Опальный маг

Насмешник озадаченно заглянул в глаза Маргелиусу ещё раз, не заболел ли тот, но в следующее мгновение осознал, что герцог просто безобразно пьян до беспамятства. И с удовольствием выполнил его просьбу, пользуясь моментом, когда ещё ему выпадет возможность надавать невыносимому герцогу тумаков-то, да ещё и по его личной просьбе.

Маргелиус поглядел пьяными добрыми глазами на насмешника и вручил тому кувшин эля. После чего, сняв поклажу, прошёл на нетвёрдых ногах и всем присутствующим всунул в руки по кувшину, предложил пить за мир во всём мире.

Эвредика пила за мир во всём мире с таким сумрачным видом, как будто планировала этот весь мир утопить. Братья Твердолобы предложенные кувшины рома встретили одобрительными взглядами, своим добродушным видом показывая, что это первое здравое, что сделал за всё время Маргелиус, давно бы так. После чего партия в шахматы пошла у них веселее. Трубадур поколебался, не послать ли герцога в тартарары, но, увидев полные раскаяния глаза, как у побитой собаки, вздохнул и сел раскуривать предложенный кальян, слегка пригубив эля. Ясень прыгал вокруг, путаясь между ног у Маргелиуса, что тот стоически сносил.

Маргелиус даже заставил полкувшина выпить дракона, который вежливо хотел отмазаться, что он лучше почитает, но его сопротивление в итоге было сломлено. Нарида, слегка отпив из кувшина, глядела на всё происходящее с раздражением, находя всё это пьянство непристойным.

Маргелиус поглядел на Айрис, скрытую за обликом Эвредики. Да что он творит-то на самом деле? Ведь он любит её, - он отшвырнул пустой кувшин.
– Гори синим пламенем то, что было у неё с Воителем. Кто он, которого не было тысячу лет, судить-то её. Всё к черту! Главное, что она здесь и пусть весь мир подождёт.

В следующее мгновение он ринулся к ней, упал на колени и неистово заключил в объятия, чуть не задушив. Он иступлено целовал её, гладил по волосам и не мог остановиться. Она глядела на него сияющими глазами, гладя по лицу, нежно целуя в ответ.

– Твою ж мать, - ругнулся Ясень, пиная лапкой трубадура. – Бессмертные чё, все такие дегенераты?

Пройдоха поднял глаза и чуть не подавился дымом от увиденной картины.

– Х-м, - только и смог выдавить он, глядя, как Фея счастливо целует в безобразные глаза Маргелиуса.

Ясень смотрел на происходящее во все глаза, попутно комментируя.

– Вот это герцог - ловелас. Прям герой-любовник, ну харизматичен же негодяй, скажи. Мне бы так. Возвращаюсь в дупель пьяный, грязный, небритый, перегаром за версту, а меня вместо того, чтобы пинком под зад из дома, ещё нежно любили. Блин, это же талант! Уроки что ли у него надо взять, как завоёвывать женщин, а то мне с ними чё-т не везёт.

Нарида была в шоке, она беспомощно поглядела по сторонам, чтобы кто-нибудь прекратил это безобразие.

Тугодум, перехватив взгляд кудрявой чародейки, задумчиво поднялся и, стряхнув фигурки, прихватил шахматную доску, решив, пойти дать герцогу доской в морду, за то, что тот пристаёт к Фее.

Когда он подошёл, то Эвредика подняла лучистые глаза и пустила ему солнечный зайчик в глаз, покачав головой. Он озадаченно вернулся на место.

– Там все в порядке, – буркнул он, усаживаясь на место и тасуя колоду карт.

Айрис глядела в такие родные выпуклые, жёлтые с драконьими зрачками глаза и чуть не плакала от счастья. Маргелиус смотрел оттаявшими, счастливыми глазами в ответ и не мог наглядеться. Он почувствовал, как спадает стена с её разума, и она открывается ему, как нежный поток её мыслей уносит его и осторожно открыл свой разум в ответ. Позволяя их мыслям слиться в одни, сопереживая эмоции и разделяя ощущение счастья и любви друг с другом. Она положила ему голову на плечо, а он осторожно в ответ, зарылся носом в её волосы, ласково целуя в ухо, чтобы скрыть мысленный контакт.

Пройдоха отставил кальян, достал починённую гитару и, перебирая струны, запел песню «Лирическая грусть», написанную им не так давно.

Богиней красоты

Назовут тебя поэты,

И барды воспоют

Твою лирическую грусть

Ты доброй феей

Паришь над миром,

Несешь покой и мир

В наши усталые сердца

Иди ж всегда по жизни смело,

Неся везде свою лирическую грусть,

И согревай своим дыханием наши души,

Даря нашим сердцам любовь

5

Над лесом начали опускаться сумерки. Маргелиус, прихлёбывая из кувшина, пьяно курил кальян напополам с Феей, отобрав его у трубадура, который настолько ошалел от происходящего, что даже не пробовал сопротивляться. К вящему ужасу Нариды.

– Вы же не курите.

– Ага, – Эвредика послала солнечный зайчик прямо в глаз добродетельной чародейки. Та, тряхнув волосами, раздражённо встала и уселась рядом с медитирующим на закат Нэдфилдом.

Затем Маргелиус, пошатываясь, поднялся и начал что-то настойчиво просить у трубадура, тот сначала не мог понять, что маг вообще от него хочет, но потом, доперев, кивнул. И взял в руки гитару, Маргелиус хотел спеть.

– Ого, что-то новенькое, - оживился насмешник в предвкушении новой развлекухи, перестав зевать. Он уже изрядно заскучал от вида яростных лобызаний Маргелиуса и Эвредики, телячьи нежности он не переносил на дух, а тут сцена уже явно затянулась. Хотя, если они забудутся совсем и перейдут к чему-то более интересному, свалив в кусты, то можно будет поподглядывать, но, похоже, для более решительных действий, оба были слишком пьяны и не делали попыток уединиться.

Маргелиус взял за руку Эвредику, подвёл её к костру и, опустившись на колени перед ней, запел.

Скажи мне, Ангел музыки,

Куда летишь ты,

Расправив крылья,

Кому споёшь в ночной тиши?

Трубадур удивлённо поднял глаза, перебирая струны, подстраивая мелодию под исполнение герцога. Ясень с Нэдфилдом переглянулись, просыпаясь. Вот это голосище. У Маргелиуса был на редкость сильный, низкий, хрипловатый, по-своему красивый, голос, в котором, казалась, звучала вся мощь мироздания. Герцог поднялся с колен, увлекая Айрис-Эвредику в танце.

"Я дам тебе крылья

И заберу с собой,

Туда, где правит музыка

Волшебных городов", -

Шептал мне ветер.

Маргелиус чувствовал, как сила наполняет его, исцеляя его. Он пел, отдаваясь музыке, растворяясь в ней. Глядя в сияющие лучистые глаза Айрис, срывая мимолётные поцелуи с ее губ. Кружился с ней в танце. В этом мире в данный момент для него существовала только она.

О, Ангел музыки,

Ты вечный странник,