Опасная красота. Трогательный лед

– И я тебя тоже люблю, - выдохнул Морион, занося меня в пещеру. Я не помню, как меня несли, но чувствовала, как постепенно приходила в себя. Не было боли, была лишь усталость и слабость, от которой кружилась голова и слегка знобило. Я почувствовала, как меня положили на что-то теплое и мягкое. И это “теплое и мягкое” пошелевелилось подо мной. Я закрыла глаза, просто умирая от усталости. Сквозь сон я чувствовала, как мне лижут щеки, как кто-то рычит, а потом меня снова вылизывают. Руки, шею, лицо, уши… Горячие языки пытались привести меня в чувство. Стоило мне приоткрыть глаза, как я видела склонившиеся надо мной белые морды.

– Не надо, - слабо возразила я, но амароки так не считали, продолжая меня вылизывать с таким усердием, что к утру немудрено проснуться обглоданной. Даже маленький щенок лизал мой палец, слегка виляя хвостом.

– Амароки никогда не бросают в беде, - услышала я голос, а пушистые няньки продолжали меня умывать, изредка рыча и отгоняя друг друга. Я немного повозилась на живой подстилке, но меня облепили со всех сторон, согревая теплом своих тел. Расслабившись, я уснула.

Проснулась я от того, что во рту и в носу была шерсть, а я лежу уткнувшись во что-то лицом. Шерсть першила в горле, заставляя сухо кашлять. Кхе! Фу! Ворсинки налипли даже на язык! Я что? Язык высунула во сне?

Рядом с лицом что-то заворочалось, а я увидела роскошный пушистый хвост и… Собственно, я теперь знаю, что это был мальчик! И то, во что я уткнулась - были явно не бубоны с детской шапочки.

Мне удалось встать, продирая глаза, а меня снова бросились вылизывать все, кому не лень.

– Ну хватит, - с улыбкой отбивалась я, чувствуя, как слипается веко от влажного языка. Кто-то, особо заботливый, решил, что у меня блохи, поэтому что-то выгрызал из моих волос.

Едва отбившись, я одернула платье, напоминающее шерстистый свитер, встала на ноги и увидела Мориона, стоящего рядом с Сией. Сия была в человеческом обличьи. Рядом с ней стояло несколько женщин. Одна была немолодой, какой-то уставшей. На ее лице был уродливый шрам, пересекающий всю щеку. По правую руку от нее стояла девушка с роскошными волосами, прикрывающими изуродованную шею. На нем был след, словно ее пытались задушить проволокой. Слева от пожилой волчицы стояла крупная женщина с огромной грудью. Взгляд у нее был уставший, а щенки тянули воздух рядом с ней и тихо поскуливали.

– Я потеряла двух своих щенков, - дрогнувшим голосом произнесла она, глядя на пушистые комочки.
– Остался один. Их забрали маги. Берегите детей. Я не уберегла.

Только сейчас я увидела у нее шрамы на левой руке. Свежие. Напоминающие следы ожогов.

– Мы выступаем, - произнесла Сия, глядя на меня.
– Щенки остаются в пещерах. Сейчас сюда придут другие стаи. Старики и кормящие волчицы остаются с детьми.

Я выдохнула, понимая, что пора. В этот момент колени начали предательски прогибаться, а от былой решимости не осталось и следа. Сердце шептало: “Ой, а может, не надо!”, но я стиснула зубы и сжала кулаки. На моей руке красовался такой знакомый шрам, который я с удивлением рассматривала. Я уже почти про него забыла!

– Мы доставим тебя под Триумвират, - произнесла Сия, пока волки прощались друг с другом. Щенки и взрослые пронзительн скулили, ластились друг к другу. Откуда-то прибывали еще амароки, собираясь в огромную стаю.
– Ты действуешь так, как сказал Морион. Если с драконом ничего не выйдет, мы пойдем через главные врата.

Она вручила печати каждой предводительнице стаи.

– Если все получится, и ты окажешься внутри, мы будем прорываться через задний проход. Так сказал Морион, - серьезно произнесла волчица.

– У него все через задний проход, - пробурчала я, пытаясь скрыть страх и волнение.

Мы покидали пещеру, а яркий, чтобы нам в глаза тут же ударил яркий, пронзительно светлый день. Выпавший вчера ночью снег искрился почти нетронутым ковром, и я щурилась на далекое зимнее солнце.

