Опальный магнат

На одном из золотых крючков для ванных принадлежностей заметила вещи. Видимо, Виктор или кто-то из его прислуги осторожно заглянул в ванную и оставил. Так или иначе, вниз струилось длинное платье из нежно-розового шелка. Тонкие бретели не предполагали бюстгальтера, но рядом все равно висел комплект белья из тончайшего белого кружева.

Несколько мгновений я рассматривала платье. Вот значит, как Виктор предпочитает одевать своих фавориток.

Сглотнув очередную волну унижения, я потянулась за бельем. Бюстгальтер не подошел под тонкие бретели платья, но шелк был прохладным и плотным, и отсутствие этого элемента гардероба было практически не заметно. Тонкие бретели перекрещивались на спине, а полоса ткани начиналась только внизу.

Поправив платье, я взглянула в большое до пола зеркало в оправе из темного золота. Платье подчеркивало женственные и хрупкие формы. Тщательно оттертые волосы рассыпались непослушными мелкими кудрями по плечам и щекотали спину. Дорогой шелк выгодно оттенял цвет лица, и усталость как будто растворилась. Даже без косметики я выглядела привлекательно.

Мне очень не хотелось покидать безопасную территорию ванной комнаты, но стоять у зеркала вечно не было сил.

Я распахнула дверь и тихо прокралась в сторону столовой. Аромат вкусной пищи ударил в нос, заставив осознать - я не ела уже сутки.

Свет яркой хрустальной люстры ударил по глазам, и я нерешительно застыла под круглой каменной аркой у входа.

Глава 28. Таша

В искусственном камине в правой части столовой потрескивало пламя. Огромное окно в пол отражало серое небо и потоки ливня снаружи. Потрясающая картина.

Виктор сидел во главе накрытого на двоих стола и осматривал меня немигающим взглядом. Он уже успел переодеться. Рукава белоснежной рубашки были закатаны, верхние пуговицы расстегнуты. Что-то похожее на осколки души мелькало в голубых глазах, они темнели, и в этой темноте проскальзывала горечь.

– Присаживайся. Позавтракаем вместе, - как-то отрешенно произнес он, и я осторожно ступила босыми ступнями на территорию столовой.

Я боялась сидеть рядом с ним. Что говорить про еду. Но не есть было нельзя. Спагетти с креветками в сливочном соусе, белое вино в красивых бокалах, тосты со сливочным маслом и джемом, нарезка свежих фруктов, красная икра в миниатюрных тарталетках - от ароматов кружилась голова.

Мы завтракали в полном молчании, и я съела почти все, что было на тарелке.

Постепенно становилось легче. Но поднять глаза на Виктора я не могла. Страх, неловкость и чувство стыда захлестывали с головой. Безумно хотелось домой, к маме. Забраться в свою постель с плюшевыми единорогами, натянуть на голову одеяло и проснуться. Пусть Виктор и его сверкающая роскошью обитель окажутся просто жутким кошмарным сном. Как и сизые тучи в разгар лета снаружи.

Виктор подлил мне вина.

– За твое возвращение, - сверкнув недобрым взглядом, приподнял бокал он.

Я взяла бокал. Нерешительно отпила глоток и вдруг поперхнулась. Наверное, произнесенный с упреком тост просто не пошел мне в горло.

Неловкость и напряжение взяли вверх над разумом, и слезы брызнули из глаз. Отставив в сторону бокал, я зажала рот рукой и давилась всхлипываниями.

Виктор сидел, не двигаясь. Осторожно втягивая грудью воздух, он неотрывно следил за мной полным ярости взглядом. Сдерживаемый внутри хищник не выдержал. Виктор отшвырнул от себя тарелки, и те со звоном полетели на пол. Подскочил с места и в считанные мгновения оказался рядом. Дернув меня за руку, заставил подняться из-за стола и резко тряхнул.

– Я прощу тебя только один раз!
– больно сжимая меня в своих объятиях, прохрипел он.
– Только сейчас! В следующий раз мне будет проще тебя убить!

Я задыхалась. Давилась всхлипываниями, пыталась вырваться, но он только сильнее прижимал меня к своей груди. Мы боролись некоторое время, а потом усталость взяла вверх над страхом. Я беспомощно обмякла в его руках.

Виктор неистово гладил меня по волосам и спине, и от теплых прикосновений я начала успокаиваться. Его губы усыпали поцелуями мою шею и плечи, и теперь я растворялась в блаженстве от этих прикосновений. Стыд, ощущение вины растворялись в его ласках. Прижимаясь к его сильной груди, я медленно обретала покой.

– Черт, ты же на ногах не стоишь, - пробормотал Виктор. Тут же подхватил меня на руки и куда-то понес. Прижавшись к его крепкому плечу, я медленно проваливалась в сон.

Хлопнула открывающаяся дверь, и вскоре я ощутила мягкую постель. Сильные руки укрыли меня пледом. Последнее, что я чувствовала, это осторожный поцелуй на щеке. Потом я провалилась в сон без сновидений.

Глава 29. Таша

Тягучий сон постепенно отступал, но дремота крепко держала меня в своих объятиях. Завернувшись в мягкий плед, я пыталась ее стряхнуть, но все тщетно.

Очнувшись, я нехотя откинула с себя мягкий кокон. И тут же жутко испугалась. Я же у Виктора! Сколько я проспала? Час? Два?

Спальня была огромной. В такой легко затеряться. Но Виктора нигде не было.

Осмотревшись, я заметила небольшую дверь. Ванная комната рядом со спальней. То, что мне очень нужно после всей выпитой воды.

Я толкнула дверь и оказалась в просторной ванной. Наверное, наша с мамой гостиная была чуточку меньше этого мраморно-хрустального помещения.

Хрустальные светильники у прямоугольного зеркала в оправе из темного золота? Ничего себе. Коснулась оправы, как музейного экспоната и осторожно отошла. Осмотревшись, нашла так нужную мне сантехнику. Черного цвета. Почему Виктор выбирает черный цвет в оформлении интерьера? Даже прикасаться ко всему страшно.

Подошла к раковине и повернула кран золотого цвета. Потекла прохладная вода. Миндальное мыло приятно будоражило своим ароматом. Подняла глаза. Из прямоугольного зеркала на меня смотрела бледная особа в немного смятом платье из шелка с лихорадочным блеском в выразительных карих глазах.

Воспоминания о прошедшей ночи в тюрьме заставили содрогнуться. Мне захотелось снова принять горячий душ. Пропитать все тело ароматом миндаля, который, судя по всему, нравится Виктору, и смыть воспоминания горячими струями.

Поддавшись искушению, я аккуратно повесила платье на один из золотых крючков, предназначенных для полотенец, и с наслаждением забралась под горячие струи.

Мягкая пена миндального мыла ласкала кожу. Вода дарила успокоение. Только надолго ли?

Сколько еще времени я проведу в этом странном сверкающем темной роскошью месте?

Надо найти Виктора и попытаться уговорить его разрешить позвонить маме. Ведь моя мама уже больше суток ничего не знает о моем местонахождении.

Я зажмурилась. Представить страшно, как она переживает. Надо добиться от него разрешения ей позвонить. Вместе нам будет проще придумать, как отдать долг Виктору.