Опасная любовь командора

— А эти пару месяцев она так и будет свои... — я обрисовала руками две внушительные окружности, — …людям в нос совать?

— А как именно она это делает? — заинтересовался командор, и я по наивности усадила его в кресло и показала.

Не думала, что он будет настолько коварен, что воспользуется демонстрацией... в личных целях. Очень непрофессиональное поведение со стороны командора эскадрильи!

— Ты права, в части творится форменный разврат, — промурлыкал он, забираясь ладонью мне под рубашку. — Я нашёл только один выход.

— Какой? — растерянно спросила я, сбитая с толку его горячими руками и нежными прикосновениями.

Мысли тут же свернули в нерабочее русло, а внизу живота раскрыл лепестки огненный цветок желания.

— Возглавить, — фыркнул муж, расстёгивая на мне жилет и рубашку.

И возглавил! Даже до постели меня не донёс! Да что там, он сапог и штанину снял только с одной моей ноги! Я очень хотела возмутиться, но рот был занят требовательным поцелуем, а гарцель в одной штанине и одном сапоге всё же не очень грозно выглядит, даже если пылает праведным гневом.

— И что мне делать? — вздохнула, прижимаясь к мужу, когда внезапно вспыхнувшая страсть была утолена и сыто притаилась в теле ровно до следующего случая — уж я-то хорошо знала эту ненасытную искусительницу.

— Подождать немного. Выйдет замуж и либо уедет, либо станет вести себя скромнее. А пока заведи себе красивую папочку для выговоров и утешайся тем, что она обязательно оступится, а ты от души её отчитаешь.

— Звучит очень знакомо, — проворчала я, приводя в порядок одежду.

— Я бы ещё посоветовал ни в коем случае не влюбляться в процессе, но очень надеюсь, что твоё сердце уже занято.

Да, я ещё не говорила мужу, что люблю его. Вредничала. Впрочем, он обо всём догадывался сам и на признаниях не настаивал, но я всё же удерживала этот сомнительный бастион.

— Опять же, через несколько дней приедут твои сёстры, и у тебя появятся союзницы в непростой битве за нравственность эскадрильи.

— Тебе лишь бы шутить, — фыркнула я.

Впрочем, приезда сестёр ждала именно для получения численного преимущества над грудастым врагом.

— Мне прислали письмо, что заказанный для тебя маголёт будет готов к концу года. В части наверняка найдётся талантливый художник, а я куплю лучшую краску. Тебе останется только выбрать декор и придумать какой-нибудь затейливый орнамент.

— Я уже всё придумала, — призналась я.

Зря муж предлагал цветы или снежинки, мне хотелось молний! И побольше!

— Как ты себя чувствуешь? Не тошнит? — он ласково погладил мой живот.

— Нет, всё хорошо.

Беременность протекала нормально, но я изо всех сил тормозила её развитие. Во-первых, наслаждалась. Во-вторых, боялась неопределенности будущего. В-третьих, оттягивала момент, когда большой живот начнёт мешать работе и придётся уехать из части.

Несмотря ни на что, рядом с Кимом я чувствовала себя в безопасности. Домой вернуться не могла по понятным причинам, а жить в семейном имении Блайнеров, да ещё в одиночестве, не хотела категорически.

Да и потом, никакого вреда ни мне, ни детям отсрочка не наносила. Напротив, я только сильнее проникалась материнством, каждое утро засыпала с рукой на животе, переполненная восторгом и нежностью. К детям и немножечко — к их несносному отцу, не упускающему случая меня поддразнить.

Когда я вставила ногу в голенище сапога, по зданию пробежала дрожь.

— Началось! — выдохнул Ким и объявил тревогу.

Месяц спустя (продолжение)

По комнате разошлись крошечные молнии, пронзившие пространство.

Зов командора встряхнул часть, и за окном тут же взревело несколько маголётов. Из зауженных окон-бойниц было видно, как в воздух поднимаются боевые звенья одно за другим.

На укрытый металлическим каркасом плац высыпали воины с толстыми щитами в руках — защитой от ядовитых игл. Ещё ни одна тварь не вылезла из норы, а бойцы уже построились черепахой и ждали, готовые кромсать врагов на части.

Ким коротко чмокнул меня в скулу и рванул к выходу на плац. Я заперла внешние ставни, открыла и закрепила створки окон в кабинете, а затем метнулась в медблок проверять медикаменты: противоядия, обезболивающие, бинты. Патр поставил на рабочий стол металлический лоток и залил инструменты стерилизующим зельем. Грудастая Бронна выхватила из шкафа чистые халаты с фартуками и принесла нам. Хоть какой-то от неё толк!

Дрожь земли усиливалась, а вместе с ней нарастала бешеная тревога в душе. Мне было страшно, как никогда в жизни. Я едва обрела счастье, только распробовала его вкус, а теперь могла в одночасье всё потерять. Горько пожалела, что не сказала мужу, как сильно успела его полюбить.

Закрыла глаза и молча взмолилась: «Геста, сбереги его! Не дай ему погибнуть! Я согласна на всё — только защити Кима!».

Но Геста уже скрылась за горизонтом, уступив права новому дню.

— Патр, Бронна, отправляйтесь к выходу на плац. Раненых доставят через ту дверь, — распорядилась я. — Если что — свистите!

Целителям выдали специальные свистки, при необходимости их тонкая трель звала на помощь и защиту. Ким не зря гонял всю часть последние недели — теперь все знали что делать. На лица бойцов суровыми печатями легла решимость, и через забранные выпуклыми решётками узкие окна медблока было видно пехотинцев, что ощетинились острыми кевредовыми копьями и длинными мечами с зеленоватым отливом.

Ким рассказывал, что этот сплав лучше других проводит магию. Мало воткнуть оружие в тонкое сочленение между сегментами брони твари — нужно ещё успеть ударить разрядом убийственной силы. Сейчас острия переливались на свету и вспыхивали то искрами, то молниями, то ледяными бликами в зависимости от магии воина.

В воздухе над частью хищными разноцветными птицами кружили бипланы, и гул шёл одновременно с неба и из-под земли.

Как только солнце выплыло из-за горизонта и окрасило авиабазу в нежные персиковые цвета, защитный каркас над плацем вспыхнул розовым золотом. Толстые щиты и доспехи замерцали в рассветных лучах. Опытные бойцы напряжённо замерли в блеске утреннего Солара, и в их рядах ждал боя мой — самый особенный и важный — но среди одинаковых кирас и шлемов не получалось найти его взглядом.

Наконец жирная, сырая после дождя почва вспучилась совсем близко к плацу, буквально в тридцати шагах. Словно землю тошнило огромными чёрными членистоногими. На свет показались клешни кантрада, и в это же мгновение на него сверху со свистом упала первая бомба.

Ослепительная вспышка и яростный грохот ознаменовали начало боя. Я успела прикрыться толстой створкой. Открытые окна с калёными стёклами не пострадали от ударной волны — как и предсказывал Ким.

Взрывы вспыхнули зарницами и зазвучали оглушающей канонадой, здание штаба вздрагивало и тряслось, но держало удар. За первой волной пошла вторая, безумной какофонией прокатилась по части, раздались крики, и внезапно стало тихо — маголёты ушли на новый круг.