Опасная любовь командора

— А если он узнает, что я забеременела до брака? — взволнованно спросила жена.

— Значит, рассказываем историю о приворотном зелье и всё валим на Фоля. Он сдох и теперь не оправдается, — цинично хмыкнул Кеммер. — Я, кстати, интенданту такой шикарный рапорт надиктовал и уже отослал курьером, мы с Фолей ещё новый биплан стрясём вместо инвалёта.

— Ты ведь это спланировал, да? Специально оставил маголёт, от которого хотел избавиться, на взлётно-посадочной полосе как приманку для Фоля?

— Во-первых, на полосе руления. Во-вторых, у меня в голове было восемь сценариев того, как он мог сдохнуть, и три из них пошли бы на пользу части. Буду откровенен: с инвалётом мне просто повезло, но должно же мне иногда везти.

— Нет, раз ты его сам оставил на виду у Фоля, то это не просто везение, — мягко возразила Адель. — Ты создал все условия, чтобы план сработал, и он сработал. Горжусь тобой. Ты тоже тот ещё интриган, если так подумать.

— Тактик и стратег, — довольно поправил её Кеммер и поцеловал.

До дворца они добрались без происшествий, и оставили экипаж на гостевой стоянке.

Император решил принять посетителей в большом тронном зале, а значит, планирует наорать. Всем известно, что в малой гостиной ждёт приятный разговор, а в тронном зале — выволочка.

Ну что ж…

Выволочка так выволочка.

Поддерживая Адель здоровой рукой, Кеммер шёл на встречу с императором с идеально ровной спиной и высоко поднятой головой. Пусть только попробуют отобрать у него жену!

Молодожёны Блайнеры вошли в парадный зал и остановились у подножия массивного древнего трона.

С него на них и уже стоящего рядом Бреура Боллара взирал недовольный государь.

Очень недовольный государь.

Толстенная коса, подколотая так, чтобы не волочиться по земле, свисала с подлокотника и кисточкой касалась полированного синего оникса основания.

Грузного, одетого в простую рубашку мужчину можно было принять за обычного мага, если бы не эта коса. Кеммер не знал, как именно она связана с особым даром предвидения, присущим императорскому роду, но ходят слухи, что если её отрезать, государь потеряет свою силу. Бред, конечно, магия никак не завязана на волосы, но факт оставался фактом: своевольный и очень жёсткий правитель тяготился косой и даже ненавидел её, однако не отстригал.

— Скажите мне, чего вам спокойно не живётся, а? — устало спросил император вместо приветствия. — Почему если где-то подрались два благородных нобларда, то это будут Блайнер и Боллар? Почему если где-то скандал, то это между Блайнерами и Болларами? Почему если свадьба закончилась массовой дракой, пятью дуэлями и родовым проклятием или же угоном и подрывом казённого маголёта, то это была свадьба между Болларами и Блайнерами? А? Почему вы вечно устраиваете дебоши, а потом жалуетесь друг на друга, как вздорные трёхлетки?!

Зычный, хорошо поставленный голос правителя прокатился по помещению и зазвенел в ушах. Отличная акустика в тронном зале. Говорят, что сидя на троне достаточно говорить шёпотом, чтобы в середине зала подданные всё прекрасно слышали. А если начать орать, то мало не покажется. Вроде бы у кого-то даже лопались барабанные перепонки во время особенно гневных тирад государя.

— Зачем ты просил аудиенции? — строго спросил тот у Бреура.

— Кеммер Блайнер сначала обесчестил мою сестру, а затем женился на ней без моего позволения и против моей воли.

— Обесчестил? — правитель перевёл тяжёлый взгляд на Кеммера, но тот не дрогнул.

Разумеется, злился, что Бреур решил вытащить грязное бельё на всеобщее обозрение, но против фактов сказать нечего: и обесчестил, и женился без позволения рода Болларов.

— Да.

— Что скажешь в своё оправдание?

— Что находился под воздействием приворотного зелья и под влиянием сильных чувств к Аделине. Поддался соблазну. Каюсь. Виноват. Исправил как мог: сначала официально попросил руки, а когда получил отказ, женился без дозволения.

— Это та самая история с попыткой опоить гарцеля? Ты, значит, Фоля прогнал, а сам поддался... Чужими руками каштаны печёные из костра вынул, так сказать? — сощурился правитель.

— Никак нет. Жену очень уважаю, и если бы не зелье, я бы никогда не позволил себе в отношении неё ничего лишнего.

Император просверлил Кеммера взглядом, а затем перевёл его на Боллара:

— А ведь он не лжёт. Девушку опоил не он, потом проклятие снял, как сумел, и женился. Чем ты недоволен?

— Это нарушение закона. Он не имел права распоряжаться судьбой моей сестры! — процедил Бреур.

— Кеммер, ты жену любишь? — строго спросил император.

— Люблю.

— Обижать будешь?

— Не буду.

— Враждовать с Болларами собираешься?

— Не собираюсь.

— Деньгами родственнику своему поможешь?

— Помогу. Двадцать тысяч я уже предлагал, от своего предложения не отказываюсь.

— Так... Тогда ты скажи, Аделина: муж к тебе хорошо относится? Он тебя силой к алтарю потащил или ты сама пошла?

— Сама пошла, милостивый государь, — робко ответила пунцовая от смущения жена. — Относится он ко мне хорошо.

— В отчий дом хочешь вернуться?

— Не хочу.

— Вот и славно. Если муж вдруг начнёт издеваться или, не дай Луноликая, руку поднимать, приходи сразу ко мне. Я ему быстро мозги вправлю.

— Не думаю, что до этого дойдёт. Я с Кеммером очень счастлива, — тихо закончила она, а командор ободряюще сжал её повлажневшую ладошку здоровой рукой.

Император посмотрел на Боллара очень недовольно:

— А чего ты мне тут нервы треплешь и время моё отнимаешь тогда? Думаешь, у меня забот мало, дрязги ваши разбирать? У меня в шахтах на Севере одно обрушение за другим, перебои в поставке металла, забастовка у моряков. А ты мне тут… В общем, была у тебя сестра проклятая и несчастная, стала замужняя и счастливая. Бери двадцать тысяч и радуйся. Блайнеры — род... — император грозно посмотрел на командора и любезно припечатал: — не самый последний в Синклите. Так чего тебе ещё надо, Бреур?

Блейзом плешивым не назвал, но где-то между строк подразумевал.

— Он не имел права жениться на Аделине без моего разрешения! Он должен быть наказан за нарушение закона!

— Наказан? Хорошо, я его лично накажу. Так, Кеммер, звания я тебя лишить не могу, нет у меня мешка запасных командоров на замену. В части у тебя порядок и единодушие. Даже потери в связи с нападениями были меньше, чем на других авиабазах. Но раз я тебя должен наказать, то изволь принять в свою часть моего младшего сына, когда он обучение закончит. Будешь обучать пилотажу и за его голову отвечать лично. И... не знаю, что ещё... Выговор получишь письменный от меня. В рамочку повесишь для назидательности, будешь по вечерам перечитывать и скупую мужскую слезу ронять, — государь перевёл взгляд на кипящего от злости Бреура: — Достаточно наказал или ещё надо?