– Морион, - дернула я мага за рукав, вспоминая наши лобызания на льдине.
– Как мне уничтожить источник силы? Я ничего про него не знаю!

– Я постараюсь сделать это сам, - почему-то резко ответил маг, снова нахмурившись.
– Главное, чтобы братец полетел восстанавливать справедливость! Если нет, то придется действовать по запасному плану. Так или иначе мы должны быть внутри. Держи мешочек. Клади в него медальон льда. А вот этот надевай на шею. Я тогда предложил Артмаэлю вариант, но он сказал, что не позволит тебе рисковать.

На Морионе была белоснежная мантия с капюшоном, а хитрый купец достал откуда-то бороду с усами и прилепил ее поверх своей.

– Знаешь, если речь идет о магических безделушках, - усмехнулся он так, что борода чуть не съехала.
– Многие предпочитали видеть за прилавком умудренного опытом старца, нежели зеленого юнца

Маг прокашлялся, а потом скрипучим, противным голосом произнес: “О, ваше величество!”. Снег растворил его, и я двинулась к Сии. Забравшись на нее и вцепившись в ее шею, я почувствовала, как она подняла голову и пронзительно завыла. Выла она так, что эхо в горах многократно повторяло ее вой, усиливая ее.

– Мы идем на охоту!
– произнесла она.
– Да будет дичь жирной и неповоротливой, да будет бег быстр, а клык остер!

Волки пронзительно завыли, постепенно сливаясь в унисон. Откуда-то из пещеры послышался еще один протяжный вой, а через мгновенье мы уже мчались по снегу. Я обернулась, видя огромную стаю, которая почти полностью сливалась со снегом. Они неслись по пустоши со скоростью хорошего легкового автомобиля, а мне приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы не слететь в сугроб. Солнце искрило снегом, ветер поднима мои волосы, а я намертво вцепилась в мягкую шкуру, понимая, что времени рассмотреть пейзажи у меня нет. Я предпочитала зажмуриваться и вжиматься в холку волчицы.

“А вдруг это - последнее, что ты видишь в жизни?”, - прошептало испуганное сердце, заставив меня открыть глаза.

Снег казался расшитым драгоценным покрывалом, но я понимала, как он мне уже надоел. Это бывает в конце зимы в начале весны, когда сердце просит цветов и солнышка, а тело просит легкие ботиночки и куртку, а ты идешь пушистым и нахохлившимся комком искусственного меха, хрустя свежевыпавшим снегом. Или маршируешь дутой гусеницей в пальто, измеряя глубину талых луж.

Огромный величественный горный хребет вставал передо нами. Я затаила дыхание, впервые видя горы в такой близости. Мне казалось, что они пронзают вершинами небеса, накалывают облака, не давая им дальше скользить по синеве, а облака оседают роскошными снежными шапками. Что-то отразило свет и ударило слепящим лучом прямо в глаза, заставив болезненно зажмуриться. Когда я осмелилась открыть глаза, я увидела огромный ледяной замок, затесавшийся в скалах. Какие -то скалы стали частью замка, какие-то - пробивали его насквозь, а какие-то просто служили опорой. Лед на солнце сверкал, словно в волшебной сказке, напоминая драгоценный камень. Величественные врата были наглухо закрыты, а я, задрала голову, поражаясь масштабам строительства. Одна башня лежала, застяв между скал, словно кость между зубов. Опрокинутая и заброшеная, она навсегда зависла в таком положении, как вечное напоминание о драконьей любви.

Чем ближе мы приближались к вратам, тем отчетливей виднелись следы той самой битвы, в разгар которой меня занесло в этот холодный и негостеприимный мир. Разрушенные стены, вырванные куски льда, следы от огромных когтей, - все это заставило сердце вздрогнуть, вспоминая драконий гнев.

Мы остановились, а я обернулась. Никого? Как это так? Сия спустила меня на снег. Я чувствовала, как меня растрясло не на шутку. Стоило мне обернуться, как и она исчезла! Ничего себе волки умеют маскироваться!

Неуверенными шагами я двинулась в сторону врат, даже не зная, что делать дальше. Если где-то здесь есть звонок, то до него достанет только дракон!

По мере моего приближения, я чувствовала, как меня охватывает тревога и волнение. Тишина! Замок словно вымер!

Глава сорок первая. Какие люди без охраны!

Как-то неловко помявшись на негостеприимном пороге, несколько раз оглянувшись по сторонам, я решила постучать. Мой робкий стук в такие громадные двери был равносилен комарином пердежу.