Опальный магнат

Синяя «Киа Рио» летела по подмерзшей трассе. Мелькали почти осыпавшиеся деревья, засыпали убранные к зиме поля. Виктор сосредоточенно размышлял. В городе у него осталось не так много соратников, но именно сейчас наступил переломный момент. Или он отыграет свои позиции, или их с Женей ликвидируют этим вечером.

– Стоп. Здесь сверни на проселочную дорогу, - внезапно указал на узкую разбитую полосу справа он.

Евгения ловко вывернула руль, и машина съехала на обочину. Замелькали вдалеке покосившиеся строения и заброшенные стройки.

Они ехали недолго. Впереди показался глухой забор с колючей проволокой.

– Это здесь, - хмуро указал на стальную дверь Виктор.

– Боже…это… это что, психушка?! Почему везде колючая проволока?!

– Потому что отсюда нет выхода.

– Как же… как же он мог… Он же знал, как сильно я ее люблю…

– Мне жаль. Но ты и сама должна понимать, что бывших наркоманов не бывает. У меня есть доступ сюда. Достань мой паспорт и деньги.

Евгения полезла в дорожную сумку и быстро извлекла требуемые документы и конверт.

– Сколько в конверте?

– Три тысячи долларов.

– Думаю, их хватит, чтобы ее купить.

– Что ты сказал?

– Что слышала. Отсюда никого не выпускают просто так.

Виктор натянул рукава пальто и выбрался из машины. С сожалением отметил про себя, что пальто стало велико.

Подошел к наглухо запертой двери и нажал на звонок. Скоро он скрылся за дверью, оставив сестру в машине.

Его не было почти час. Евгения извелась. Мысли, одна страшнее другой, роились в сознании. Что, если Алиса умерла? Если ее замучили до смерти за этими стенами?

«А я не успела… не успела спасти ее…» - дрожа всем телом, кусала губы она. Если бы только знать, что Алису можно было выкупить из этого жуткого места! Подумать только - всего три тысячи баксов! Как дешево стоит жизнь ее подруги…

Скрипнула стальная дверь. Виктор вышел обратно, уже без конверта.

– Ее выпустят через пятнадцать минут, - забираясь в машину, сообщил он.
– Подготовят к выходу и выведут.

– Как… товар?
– глухо пробормотала Евгения.

– Можно и так сказать. Ее приведут в порядок и отдадут тебе. Отныне это твой личный крест, Женя. А наши пути расходятся. Ты едешь со своей подругой в аэропорт, а я возвращаюсь в город.

– Будь осторожен.

– Обязательно.

Он открыл дорожную сумку. Пересчитал пачки стодолларовых купюр, проверил документы.

– Вроде все на месте. Бывай, Женя. Сообщи мне на почту, как устроитесь.

– Хорошо, - натянуто улыбнулась она. В сердце закралась горечь - ей было жаль расставаться.

Виктор подхватил дорожную сумку и выбрался из ее машины. Уверенно зашагал по заброшенной дороге, и скоро его широкая спина в черном кашемировом пальто скрылась за поворотом.

Евгения тяжело вздохнула. Мысленно она попрощалась с братом навсегда. Стальная дверь скрипнула, и сердце отчаянно забилось в горле - у забора стояла Алиса. Ее любимая Алиса. Молодая женщина с красивыми глазами сжимала в тонкой руке дешевую холщовую сумку с вещами и испуганно смотрела на синюю «Киа Риа».

– Алиса!
– как ненормальная, рванулась из машины Евгения.
– Алиса!

Спустя пару мгновений они обнимались у глухого забора и горько плакали.

– Садись же! Садись! Поехали, а то на самолет опоздаем!
– тянула за руку подругу Евгения.

– Теперь все будет хорошо! Только хорошо… - приговаривала она, заводя мотор и с бешеной скоростью выворачивая на дорогу.

Ее Алиса робко улыбнулась. Смахнула слезы с осунувшегося лица и с нежностью положила худую руку на локоть своей спасительницы.

Развевая в стороны пожухлые листья, машина неслась в аэропорт.

…Поздним вечером город пылал. Был обстрелян из автоматов роскошный особняк мэра. Горела городская администрация. Взрывы у Набережной разворотили ночной клуб и модный ресторан, находившиеся под личным контролем Артура Вазгеновича. Он сам подорвался в машине, в которую садился вместе со спасенной дочерью. Оставшихся в живых после взрыва расстреляли хорошо обученные люди в черных масках.

Средства массовой информации взрывались истерикой, но след кровавых расправ растворялся в осеннем тумане.

Полная луна на миг вырвалась из пасмурного плена ноябрьской непогоды и осветила реку. Виктор Янковский хмуро взглянул на темную воду. Бросил взгляд на свое детище - зловещую «Черную Башню», возвышающуюся вдалеке, а затем повернул зажигание в темно-сером «БМВ».

Механизм запущен. С Виктора сняты все обвинения, а нового мэра будут контролировать его соратники. Машина понеслась вперед по ночной трассе.

В сердце вспыхнула слабая искорка. Он ехал к той, которая носила под сердцем его дитя, мысленно молясь только об одном - чтобы с ней и ребенком все было в порядке.

Глава 57. Таша

Девятнадцатое ноября. День моего рождения. Утро начинается с сообщения от Ульяны: «С днем рождения, пухляшка. Теперь ты совсем старушка. Двадцать два, это, знаешь ли, уже не шутки».

Улыбаюсь. Да, я пухляшка. Не такая, как Ульяна, конечно, но, как ни крути, а ребенок во мне растет. Срок пять с половиной месяцев. Чувствую легкие толчки внутри и снова улыбаюсь. Моя дочка проснулась. Она толкается уже десять дней, и от этого в сердце вспыхивает глупый детский восторг.

– Хочешь поздравить маму с днем рождения?
– поглаживаю животик. Малышка затихает, будто прислушивается. В груди растекается нежность.

«Приходи на работу, тебя ждет сюрприз», - летит следующее сообщение, и я сползаю с дивана.

На кухне бабушка возится у плиты - жарит на завтрак блинчики со сметаной и творогом.

– Привет, именинница!
– машет мне она.

– Привет, - поднимаю руку в ответ и закрываюсь в ванной.

Чувствую себя, как неповоротливый шарик. Быстро принимаю душ, навожу макияж. В последние дни почти не крашусь - губы и нос поплыли, и я не чувствую себя красивой. Но сегодня надо. Ведь у меня день рождения, а значит красивое платье и макияж обязательны.

Собираю непослушные кудри у основания заколкой с жемчугом, наношу алую помаду и румяна (плевать, что губы и нос поплыли).

На двери шкафа на плечиках висит красивое кремовое платье из крепа длиной в пол - единственная нарядная вещь, которая налезает на мой округлившийся животик. Я купила его в начале осени, когда обновляла гардероб. Еще посмотрела, и подумала, что такое я точно никуда не надену, слишком нарядное.

Вот и пригодилось.

– Таша! Завтракать пора, - зовет бабушка.