Опасная красота. Трогательный лед

– А обернуться в дракона он никак?
– слышались голоса, сверху. Они еще были далекими, но если прислушиваться, то слова можно было разобрать.

– Ты с ума сошел? А если все это обрушится? Вон, бери пример! На коленях стоит и руками разгребает! Видал все руки в кровищи!

“Ищут! Ищут! Ищут!”, - ликовало сердце, а я закричала, тут же прислушиваясь. Меня не слышат! Я кричала, кричала, но меня не слышали… Шаги были уже надо мной, а я тревожно поджала колени, забиваясь под мага. Кто из них?

– Смотри, тут, кажись, плита! Амароки чуяли ее где-то тут! Если этим проклятым волкам не показалось!
– слышались голоса, а по плите кто-то ходил. Я сидела, задрав голову и не верила. Просто не верила! Слезы сами текли по моим щекам, а я целовала старенькую игрушку, шепча, что нас нашли! Погодите! А если я постучу по плите? Интересно, смогу ли я дотянуться?

Я осматривалась по сторонам, ища, чем бы стукнуть. На глаза попался шар, и я отложила игрушку, чтобы взять его двумя руками. Свет проходил сквозь пальцы, а я размахнувшись подбросила его. Шар упал на мою лежанку. Я схватила его, подбрасывая еще раз! Шар упал и раскололся на светящиеся стекла.

– Слыхали стук?
– произнес кто-то на самом верху, останавливаясь и замирая.
– Зовите! Здесь был стук! Всем тишина!

Я лихорадочно искала, чем бы постучать еще, но, увы… В малодушном порыве я смотрела на то, что маг успел достать из штанов. Может, попробовать отломать? Чем бы постучать? Я ползала по полу, в поисках камней, осколков или чего-то подходящего.

– Показалось, - вынес вердикт голос, а я едва не завыла от отчаяния! Точно! Вой!

Я выла, выла, выла, как вдруг снова услышала шаги на плите.

– Здесь кто-то живой!
– послышался женский голос.
– И этот кто-то воет: “Похлебка из драконьего хрена”.

Зажимая рот рукой, я тихо смеялась и плакала, веря в то, что скоро увижу солнце. Да, я увижу солнце!

Огромная плита поехала в сторону, а я на всякий случай спряталась под мага. Я слышала этот скрежет, видела, как она шевелится… На пол посыпались осколки, и сердце замерло в тревожном ожидании. “Страшное уже позади!”, - шептала я, сквозь слезы. Мне было все равно, кто там. Кто бы там ни был, я нужна ему…

Плита с грохотом отпала, а я застыла с открытым ртом. На улице была ночь… Никакого солнца, только звезды, которые светили яркими стразами на синем покрывале неба. А еще был ветер… Наверное, нужно было что-то крикнуть, но у меня словно отнялся дар речи. Я увидела, протянутую руку, с которой стекала кровь. Вся рука была исцарапана и изрезана, и я смотрела на нее, как зачарованная.

Я видела лишь силуэт на фоне ночного неба, и искала в себе силы протянуть дрожащую руку и вложить ее в большую окровавленную ладонь. Я осторожно дотронулась до нее, а потом… потом… Не знаю, что на меня нашло! Я прижалась к ней, целуя ее и рыдая…

Меня бережно вытащили на поверхность, и я сначала ничего не поняла. Голова закружилась от свежего воздуха. В этот момент я почувствовала, как на лицо падают редкие снежинки. Зубы стучали, и я держалась за руку, покрывая ее поцелуями.

А потом… потом я почувствовала, как меня прижимают к себе, стоя на коленях. Я стояла на коленях и он стоял на коленях, и даже сквозь мутную пелену слез я видела волосы цвета старинного серебра. Судорожно обнимая, я рыдала, а окровавленная руки пытались стереть мои слезы. Мы стояли на плите, пока слезы градом катились по моим щекам. И вместо того, чтобы утереть их, я обнимала широкие, немного сутулые плечи.

