Опасная невинность

— Знаменитое рагу Эйслинн, — сказал я, подмигнув ему.

Он застенчиво улыбнулся мне, прежде чем спрятаться за Эйслинн. Мы уселись за стол, каждый со своей миской тушеного мяса.

Финн вскоре начал рассказывать о каждой секунде своего путешествия, выбирая кусочки картофеля и моркови из своего рагу.

Эйслинн покачала головой, с любовью улыбаясь Финну. У меня сжалась грудь при виде этого. Черт. Может, Шеймус был прав.

— Ты установил очень высокую планку, позволив ему лететь бизнес-классом в его первый полет, — сказала она.

— Я же говорил тебе, что буду баловать его.

Финн посмотрел между мной и Эйслинн, прикусив нижнюю губу. Он не был похож ни на Эйслинн, ни на ее сестру. Он явно унаследовал внешность от отца: светло-каштановые волосы и бледно-голубые глаза плюс множество веснушек.

Финн отложил ложку, вытащив овощи из рагу.

— Если ты хочешь вырасти большим и сильным, тебе нужно есть мясо, — сказал я, кивнув в сторону говяжьих кубиков в его миске. В тот момент, когда эти слова покинули мой рот, я мог бы надрать свою глупую задницу. Это были те же самые слова, которыми меня пичкали родители, бабушка и дедушка, когда пытались заставить меня есть овощи. Он посмотрел вниз и скорчился на стуле. — Я д-д-д-д… — Он поднял глаза на Эйслинн в поисках помощи.

— Он не очень любит мясо, поэтому ему не нужно его есть, — сказала она мне, но смотрела на Финна. — Ты сыт?

Финн кивнул.

— Хорошо, но тебе придется оставаться за столом, пока мы не закончим.

Большинство мальчиков в моей семье были маленькими нарушителями спокойствия. Финн был застенчивым ребенком. Мне определенно придется пересмотреть свой подход.

После ужина Финн вернулся в свою комнату, чтобы поиграть еще немного, хотя он выглядел смертельно уставшим. Вероятно, он был на взводе.

Эйслинн убирала со стола, но я видел, что ей есть что сказать. Признаться, я был удивлен, что она до сих пор не расспросила меня о встрече с Сергеем. Даже если она не знала о моей поездке в Майами, она думала, что Сергей передал мне информацию о ее сестре. Возможно, она хотела подождать, пока Финн уснет, чтобы он не подслушивал. Должно быть, бедному ребенку тяжело, когда его так бросила мать, тем более что отец тоже всю жизнь отсутствовал.

— Ты хочешь что-то сказать, — сказал я, подойдя к ней сзади. Она повернулась, прижавшись спиной к прилавку, а я оперся руками по обе стороны от нее.

— Пожалуйста, не заставляй Финна есть, если он не хочет.

— Это была просто фраза, которую я часто слышал в детстве.

Она сглотнула, поддавшись эмоциям. В моем окружении у нее редко наворачивались слезы, а если ее глаза наполнялись слезами, то они обычно были сердитыми. — У Финна в прошлом были сенсорные проблемы. Некоторые текстуры вызывали у него рвотный рефлекс. Потребовалось много времени, чтобы заставить его вообще есть крупную пищу. Я не хочу, чтобы он регрессировал. Он движется в своем собственном темпе, и это нормально.

У меня было так много шуток о рвотных рефлексах, но даже я не был настолько бесчувственным олухом. — Ты — босс, когда дело касается Финна.

Эйслинн подняла бровь.

— Ты моя хорошая девочка во всех областях, которые имеют значение.

Она надулась, и я украдкой поцеловал ее, мой язык пробрался в ее рот, прежде чем она успела оттолкнуть меня. На мгновение она расслабилась в поцелуе, затем оторвала свои губы от моих.

— Разве тебе не интересно узнать о моей встрече с Сергеем? — пробормотал я.

Она бросила взгляд в сторону комнаты Финна. — Позже.

Я не спешил лгать ей. Возможно, сказать ей правду было бы правильным решением, но это только усложнило бы всем жизнь. Имоджен явно было наплевать на свою семью. Оставалось надеяться, что однажды Эйслинн сможет испытывать к сестре те же чувства.

ГЛАВА 23

Я отслеживал корабли, которые должны были прибыть завтра. Иногда мы распределяли большие партии между разными грузовыми судами, чтобы снизить риск потерять все, если таможенная служба поставит флаг на один контейнер.

Эйслинн подготовила Финна ко сну и легла рядом с ним, чтобы он уснул в новой обстановке. Это было больше часа назад, и я уже потерял надежду увидеть ее снова сегодня вечером, когда дверь наконец открылась. Она, вероятно, предпочла бы разделить постель с Финном, а не со мной, но я представлял, как любопытство к сестре заманило ее ко мне.

Она зевнула, когда вошла, уже одетая в белую хлопковую ночную рубашку с кружевной отделкой на вырезе и подоле. Она выглядела достаточно хорошо, чтобы поесть. Я положил ноутбук на тумбочку. О делах я думал в последнюю очередь.

Эйслинн остановилась в центре комнаты, как олень, привлекший внимание охотника — меня. Последний раз такое выражение лица у нее было в нашу брачную ночь.

Она осторожно приблизилась ко мне, и я потерял всякое терпение. Я обхватил ее за бедро и повалил на кровать. Она испуганно вскрикнула. — Лоркан! Финн в соседней комнате.

— И он останется в той комнате надолго. Хотя мне нравится трахать тебя в разных местах, у меня нет намерения не трахать тебя в нашей спальне, потому что в соседней комнате есть ребенок. Если все пойдет так, как я хочу, однажды под нашей крышей будет жить еще много детей.

Эйслинн встретила мой взгляд. — Много больше? О скольких мы говорим?

— Мне нравилось расти с четырьмя братьями.

— Я не собираюсь рожать пять раз.

Я ткнулся носом в ее шею, но она не смягчилась. — Добавь сюда две двойни, и получится три беременности. — Я ухмыльнулся еще до того, как услышал ответ Эйслинн, зная, что снова нажимаю на ее кнопки.

— Или я просто попытаюсь забеременеть пятерняшками. Тогда мне хватит одной беременности, — пробормотала она.

Я ущипнул ее за мочку уха. — Я хочу больше, чем один и максимум пять. Достаточно, чтобы можно было пересчитать по пальцам одной руки, вот и все. Окончательное решение за тобой. Думаю, мы увидим, когда перейдем этот мост.

Эйслинн молчала. Я поцеловал ее горло, потом ключицу, пока моя рука скользила по ее груди. Ее сосок ткнулся в мою ладонь. — Очень странно слышать, как ты говоришь о детях, как будто ты обычный парень и муж.

— Если не принимать во внимание мою работу, то я нормальный парень.

Она фыркнула. — Ты убиваешь людей, говоришь людям, что делать, и ты шантажом заставил меня выйти за тебя замуж. Что в этом нормального?

— Я думаю, что мои семейные ценности нормальны, кроме шантажа тебя женитьбой, конечно.