Опасная девочка миллиардера

На этих словах я начинаю краснеть, а события двухлетней давности тут же проносятся в голове. Вот же черт. А я еще удивлялась, откуда у него в запасе так быстро нашлась свежая рубашка. Похоже, он возил их с собой, уже привыкнув к таким ходам со стороны девушек. Но я-то пролила тот злосчастный кофе совершенно случайно, даже не зная, кто он и что он вообще идет по тому коридору.

— А сколько раз сообщали, что ждут от тебя ребенка? — продолжает Илона и я заливаюсь краской еще сильнее.

— По крайней мере в этот раз им точно не к чему придраться. Я работаю с утра до вечера и ни с кем не встречаюсь.

— На этот раз обвинение, такого рода…как бы помягче выразиться…в общем, что она делала ЭКО, а ты оказался донором. Нужно разбираться теперь. Либо с ней, либо с медицинским центром, который вводит в заблуждение таким образом.

— Илона, а ты не могла бы избавить меня от всего этого? Разберись со всем сама, я не хочу тратить время на выслушивание этой чепухи. В конце концов, это ты у нас первоклассный юрист и специалист по связям с общественностью.

— Само собой, Давид, я разберусь, для этого и приехала. Просто напоминаю тебе, что ты должен быть крайне осторожен. Иски могут быть огромными, да и сами по себе судебные разбирательства нам ни к чему. А то ведь еще и детей начнут предъявлять.

— Это совершенно исключено.

— А три года назад? Во всех газетенках раструбили, а ребенок в итоге оказался от сбежавшего мужа той мошенницы. Чего только не навыдумывают. И все только из-за того, что она вдруг вспомнила, что в то время, когда она забеременела, вы ужинали в одном и том же ресторане.

— Илона, ты заставляешь меня повторяться, что вдруг на тебя нашло? Еще раз, я не хочу выслушивать всю эту муть. Разберись со всем сама, а меня избавь даже от выслушивания.

— Да, конечно, Давид, извини. Уже ухожу.

Голос женщины становится ближе, и я отскакиваю от двери как ошпаренная.

Не хватало еще столкнуться с ней нос к носу. Решит, что я очередная поклонница, которая что-то вынюхивает, чтобы потом подать иск на миллионы долларов.

Боже мой.

Когда дверь распахивается, я успеваю отбежать к лифтам и теперь делаю вид, что только что приехала.

Женщина деловито перешагивает через порог, начинает разворачиваться, но тут ее взгляд утыкается в меня, и она замирает.

— Здравствуйте, — киваю и изображаю профессионально-вежливую улыбку.

В первый момент Илона никак не реагирует, просто смотрит, но уже через пару секунд отмирает.

— Здравствуйте.

Кивает и холодно улыбается. Ее улыбкой можно заморозить Африку.

Наверняка думает, что я одна из тех самых ненормальных, про которых она только что рассказывала, и отбиваться от которых входит в ее непосредственные рабочие обязанности.

Мы начинаем сканировать друг дуга взглядами. Она ясно с какой целью, мне же просто любопытно. Пока слушала, уже представила себе ее образ и теперь сопоставляю тот, что нарисовало воображение, с реальным.

С самого начала, еще вчера, когда Бергман с ней разговаривал, мне почему-то представилась высокая брюнетка модельной внешности лет двадцати пяти — двадцати шести. Загорелая, с силиконовым бюстом и полным отсутствием интеллекта на лице. Такая, что липнет к мужчине при ходьбе и является дополнением к образу богатого успешного бизнесмена.

Когда только услышала голос, поняла, что ошиблась и Илона, скорее всего, несколько старше. Так и оказалось.

Передо мной стоит явно неглупая и знающая себе цену женщина за тридцать, даже ближе к сорока, в идеально сидящем на ее худощавой фигуре деловом костюме нейтрального кофейного цвета.

Наверняка следит за собой. Чтобы поддерживать форму в таком возрасте требуются определенные усилия. А одежда наивысшего качества.

Прямые пепельные волосы собраны в элегантную прическу, открывая высокий лоб, тонкий орлиный нос и длинную шею. Образ немного портят слишком узкие губы, которые сейчас вообще сжаты в тонкую полоску. А еще взгляд.

Я бы сказала, что он такой…будто она хочет сказать: «А ты еще кто такая? Но, впрочем, неважно. Кем бы ты не была, ничего тебе не светит, дорогая, и не надейся. А если предпримешь попытку, то я, первоклассный юрист, уж я найду на тебя управу. И к журналистам даже не пытайся сунуться. Поэтому выметайся-ка ты отсюда подобру-поздорову, пока я не натравила на тебя всех собак».

Мне не по себе. Очень сильно не по себе.

Все же, несмотря на все мои успехи в работе, мне едва исполнилось двадцать один и мне сложно противостоять такой акуле решения пикантных ситуаций, как она. Тем более она уже работает с Бергманом несколько лет.

Илона выше меня почти на голову, отчего создается дополнительное чувство неуверенности.

Но я стараюсь, как могу.

— Да, Илона чуть не забыл.

Голос Бергмана прерывает нашу игру в гляделки, и Давид собственной персоной вырастает за ее спиной. Одетый в белоснежную рубашку, расстегнутую на две верхние пуговицы и черные брюки.

Несмотря на то, что Илона высокая, на его фоне она как-то сразу теряется и кажется уже не такой устрашающей.

Бергман замечает меня и замирает, точно так, как Илона за минуту до этого.

— Женя?

Сейчас на нем надеты очки, и он с недоумением смотрит на меня поверх них. Будто совсем не он подстроил, чтобы я приехала к нему в отель.

Дольше так стоять не получится, и я даю себе мысленный пинок на начало разговора.

— Здравствуйте, Давид Георгиевич, — произношу максимально деловито, стараясь смотреть на него и не реагировать на взгляд Илоны, в котором начинаю ощущать усмешку.

— Борис Натанович попросил меня завести вам документы. Сказал, это очень срочно, и он…

Илона теперь откровенно развлекается, отчего я слегка запинаюсь. Но тут же беру себя в руки.

— И он никак не может доверить их секретарю.

Последние слова адресую скорее женщине, потому что твердо смотрю на нее.

Я говорю правду, все так и есть, значит, мне нечего стыдиться. А что она там себе навыдумывала, это ее дело.

Подхожу к ним твердой походкой и протягиваю Бергману папку.

Он берет ее из моих рук, на секунду соприкоснувшись своими пальцами с моими, и кивает.

— Спасибо, Женя.

Илона хмурится и поджимает губы. В ее глазах читается немой укор, который я решаю игнорировать.

— Не думаю, что дело настолько срочное, — продолжает Бергман, — но раз уж ты приехала, не буду возражать. Кстати, познакомься, это Илона. Мой личный помощник.

Мы сдержанно киваем друг другу, но мне теперь как-то не до Илоны.

Неужели он думает сейчас то же самое, что и она? Что я специально? Приперлась в этот отель, чтобы провести время с ним наедине?