Опасная невинность

— Конечно.

Я сдвинул ее ремешок вниз, обнажив красивый сосок. Он был красивого розоватого цвета, маленький и твердый, венчающий идеальную молочно-белую грудь. Я не мог устоять, опустил голову и втянул его в рот. Эйслинн схватила меня за затылок. — Лоркан, я действительно думаю, что мы не должны.

— Хммм… — Я посасывал ее сосок.

— Ты собиралась рассказать мне о твоей встрече и о том, что ты узнал об Имоджен.

Я погладил ее по животу, затем позволил своей руке спуститься вниз между ее бедер, поглаживая ее складки через ткань. — Это может подождать.

Я ввел средний палец в складку, зная, что хлопок ее трусиков и ночной рубашки создаст дополнительное трение.

Эйслинн сжала ноги вместе. — Лоркан, — прохрипела она. — Я ждала целую неделю и не буду ждать еще час, прежде чем ты дашь мне информацию.

— Час, хм? Уже начинаю жадничать. — Эйслинн могла быть высечена из мрамора, поэтому я поднял голову от ее груди. — Сергей сказал мне, что твоя сестра нашла русского бизнесмена, с которым работает уже много лет, и сейчас она путешествует с ним по Карибам.

— Но он показал тебе доказательства? Он может лгать. Она может быть сексуальной рабыней или мертвой! Откуда ты знаешь, что он говорит правду? Все кажется слишком простым. Если бы Имоджен была счастлива и здорова, она бы отвечала на мои звонки.

— Может быть, у нее больше нет старого телефона. Ее богатый спонсор мог купить ей новый телефон с американским номером. Судя по тому, что ты рассказывала мне о своей сестре, она очень эгоцентрична, так что, возможно, она даже не понимает, что ты беспокоишься о ней.

Эйслинн молчала. Ее лицо было напряжено от эмоций, которые мне было трудно прочитать. Тем не менее, я не мог понять, как улучшится ее настроение, если я расскажу ей о своей встрече с ее сестрой. Скорее всего, она будет умолять меня полететь с ней во Флориду, чтобы убедить эту эгоистичную стерву поехать с нами в Нью-Йорк. Через два дня Имоджен загорала бы своей жадной задницей на Карибах, и ничто, что могла бы сделать милая Эйслинн, не изменило бы этого.

— Послушай, Сергей хочет активизировать наши деловые начинания. Ложь мне задаст неверный тон. Он не выглядел обеспокоенным ни в малейшей степени. — Я скользнул вниз по телу Эйслинн и поднял ее ночную рубашку, прежде чем сдвинуть трусики с ее киски. Это зрелище заводило меня каждый раз. Я провел большим пальцем между ее складок, но она не была сильно возбуждена. Лишь едва заметные капельки ее соков покрывали мой палец. Я легонько прикусил внутреннюю сторону ее бедер. — Перестань так волноваться. Я попросил Сергея сообщить мне, когда Имоджен вернется в Штаты, и тогда ты сможешь поговорить с ней. Теперь, когда Серж знает, что у меня есть личный интерес к твоей сестре, он позаботится о том, чтобы она вернулась живой. — Я поцеловал складку между ее бедром и киской, затем половые губы.

Большим пальцем я оттянул ее трусики в сторону и поцеловал складку, затем впадинку, скрывающую ее тугой канал.

— Лоркан…, — тихо запротестовала она. Я раздвинул губы ее киски языком и провел им по ее отверстию, почувствовал, как оно сжалось от моего прикосновения, и мой член полностью затвердел в ответ.

Я приподнялся и стянул ее трусики вниз по ногам, а затем бросил их на пол и не стал снимать с нее ночную рубашку. Мне нравилось, как сексуально и невинно она выглядела в ней. Скоро это будет прекрасным контрастом к ее сладострастным крикам и отчаянным стонам, когда она выливала свои соки мне в рот.

Эйслинн неподвижно лежала передо мной, глядя на меня полузакрытыми глазами, словно смирившись со своей участью. Мне предстояло вернуть ее к жизни. Схватив ее за бедра, я перевернул ее на живот. Я поцеловал ее ягодицы, затем раздвинул их.

