Опасная привычка заглядывать в окна

Он спросил, знает ли о моем приезде начальство, и я соврал, что да. Хотя, честно говоря, позвонить не успел. Необычный прокол для меня.

Я потом уже, когда все закончилось, склонялся к мысли, что высшим силам просто нужно было, чтобы о том, что там творится, стало кому-то известно. Незаинтересованному в результатах деятельности этой коммуны. И я для этого показался этим силам самым подходящим субъектом. Вот только чего мне это стоило… Впрочем, мой главный редактор поплатился куда как серьезнее.

Склон был покрыт редкими деревьями, а сверху на нас смотрел настоящий лес, в который и вела дорога. В лесу этом расположилась «коммуна», собирающая лекарственные травы, и задание мне было – написать о ней что-нибудь хорошее.

Жена нашего редактора утверждала, что травы здесь собираются в экологически чистых условиях и поэтому весьма ценны. Нельзя сказать, что наш редактор черпал темы исключительно у любимой жены, просто у него был, видимо, небольшой домашний раздрай – я так понял из нашего последнего с ним разговора, и шеф с моей помощью собирался выправить курс семейного корабля.. А я и не имел ничего против. Денек подышать целебным лесом, попить травяного чаю – по этому делу, думаю, здесь были спецы – разве плохо?

Мы с Валеркой, конечно, поизгалялись насчет коммуны. Слово было замшелое, «совковое»: ни тебе ЧП, ни тебе ООО. Но, может эти коммунары и впрямь исповедовали «Свободу, Равенство, Братство», масоны эдакие… В общем, задание было нормальное, даже приятное, чего уж там.

Автобус пошел по просеке, бидоны с молоком глухо терлись друг об друга на заднем сидении. Скрипя и переваливаясь на неровной дороге, автобус пугал ворон, они, неторопливо хлопая крыльями, рассаживались на ближних деревьях.

Наконец открылась большая поляна с двумя рядами деревянных домов с цифрами на бревнах. Домов было штук двадцать и, видимо, они были подняты снизу из заброшенной деревни, видневшейся вдали на последнем повороте, и здесь уже сложены. Оттого и цифры на бревнах, чтоб не подгонять их заново друг к другу.

Непонятно, зачем перетаскивать сюда дома, деревня совсем близко, в лес можно ездить тем же автобусом. Но, видимо, коммунары имели на сей счет свои соображения. Например, основать здесь «Город Солнца», прочие утопические планы.

У председателя были белые морщинки у глаз – лучиками, от постоянного пребывания на солнце. У дома сидел мохнатый добродушный пес. Обманчиво добродушный – это я понял, когда пригляделся. Зверь!

Жуков, – представился я, ответив на мозолистое рукопожатие председателя, – Виктор Иванович, газета «Выбор сделан»

– Очень рад! – улыбнулся председатель. Он был, конечно, рад не очень. Скорей, совсем не рад. Даже обаятельные морщинки-лучики скрыть этого не могли, но, что поделаешь, пресса приехала.

– Что ж не позвонили, Виктор Иванович? – спросил председатель и, после небольшой заминки, добавил, – Я бы для вас время выкроил. Шофер, несущий картонный ящик в дом председателя, посмотрел на меня расширенными глазами. Ну, соврал я, что уж тут.

– Да как-то забегался, вы уж простите!

Я должен был позвонить и обычно обязательно звоню. Но вначале я пытался выиграть у Валерки в «маничку», потом мы сидели, празднуя валеркину победу. Да и не считал я важной командировку в эту лесную коммуну. Как показало дальнейшее развитие событий, напрасно.

– Да мне от вас много не надо, Владимир Александрович, – улыбнулся я,

– Поговорите со мной минут пятнадцать, потом я погуляю по вашим чудесным окрестностям.

Окрестности и впрямь были чудесными. Лес начинался прямо у последнего дома коммуны, сиял прозрачным светом, яркой зеленью, ни одного темного хвойного дерева.

– Ну, что ж, ничего вам запрещать или навязывать не буду – улыбнулся председатель…

Мы немного посидели в чистом доме, я минут на пятнадцать включил диктофон и задал пару вопросов.

– Откуда вы знаете, какие травы лечебные? – спросил я.

И на столь невинный вопрос председатель почему-то замялся, дернул носом, потом нашелся,

– У нас есть специалисты, я вас с ними познакомлю, когда они вернутся с работы.

– Конечно, – ответил я. Но ни с кем меня этот Владимир Александрович не познакомил, когда коммунары пришли с работы. Забыл?

И все время этого короткого интервью я чувствовал неослабевающее напряжение со стороны председателя. Самые простые вопросы вызывали в нем реакцию странную, будто я пытался выведать военную тайну.

Он был неискренним, несмотря на показное добродушие и сердечность. И что он мог здесь скрывать? В красивом лесу, в доме, пропахшем смолой и травами. Какие такие тайны? У меня было всего два вопроса – что они тут собирают и где это можно найти.

На вопрос о реализации председатель отвечал опять неубедительно и как-то заученно – «аптеки нашего города». Этот обычный вопрос вызвал в нем бурю эмоций, какие он с трудом сдерживал.

Про себя я назвал это – буря в стакане воды, и подумал, что задание все равно выполню, несмотря на закомплексованность этого Владимира Александровича, похожего на исполнителя авторской песни русой бородой и светлыми волосами, забранными в хвост. Гитару в руки – и на сцену: «Люди идут по свету, им вроде немного надо, была бы суха палатка…» Ну и тому подобное. Как здорово, короче, что все мы здесь сегодня собрались. А что – таки здорово, лес-то какой!

Я спросил, кто был инициатором создания коммуны, записал несколько фамилий, нехотя перечисленные председателем, и закруглился. Материала на статью было достаточно. Просто опишу свои эмоции, естественно, положительные, по поводу этого чудного леса и всевозможных его запахов и звуков.

В просторном доме я оставил сумку, и пошел к лесу, а председатель, наспех со мной распрощавшись, уехал на автобусе к дому, по всем приметам – столовой. Возле него на веревке сушились полотенца и пара фартуков. Бидоны с молоком, привезенные автобусом, предназначались видимо для кормежки коммунаров.

Председатель отчалил, я же, руки в карманах, двинулся гуляющей походкой к ближайшим деревьям. Меня предупредили, что коммунары все на работе, то есть, на сборе экологически-чистых трав, и будут только к вечеру, тогда с ними можно поговорить. Я и не возражал.

Я так давно не был в лесу, насладиться прогулкой хотелось без посторонних людей и разговоров.

Лес становился гуще. Лиственный, прозрачный, с лежащими на земле резными дубовыми листьями и желудями. Мелкие синие цветочки пахли одуряющее и цеплялись за брюки. И такая стояла благодатная тишина!