще продолжали мелко дрожать.
Сергей взглянул на пузырек - он был достаточно большой, больше стакана. И там еще оставалось две трети зеленоватой приторной на запах жидкости.
– Вот так, Серый, - сказал Бяша, улыбаясь краями губ. Эта улыбка ему давалась с трудом.
– Вот так бывает. Ты только не пугайся.
– Еще чего!
– выдохнул Сергей.
– Дурак ты, лечиться надо, что же ты с собой делаешь, Славик.
Бяша не ответил, потянулся к гитаре. Стал медленно и осторожно перебирать неподатливые пока для его пальцев струны.
– Север, воля, надежда, страна без границ...
– начал он песню, и пальцы, сжимавшие гриф разжались.
– Не могу.
Сергей встрепенулся.
– Дальше, как там дальше?
– спросил он. Бяша отмахнулся.
– Потом. Давай-ка лучше пузырек докончим!
– он приготовил себе мутной, белесой бурды из жидкости, оставив треть флакончика. Аккуратненько собрал маслянистые капли, плавающие на поверхности, кончиком бумажной салфетки. Понюхал с отвращением.
– Будешь?
Сергея аж передернуло.
– И тебе не советую, - сказал он и отвернулся, уже жалея, что достал этот пузырек. Надо было вызывать врача, лучше бы было.
– Ну и зря - коктейль "зашибись"!
– проговорил Бяша и медленно отпил полстакана. Потом долго корчил рожи, тер глаза.
– Пробирает, зараза.
Теперь Сергей видел, что он здорово пьян. И не только от жидкости на спирту, но от всего предыдущего, ведь в сумме набиралось немало. Надо бы остановить Славку, но как?!
Тот взял в руку огурец, принялся жевать его с явным отвращением, утирая без конца едкую слюну, скапливающуюся по краям губ. Потом, не дожевав до конца, проглотил оставшиеся полстакана и снова принялся за огурец. Съел один, второй, половину третьего... Скривился.