– Тише, - послышался шепот, а я смотрела, словно завороженная на лицо Артмаэля. На его щеке был кровавый росчерк. Точно такой же красовался на лбу.

Мои дрожащие руки гладили его спутанные волосы, прикасались к разорванному по шву рукаву дорогой одежды, прикасались к крови на лице, с легкостью стирая его. Мои руки скользили по оборванной драгоценной вышивке его воротника, прикасались к висящему на одной ниточке драгоценному камню…

Вокруг нас собирались люди и амароки, но я не замечала их, громко всхлипывая и чувствуя, как у меня трясуться губы. В ледяных глазах с поперечным зрачком стояли слезы, которые я аккуратно стирала пальцами… А снег все падал, падал и падал, тая на губах, стекая слезами по щекам.

И тут я беззвучно закричала, словно задыхаясь, и в этто момент меня сжали так, что у меня язык не повернулся назвать себя утешительным призом.

– Игрушка!
– запаниковала я, вспоминая чужого медвежонка.
– Там!

– Все, все, все, - шептали мне, а чья-то рука протянула мне страшного медвежонка, который был принесен в это страшное место в маленьких детских руках, и уже не верил в то, что увидит белый свет.
– Все...Тиш-ш-ше…

Ветерок дыхание шептал мне на ухо, успокаивая меня и прижимая к себе. Я смотрела на руины, на собравшихся “спасателей”. Здесь были все. И стражники, и целое войско, и волки, который смотрели на нас желтыми глазами. Одна волчица потерлась о большого белого волка, а тот положил голову поверх ее головы.

Я почувствовала, как меня поднимают на руки, пока я прижимала к груди игрушку. Не знаю, сколько времени прошло с того дня, когда впервые содрогнулись стены, и я от страха заодно, когда шагнула навстречу дракону, боясь его до судорог и паники…

– Я люблю тебя, - прошептала я, прижавшись к нему изо всех оставшихся сил.

– Драконы не умеют любить. Это правда, - послышался голос, заставивший меня улыбнуться и заплакать.
– Мое. Просто мое…

– Эй, мое-немое! Я долго тут с плитой буду стоять, как дурак?
– послышался вечно недовольный голос Мориона.
– Кстати, вы может возвращаться. Я тут еще покопаюсь… Надо же где-то брать товар для новой лавки! Куколка? Тебе книжечки не попадались? Или что-то интересное? А то моих запасов недостаточно! А тут рентабельность почти стопроцентная!

Эпилог

– Покатай, - улыбнулась я, глядя в голубые холодные драконьи глаза. При слове “покатай” они покрывались коркой льда.
– Я буду очень осторожна! Пожалуйста…

– Нет. Это опасно, - строго произнесли мне, пока я смотрела на отстиранного медведя, сидящего на столике в спальне. Он сейчас мне прочитает целую лекцию! Опять!
– Могу на руках покатать. Но не более...

Какие мы строгие! В этом вопросе у нас все плохо. Стоит мне заикнуться про “покатай”, как сразу следует лекция, что это опасно, что там холодно, что риск неоправдан и так далее и тому подобное.

– Дядя Артмаэль, - на нас смотрели золотые глаза маленького Сиэля. Это был один из тех мальчиков, которых я видела застывшими в волшебном льду. Да-да, это тот самый принц некогда величественной империи драконов, павший жертвой подлого предательства. - Ну покатай ее! Не видишь, тетя Жанна просит! А вот когда я вырасту, я ее обязательно буду катать!

Сиэль смотрел на нас хитрыми золотыми глазами. По его плечам были разбросаны золотые локоны. Ему было по человеческим меркам примерно шесть, и он был первым, что я увидела, когда вернулась во дворец после того страшного и счастливого дня. Сиэль выбежал к нам, вцепился в “того, кого боялся и ненавидел” с воплем: “Дядя Артмаэль! Здесь кругом лю-ю-юди! И ни одного дракона! Я всех не осилю! Можно я не буду никого есть?”.