Опасная близость

– Может, мы его спугнули?

– Такие, как Князев, не пугаются, – покачал головой. – Они меняют тактику.

Еще меня беспокоило, как легко он согласился на развод с Мирой. Мужчины вроде него не отпускают свое. Они мстят. Они наказывают. Они уничтожают то, что не могут контролировать.

Тогда почему он позволил ей уйти? Почему год бездействовал, а потом начал эти странные демонстративные атаки на бутик?

И главное – как это связано с ее бывшем мужем и моим бывшем другом?

– Продолжай наблюдение, – сказал Кравцову. – И проверь связи Князева с медиамагнатом Рудиным за последний год.

– Думаешь, это все связано?

– Не верю в совпадения.

Завершив разговор, снова вернулся к файлам. Детальный отчет службы безопасности о презентации лежал открытым на мониторе, но вместо сухих фактов я видел ее – в центре зала, светящуюся от успеха, с бокалом шампанского в тонких пальцах.

Когда я сказал, что она выглядит сногсшибательно, это был не просто комплимент. Чистая констатация факта. В тот момент я забыл обо всем – о Князеве, о возможной опасности, о профессиональной дистанции.

На мгновение я снова стал просто мужчиной, завороженным красивой женщиной.

И где моя хваленая выдержка? Одна блондинка в красивом платье, а я уже готов потерять голову?

Хотя объективно, дело было не в платье. Дело было в силе, которую излучала Мирослава. В ее уверенности, в способности держать удар, в прямом взгляде. Те же качества, которые когда-то привлекли меня в военной службе – достоинство, независимость, умение принимать решения.

Было в ней что-то… созвучное мне.

Интерком на столе ожил, возвращая к реальности:

– Леонид Викторович, к вам Анна из кадров по поводу перевода.

Черт. Я совсем забыл об этой проблеме.

– Пусть войдет.

Анна вплыла в кабинет, излучая смесь обиды и решимости. Сегодня ее одежда была подчеркнуто скромной – строгая блузка, застегнутая на все пуговицы, юбка ниже колен. Видимо, решила продемонстрировать свою деловую сторону.

– Вот документы на перевод, – она положила папку на стол. – Согласно правилам, вы должны указать причину.

– Профессиональное несоответствие, – ответил, не глядя в документы.

– На каком основании? – в ее голосе звенел вызов. – Я всегда исправно выполняла обязанности!

Да, особенно обязанность демонстрировать декольте.

– Анна, давайте не будем усложнять. Вы хотели большего, чем просто работа секретаря. Я не заинтересован. Отсюда и конфликт интересов.

Ее лицо залилось краской:

– Вы совершенно неправильно поняли! Я просто…

– Просто примеряли роль моей спутницы, – закончил за нее. – Особенно после вчерашнего визита Мирославы Орловой.

– А, так вот в чем дело, – ее губы скривились в усмешке. – Эта блондинка в дорогом платье? Не думала, что вы клюнете на такой очевидный типаж.

Боже, да она ревнует. Будто мы с ней хоть что-то начинали.

– Мирослава Андреевна – клиент нашей компании, – произнес я ровным тоном. – Ее внешность не имеет никакого отношения к моему решению о вашем переводе.

– Конечно, – она едко усмехнулась. – Клиент. И поэтому вы лично сопровождали ее вчера?

Так, теперь мне отчитываться перед секретаршей?

– Анна, – мой голос стал жестче. – Вам нужна причина перевода? Хорошо. Непрофессиональное поведение, неумение соблюдать субординацию и неуместное любопытство к личной жизни руководства. Достаточно?

– Вы не сможете…

– Смогу, – отрезал. – И сделаю. Либо перевод с хорошими рекомендациями, либо увольнение с указанием истинных причин. Выбирайте.

Она схватила папку и вылетела из кабинета. На этот раз обошлось без хлопанья дверью, но я был уверен, что война не окончена. Такие, как Анна, мстят за уязвленное самолюбие.

Еще одна проблема на мою голову.

Вернулся к отчетам. Один момент с презентации не давал мне покоя – тот представитель «Империала», старый друг Князева, слишком явно проявлял интерес к Мирославе. И не только деловой.

Что еще меня беспокоило – реакция Миры на мои слова о координации операции. Она явно ожидала, что я лично продолжу ее охрану. И была… разочарована? Или мне показалось?

Я слишком много думаю об этом. Сконцентрируйся на деле, а не на эмоциях клиентки.

Но почему-то ее последние слова перед отъездом продолжали звучать в голове: «Эти постоянные переключения. То вы почти человечны, то снова превращаетесь в робота».

Почти человечен. Вот как она меня видела.

А как я видел себя?

Последний год я существовал в режиме мести – холодной, расчетливой, методичной. Я отказался от всего – от эмоций, от привязанностей, от простых человеческих удовольствий. Все ради одной цели – найти и наказать тех, кто пытался меня убить.

Но рядом с Мирой что-то менялось. Словно треснула ледяная корка, под которой я похоронил себя после предательства. И это пугало.

Привязанность – слабость. Уязвимость. Я не мог себе этого позволить. Особенно сейчас, когда нити от Князева начинали тянуться к Рудину и Северову.

И все же… что-то во мне сопротивлялось полному возвращению к холоду. Что-то требовало позвонить, услышать ее голос, убедиться, что она в порядке.

«Просто профессиональная забота о клиенте», – убеждал я себя, нажимая на кнопку быстрого набора.

Гудки. Один, второй, третий. Она не отвечала.

Неприятный холодок пробежал по спине. Мира всегда отвечала на звонки. Всегда.

Я набрал номер Артема, который дежурил возле ее дома:

– Докладывай.

– Все спокойно, босс. Клиентка дома, никаких посетителей, никаких подозрительных активностей.

– Она не отвечает на звонки.

– Может, спит? Вчера был тяжелый день.

Я посмотрел на часы – 10:42 утра. Возможно, он прав. Но интуиция, выработанная годами службы, подсказывала иное.

– Проверь, – приказал я. – Поднимись к двери, убедись, что все в порядке.

– Сделаю.

Пока я ждал ответа, в голове проносились самые мрачные сценарии. Князев мог подкупить кого-то из персонала здания. Мог использовать старые связи в полиции для получения ключей. Мог…