Опасная девочка миллиардера

Пробка, наконец, рассасывается и мы вновь набираем скорость. Вскоре такси тормозит в нашем дворе, я расплачиваюсь с водителем и несусь к подъездной двери. Быстро открываю, набрав код, и бегом, не дожидаясь лифтов, которые двигаются здесь как черепахи, спешу наверх, лихо перескакивая через две ступеньки.

На нашем этаже я притормаживаю и несколько секунд выравниваю дыхание, чтобы случайно не напугать Ангелину или не разбудить Веруню своим шумным вторжением. Потом достаю ключи, открываю замок и ступаю, наконец, в прихожую.

Скидываю обувь и прислушиваюсь.

В квартире стоит полнейшая тишина.

Дочка, наверное, сладко посапывает в кроватке, а Геля или читает на кухне или стоит на балконе, она любит любоваться на парк.

Прохожу на кухню.

Никого.

Разворачиваюсь и двигаю в Гелину комнату, но там ее тоже нет. Также, как и в холле, и моей комнате.

Страх, который появился еще в машине, снова накрывает, да так, что я еле могу соображать. Уже не волнуясь о том, что кого-то разбужу, я кидаюсь в детскую и с ужасом смотрю на пустую кроватку.

Их нет.

Моей дочки здесь нет, она пропала. Вместе с няней.

Пропала.

Ее украли? Это сделала Ангелина или она тоже оказалась жертвой похитителей?

Боже.

В одном я уверена. Ангелина не могла пройтись по магазинам, прихватив Верочку, потому даже не буду тешить себя ложной надеждой.

А наезд на Лешу видимо понадобился, чтобы занять мое внимание и лишить единственного помощника в этой ужасающей ситуации.

Они сейчас у Бергмана? Или где-то еще?

У меня такая слабость в ногах, что я чуть не валюсь на пол. Еле успеваю дойти до дивана. Выхватываю телефон и звоню Ангелине. Тут же из соседней комнаты раздается знакомый рингтон.

Еще и телефон оставила. Нет, таких совпадений не бывает.

Хочу снова встать, но перед глазами вдруг все плывет. Плывет, размазывается и я понимаю, что не в состоянии сделать хоть что-то. Даже ответить на звонок вновь ожившего в моей руке телефона.

* * *

Наверное, этот кто-то очень настойчив. Потому что меня приводит в чувство очередной входящий.

Мелодия смолкает, а я разлепляю веки и осматриваюсь по сторонам.

Детская.

Пустая детская. А моя дочка сейчас неизвестно где и с кем.

Номера последних входящих скрыты. Это они звонили? Те, кто за этим стоит? Вот же черт, а я так разволновалась, что даже не смогла подойти. Жду, буквально гипнотизирую сенсор, но телефон как назло молчит.

Хоть бы Ангелина была рядом, потому что она не чужой для дочурки человек. Так Вера не начнет волноваться.

Но если только представить, что они не вместе, как я готова выть от отчаяния. Верочка испугается и станет звать маму. Она не поймет, что происходит, и кто все эти люди вокруг нее.

Если это Бергман, то он поступает слишком жестоко. Слишком.

Если же нет, то…черт, это может быть кто угодно.

Я поднимаюсь с дивана и начинаю мерить шагами комнату.

Из вещей не взяли практически ничего, что это может означать? У них все есть или…они решили, что детские вещи им без надобности. Потому что….

Cнова кидаюсь к телефону и набираю Бергмана, наплевав на все.

Сейчас не то время, когда стоит церемониться, а хуже уже точно не будет.

Если это не он, то он тот, кто реально может помочь. С его связями никакая полиция не нужна. Если же его рук дело, то тем более нет смысла скрываться, а даже наоборот. Нужно звонить как можно быстрее.

— Да, — произносит Бергман с третьего гудка.

А я молчу в трубку, никак не могу собраться с силами.

— Женя? — говорит он, видимо узнав по номеру, — что-то случилось?

— Случилось. Я…у меня…Ангелина с дочкой пропали.

— Это та женщина с ребенком, которые живут с тобой?

Я бы не поставила вопрос таким образом, но сейчас это не принципиально. И он, похоже, не в курсе похищения. Хоть и осведомлен, с кем я живу.

— Да.

— Что значит пропали?

— Они должны были быть дома, я звонила незадолго до приезда. А когда приехала, то выяснилось, что их нет. И некоторых Вериных вещей.

Теперь я вижу это совершенно отчетливо. Только самого необходимого.

Игрушки, посуда, стульчик и коляска и основная часть одежды — все на месте.

— Может быть, гуляют.

— Нет.

— Подруга нашла квартиру и решила съехать от тебя.

— Нет, это совершенно исключено, совершенно.

Мой голос срывается.

— Мне приехать?

— Да, пожалуйста. И…если у тебя есть какие-нибудь знакомые. Я не знаю, но вдруг. Которые могли бы попытаться выяснить, что произошло и помогли их найти….

— Я понял тебя, Женя. Хорошо, я сейчас захвачу кого-нибудь и приеду.

— Буду ждать.

— Еще один вопрос. Тебе кто-нибудь звонил? После того, как ты выяснила, что они…пропали?

— Нет, то есть да. Звонки с неизвестного номера, но я не успела принять.

— Если вдруг позвонят еще, постарайся записать разговор.

— Да, у меня, кажется, стоит автоматическая запись всех разговоров.

— Хорошо.

Я жду звонка и жду приезда Бергмана.

Чтобы хоть чем-то себя занять, проверяю замок и не нахожу ничего подозрительного. Никаких царапин или следов взлома на нем, хотя я, конечно, не специалист.

Снова принимаюсь судорожно метаться по квартире.

Ангелина.

Ангелина уверила, что она закрылась и пообещала, что не будет никому открывать. Замок не поврежден, а значит, это она впустила похитителей или…Не хочется подозревать, но возможно, что она сама…То есть, она причастна.

Но мы с ней так давно знакомы. Она не только Верочкина няня, которая любит малышку, но и моя подруга. Близкий человек. Именно так я ее расценивала и доверяла. Неужели она все это время вела двойную игру?

Хотя про Лешу я ведь тоже ничего не знала, а вон как получилось. Вдруг и с Ангелиной также? Стоит признать, я очень плохо разбираюсь в людях, как бы мне не хотелось верить в обратное.

И все же сложно осознать, что Ангелина предала. А если вдруг окажется, что так, если так и есть? Она ведь не сможет причинить Верочке вред? Она ведь так привязана к ней и даже любит. Или мне снова так только казалось?

Несмотря на то, что обещала Бергману ждать его в квартире, я покидаю ее, быстро спускаюсь вниз и останавливаюсь перед окошком консьержки.