Опальный магнат

«Буду работать. С утра и до ночи. Еще один магазин открою», - пыталась успокоить себя.

– Таша, - постучала в комнату бабушка.
– Что там с анализами? Доктор лекарства прописал?

Вздрогнув от неожиданности, закуталась в халат посильнее.

– Я же сказала, анемия. Недостаток железа.

– Ты в аптеке была? Купила, что нужно?

– Нет еще. Не успела. В магазине много дел было.

– Дай список, я схожу. Аптека до девяти вечера работает.

– Я сама схожу, ба. Позже.

– Ладно. Пойдем ужинать.

Стараясь ничем не выдать свое состояние, я пошла за бабушкой на кухню.

Стол уже был накрыт.

– Ну, что, по коньячку, девочки?
– достала из холодильника наш недопитый после покупки машины коньяк мама.
– Таша у нас бизнес леди теперь. Хоть машину обмоем твою. А то я ее только на фотографии бабушкиной видела. Покажешь?

– Завтра покажу. Уже на стоянку отогнала.

Мама согласно кивнула и разлила коньяк по хрустальным стопочкам на высоких ножках.

Запах алкоголя ударил в нос, и перед глазами все поплыло. Успела только до ванной комнаты добежать, и меня вырвало.

– Таша, ты чего?
– не на шутку испугалась мама.

– Все нормально. Только коньяк уберите, пожалуйста, - отмывая лицо и руки в раковине, жалобно попросила я.

– Ну, ладно, мы выпьем и уберем.

Закивала и вернулась на кухню. Ужинать расхотелось. Подрумяненное мясо, картошка, соленые грибы казались посыпанными ядом.

Мама скользнула по мне острым взглядом.

– Что происходит, Таша? А? Ты уверена, что тебе доктор правильный анализ поставил?

– Уверена. Просто устала. Работать на себя сложно.

– А как ты думала?

Острый взгляд остановился на моем животе.

– Черт… - испуганно сглотнула мама.
– Да ты же… ты же беременна! Боже… это от него? От него, да?!

Глава 51. Таша

И снова такое чувство, что по кухне прокатилась взрывная волна.

– Дрянь, да как ты могла?! Зачем дотянула до такого срока, когда аборт не сделать?!
– визжала надо мной мать.

Бабушка побледнела. Сидела за столом и не дышала.

– Проклятый Виктор! Чтоб он сдох там, в тюрьме!

– Не смей!
– вскрикнула я.
– Не смей ему смерти желать!

Подскочила со своего места и швырнула ей в лицо вилку. Опрокинула нечаянно тарелку, и та со звоном раскололась надвое. Не дожидаясь, когда мать на меня набросится с кулаками, заперлась в ванной комнате. Рухнула на край ванны и закрыла лицо руками.

Мама и бабушка ругались. До одури, до хрипа, обвиняя друг друга. Тарабанили в дверь, грозились сломать замок, но я не открывала.

– Пусть собирает свои вещи и проваливает! Нам в подоле дети не нужны!
– кричала мать.

– Что ты ее теперь гонишь? Куда она беременная пойдет?
– наступала бабушка.
– Оступилась, да. Тебя же вырастили. Ее вырастили. И этого вырастим!

– Да он от Янковского! Проклятое отродье! Он никогда покоя мне не даст, этот Янковский! Я из-за него карьеры лишилась, жизни нормальной! А теперь ребенок! Незаконнорожденный!

– Таша, открой! Слышишь? Сознание потеряешь опять, не дай Бог, головой ударишься, что мы делать будем?

– стояла под дверью бабушка.

Я рыдала горько и отчаянно, и мне казалось, что на мою голову рухнул весь мир. Я плакала не от того, что оказалась беременной и никому не нужной. Я горевала по Виктору. Колкие слова матери в его адрес, будто раскрыли глаза. У меня под сердцем не обуза, нет. У меня там маленькая девочка. Единственное, что осталось на память от Виктора. Его частичка.

Возможно, я больше никогда его не увижу, но в глазах дочки всегда буду видеть те самые осколки души, которые забрались в мое сердце и уже не отпустят.

Внутри росла жесткая уверенность. Я никому не отдам дочку.

Открыла дверь и вышла из ванной.

– У меня дочка будет. И да, я люблю Виктора. До сих пор люблю. Дочка его, я ее никому не отдам. Хотите прогнать меня, прогоняйте. Я к Ульяне уйду.

Сказала и ушла в свою комнату.

На кухне воцарилось гробовое молчание.

Легла на диван, укрылась пледом. Трясло так сильно, что стучали зубы. Казалось, против меня ополчился весь мир. Что сейчас в эту комнату ворвутся чудовища и растерзают на части.

«Скажут уйти, уйду. А ребенка не отдам», - повторяла про себя, как заговоренная.

Никто не входил, и от напряжения начало клонить в сон.

Бабушка пришла позже. Тихо поправила плед, погасила свет.

– Его когда забрали, он мне денег оставил, - тихо проговорила я.
– Я часть Ульяне в магазин вложила, а часть осталась. На приданое для ребенка хватит. Ничем не стану вас обременять. Если надо уйти, скажи. Уйду.

– Таша, ну о чем ты говоришь?
– всплеснула руками бабушка.
– Кто же тебя выгонит? Что мы, нелюди, что ли? Случилось все, как случилось. Ты молодец, на ноги встала. Ульяна в тебе души не чает. А дети, они Богом даются. Сама потом поймешь, когда она родится. Нет большего счастья, чем держать на руках своего ребенка.

– А мама где?

– Уехала. Не может никак смириться, что ты от Виктора ребенка ждешь.

– Почему она так меня ненавидит? Полюбила, да. Только и он тоже меня любил.

– У нее с Янковским одно время роман был. Яркий, безумный.

– У мамы?!
– опешила я.

– Да. С Толиком этим, будь он неладен. Мать твоя красивая была, а он брутальный, властный. Ох, такие мужчины навсегда запоминаются.

– И чем все закончилось?

– Ничем. Он нашел себе новую игрушку. Мать тогда таблеток наглоталась, чуть на тот свет не отправилась. Ее Дашуля нашла, еле откачала.

– А я, почему ничего не знала?!

– Ты как раз у меня была. На каникулах.

Я так разволновалась, что стало жарко. Села на диване и отбросила плед в сторону.

– Иди, я тебе чая ромашкового сделаю, - вздохнула бабушка.
– Он нервы успокаивает. А тебе теперь нервничать нельзя.

– Ладно.

В груди разлилось невероятное облегчение от того, что меня больше никто не пинает и не судит. Тихо встала и пошла за ней следом на кухню. Кажется, судьба отняла у меня не все.