— Лоркан…

— Эйслинн, — предупредил я, сильно сжав ее щеки. — Я хочу, чтобы ты молчала, пока не попросишь пососать мой член.

Она застонала, и я провел языком по ее копчику, следуя по гладкой коже к ее упругой дырочке. Она напряглась еще больше, выдыхая. Я дразнил ее языком, обводя ее тугое отверстие медленными движениями, чтобы она стала влажной и красивой, а затем просунул язык внутрь. Она вздохнула, и я вернулся к ее ласкам. Вскоре ее запах стал пьянящим. Я провел большим пальцем по ее складкам, широко раздвигая их, и меня встретили ее соки. Я сомкнул губы над ее входом и слегка пососал. Эйслинн зарылась лицом в подушку.

— Тебе это нравится, моя сладкая девочка, — пробормотал я, затем прижал язык к ее сопротивляющемуся отверстию, пока не проскользнул внутрь.

Я установил медленный ритм языком, одновременно вводя в ее киску средний палец. Вскоре Эйслинн уже извивалась, пытаясь удержать звуки внутри. Я перевернул ее на спину, прижал ее ноги к телу и нырнул между ее складок. Мои губы едва успели сомкнуться вокруг ее клитора, когда она выгнулась дугой, прижав подушку к лицу, и ее тело охватила сильная дрожь. Я улыбнулся, глядя на ее киску. Но моему члену нужно было почувствовать ее тугие стенки. Я встал перед ней на колени, обхватил ее бедра и одним глубоким толчком вошел в нее. Из меня вырвался низкий стон, и Эйслинн сильно шлепнула меня по груди.

— Шшшш.

Я хихикнул, но получил от нее лишь смертельный взгляд. Тем не менее, после этого я старался вести себя тихо. Чтобы наказать ее за ту пощечину, я двигался очень медленно и полностью игнорировал ее клитор. Она упрямо смотрела на меня, но вожделение в ее глазах говорило о многом.

— Извинись.

— Нет.

Я ускорился, затем снова замедлился. — Эйслинн, я отпущу тебя в постель без еще одного оргазма.

— У меня уже был один.

— Как будто тебе этого когда-нибудь будет достаточно.

Она покраснела. Конечно, не достаточно.

— Мне жаль, — сказала она раздраженно.

Я приподнял бровь.

— Это ложь. Я тоже могу лгать, ты знаешь?

— О, я это прекрасно понимаю. — Мне стало интересно, в какой лжи она меня обвиняет. Вероятно, я упустил не одну правду, и не только об Имоджен. Я догадывался, что Эйслинн это уловила. А может, она просто считала меня лжецом вообще.

— Пусть это считается, потому что мне нужно трахнуть тебя жестко и быстро. Тебе повезло. — Я дернулся, готовый с полной силой ударить в ответ, когда раздался стук.

— Эйслинн?

Эйслинн распахнула глаза, выражение ее лица было испуганным.

Я упал на спину рядом с Эйслинн, пока она поправляла ночную рубашку и накрывалась одеялом. Прежде чем Финн вошел в комнату, я перевернулся на живот, потому что даже одеяло не могло скрыть мою эрекцию.

Я застонал, когда боль пронзила мой член от того, что он был погребен подо мной. Мне показалось, что я отломил свой член. Я притворился, что сплю, и даже иногда похрапывал. Матрас сдвинулся, когда Эйслинн встала.

— Хочешь, я спою для тебя?

Ответа не последовало, но я предположил, что Финн дал какое-то подтверждение, потому что Эйслинн погасила свет, закрыла нашу дверь, и вскоре после этого я услышала тихое пение из соседней комнаты.

Это был вкус рождения детей. Я знал, что мои братья и я были ужасными забияками для моих родителей и Балора. Я перекатился на спину и потер свой измученный член, усмехаясь.

Теперь я понимал, почему Балор всегда был так сильно зол. Финн даже не делал этого специально. А вот мы с братьями точно сделали.