Опасное искушение

— Вы в самом деле знаете, как стимулировать меня.

В 11:30 Рул ехал на встречу с Джинджер. Вместе с Лили, конечно. Он выиграл в споре о том, кто сядет за руль, поэтому ехали они в его машине.

Крофт раздобывал информацию в Церкви Правоверных. Каронский собирался нанести визит в отдел внутренних расследований и разузнать, что там разнюхали о Меке и Рэндалле. Лили же нужно было попытаться поговорить с Джинджер.

Логичнее было бы по-другому распределиться по парам — Лили с Крофтом, Рул с Каронским, но узы Избранных помешали. Впрочем, Рул и так не собирался выпускать Лили из виду. Она мешала убийцам и подлому полицейскому, работавшему с ними. Рисковать Рул не мог.

Сначала они занялись поисками Каллена, которого все еще не было дома. Позвонив Максу, они выяснили, что он его тоже не видел и не слышал. Рул сердился на себя за то, что беспокоится за друга. Порой тот надолго исчезал и развлекался, изучая найденные фрагменты заклинаний. Каллен вечно рылся в старинных рукописях и журналах в поисках подобных вещей.

— Ты уверен в том, что Сиборн маг? — в третий раз спросила Лили. — Бывает, что кто-то, наделенным чуточкой Дара, пускает пыль в глаза, пытаясь казаться интереснее.

— Ни один лупус не может быть обладателем Даря

— Но вам также не полагается колдовать.

Что правда, то правда.

— Каллен применяет заклинания, которые нашел сам. Это ли не определение колдовства?

— Ты же не знаешь, откуда он их берет? Ты не видишь не чувствуешь магию.

Потеряв всякое терпение, Рул рявкнул:

— Его выгнали из клана, потому что он не согласился перестать упражняться в магии, следовательно, мотивы Каллена несколько глубже, чем желание покрасоваться! Вероятно, в клане его считали настоящим магом. И подобную информацию, — со вздохом добавил он, — я не должен был тебе выдавать.

— Я не буду распространяться об этом, если только…

— Если только работа не вынудит. Я понял. — Он начал жалеть, что рассказал Лили о Каллене. Но когда Рул выяснил, что за Древняя плеснула масла в огонь, то счел, что должен рассказать Лили и федералам все, что сам знает.

Каллен занимался изучением того, что называл пертурбациями в потоке, и понял, что отношения между мирами изменились. Уловив некую связь с кланом Ноколай, что-то вроде заговора, он пришел к Рулу. Использовав его в качестве средоточия более сложного заклинания, он открыл план убийства Ро — немного поздновато.

Лили коснулась его руки и сказала:

— Я его не выдам, Рул. Если, конечно, он не виноват в чем-то более страшном, чем практика запрещенного законом искусства. Хотя, должна признать, впервые я на своем веку защищаю колдуна.

— Каллен говорит, что просто у колдовства репутация скверная. По своей природе оно не плохое и не хорошее, так же как электричество.

— Я тоже всегда так думала. У магии нет этических категорий, дело в том, в каких целях ее используют. Но то, что я ощутила в комнате Терезы… — Она покачала головой, словно отгоняя тяжелые воспоминания.

Когда Рул протянул руку, чтобы коснуться ее, рука Лили уже протянулась ему навстречу. Работает связь, подумал он. И будет продолжать действовать — если только она не воспротивится.

— Каково это — чувствовать магию? — спросил он, взглянув на нее.

Лили криво усмехнулась:

— Скажи-ка мне, каково это — обращаться?

— Неистово. Больно. Правильно.

— Да, слова ты подбираешь лучше моего. Магию ощущаешь как… текстуру. Песок или стекло, дерево, камень или лист… Когда я прикасаюсь к чему-то или ком волшебному, магия словно лежит сверху дополнительной текстурой.

— И она разная? — полюбопытствовал Рул.

— Конечно разная. Вот, например, магию лупи ощущаешь, словно прикасаешься к меху. Поэтому я и понимаю, что почувствовала в комнате Терезы. Текстура не может быть ни доброй, ни злой — просто текстура и все. Наверное, бывает такая, которая делает больно что-то вроде битого стекла. Но боль и зло — категории разные.

— Да, мы начинаем различать это в возрасте эдак после трех-четырех лет, — согласился Рул, включая по воротник.

— Думаю… — Лили заметила, что прикасается к нему, и тут же отдернула руку. — Эй, ты случаем не проехал мимо нужного места?

Терпение,напомнил себе Рул.

— Мне негде припарковаться.

— Ах. Ну ладно. Я хочу сказать, хорошо осознавать что ты просто человек, — ой, что-то не то вышло. Скорее, нужно вот так: что ты простой смертный, как и все мы. Мне тоже никогда не удается отыскать места для парковки, когда нужно.

Лили напрягала человечность Рула, вернее, ее отсутствие. И Рул не знал, что поделать с этим. Оттого ли она с трудом воспринимала его природу, что со своей до конца не определилась?

— Что самое сложное для медиума? — спросил Рул.

— Думаю, быть ни тем и ни другим.

— Не совсем понимаю, о чем ты. — Он завернул и парковался. — Ты определенно человек.

— Что это значит? Как провести линию и объявить: все с этой стороны — люди, а остальные нет? Ты за чертой и неплохо себя чувствуешь. Хотела бы я знать, где нахожусь я. — Она открыла дверь и вышла.

Зачем ей все эти черты, размышлял Рул, вылезая из машины. Может, это оттого, что она не принадлежит ни к одному клану. Он-то всегда знал, кто такой. Но разве семья Лили не ее клан в некотором роде? Это напомнило ему… Шагая рядом с ней по тротуару, он поинтересовался:

— Разве ты не хотела меня о чем-то спросить?

— Только не сию минуту.

— Ты собиралась спросить меня о встрече.

— Ах вот что. — Она раздраженно зыркнула на него. — Значит, ты слышал наш с мамой разговор полностью.

Рул улыбнулся.

— Хорошо. Ты пойдешь со мной на этот чертов званый обед?

— С удовольствием. Я уже забеспокоился, не хочешь ли ты пригласить Каронского.

— Я подумывала об этом.

Неприветливый тон Лили удивлял Рула. Он спросил:

— Насколько торжественным будет обед? У меня есть смокинг.

— Не надо. Костюм будет в самый раз. Обедаем ресторане у дяди Чана. Может, знаешь его? «Золотой Дракон» в квартале Газовых фонарей.

— Я там бывал. Превосходная свинина мушу. — Он взглянул на Лили. — Ты не в восторге, как я погляжу. Меня стесняешься?

— Нет. Нет, дело не в этом. Хотя, — чуть улыбнулась Лили, — интересно посмотреть на реакцию мамы, когда она увидит тебя.

— Значит, ты пригласила меня, чтобы раздражать матушку.