Опасное положение
Шрифт:
«Мне неуютно», — напряженно замерев в кресле, я жалобно посмотрела на Яра, затем на Регненсеса, и, в конце концов, на Криса. Но все стояли, развернувшись друг на друга плечами и никто из них на меня не смотрел.
Жуткие собственники желали разбираться.
— Твоя жена обязана принять приглашение, которое ей адресовал король. А король выше мужа по закону, — голос Дракона звучал раздраженно, глаза начали нехорошо поблескивать. — Дом короля — дворец, который, как ты знаешь, дом для всех высокородных. За десять месяцев
— Положение моей жены позволяет ей отклонять даже высокие королевские приглашения, — мой Ворон не менял твердого вежливого тона. — Путешествия любого рода могут быть для нее опасны. А приглашение, чтобы спасать свою спутницу, мне не требуется. Потому что она — моя.
Она — моя.
Я просто физически слышала, как испаряется терпение Регненсеса. Это тот самый звук, с которым испаряется последняя вода в кастрюле на полном огне. Злое шипение.
«О, нет, он не остановится... Никто из них не собирается останавливаться!» — последнее я осознала с вероятностью 99.9 процентов. Я уже вдоль и поперек проклинала себя за то, что пошла с Регом. — «Надо было засунуть свои желания подальше и наотрез отказаться!»
И раньше слабо представляла, как они поведут себя, когда встретятся, но этот вариант стал одним из худших. Ужаснее было бы только, если бы Яр застал нас наедине во время объятий. Даже не хочу думать об этом. И так не сладко.
«Пора вмешаться». Я приподнялась, намереваясь придержать мужа, и вообще встать между ними, но тут же села обратно: его рука на плече потяжелела, заставляя остаться на кресле.
«Конечно, я твоя. Хватит!» — мысленно взмолилась ещё раз и погладила мужские пальцы. Но он не отрывал глаз от короля.
— Прошу вас, прекратите оба! Яр, пойдем домой, — пришлось громко произнести вслух. На фразу никто не отреагировал, они оба будто не слышали. Только Крис на миг скользнул по мне темно-красными глазами. И всё.
— Хочешь сказать, что я подверг ее опасности? — я испуганно проследила, как Регненсес свирепея начал приподнимать верхнюю губу и медленно опускать руки с остро вытянувшимися когтями.
— Именно это и хочу сказать, — голос Яра звучал безжалостно.
Я почувствовала, что до кульминации осталось немного. Дрожащий от напряжения воздух кабинета уже можно было резать на длинные полосы и использовать как звенящие струны и стропы.
«Неплохо бы начать рожать прямо сейчас. Все бы немного расслабились...» — мелькнула мысль.
Но роды, увы, не начинались. Тогда я сделала то единственное, что могла.
— Ой... — тихо простонала и приложила руку к своему прекрасному, угрожающе большому животу, похожему на бомбу, которая скоро должна взорваться.
А вот это подействовало.
Мужчины, наконец, обратили на меня взоры. Черный, синий, темно-красный — в каждом из них по-очереди отразились: вопрос, беспокойство, испуг. Они все боятся того, что им неподвластно. Внезапные роды входят в список.
— Началось? — обеспокоенно шагнул вперед Регненсес. Краем глаза я успела уловить раскрывающийся огненный портал, когда меня стремительно развернуло: Яр повернул на себя тяжелое кресло. Я почувствовала как тяжелая рука Дракона опустилась на спинку кресла. Хорошо хоть не стал разворачивать.
Яр немедленно наклонился ко мне и его взгляд не был мягким. Такой черный матовый взгляд
у бездны. Провалишься — и полетишь вниз.«Что чувствуешь?» — мысленно спросил. Он быстро приложил ладонь к моему животу, прислушался и тут же поднял голову, осуждающе сверля меня глазами.
«Обманула», — констатировал. Ко мне он обращался мягче, чем к Регу, что обнадеживало.
«Прости», — повинилась. Конечно, обмануть всеведущего больше чем на несколько секунд я не могла. Да и Рега тоже, Драконы все чувствуют. Зато отвлекла их от созерцания друг друга. — «Пожалуйста, остановись. Он вмешался случайно, просто хочет помочь, мы говорили о повитухах».
Наяр смотрел на меня внешне невозмутимо-спокойно, но я видела ярость в крошечных деталях, которые можно обнаружить только, если знаешь его достаточно хорошо. Чуть заметно подрагивали ноздри, и чуть скривилась линия губ, а глаза... Глаза совсем темны.
«Не с ним, Катя», — сурово проговорил и выпрямился. В эту секунду в комнате появился маг, за которым мелькнула незнакомая женская фигура.
— Это врач, — прокомментировал Крис.
— Благодарю, — Наяр кивнул и опять наклонился. На этот раз он просунул руки мне под колени, за спину и подхватил, поднимая меня на уровень своих глаз. На Дракона он, к счастью, уже не смотрел. — Мы уходим.
Последнее было сказано вроде как мне, правда, меня без вариантов уносили.
«Отлично...», — не споря, обняла мужа за шею. Раз у него заняты руки, он не будет нападать. И Рег тоже.
— Будьте так добры, открыть дорогу к моему дому, — вежливо произнес Наяр, обращаясь к новому верховному магу.
Последний невозмутимо перевел глаза на короля.
«Конечно, Яр ему не указ, они даже не знакомы», — с досадой подумала.
«Открывай!» — мысленно возопила я, опасаясь, что мой Ворон начнет говорить другими словами. Регненсес сделал долгую паузу, которая показалась мне вечностью, и, еле заметно кивнул. Я успела поймать его взгляд, прежде чем Наяр шагнул в портал. Мой король на волоске от того, чтобы начинать рвать и метать... К счастью, сдержался. Говорить он ничего не стал.
Перед носом сверкнул огонь портала, Яр молча широко шагнул вперед, удерживая меня на руках, и тепло сменилось холодом. Мы опять оказались на террасе у дома и опять на нас невозмутимо взирали горы.
Правда, мы все еще были не одни. Вслед за нами из портала вышла женщина, которую привел маг и он сам.
Час от часу легче не становилось, но я все равно облегченно выдохнула и покрепче прижалась к Яру, приникнув лбом к его виску. Когда Дракон и Ворон встречаются, это теперь слишком сложно... Для всех. С учетом всего.
— Пройдем в дом, — ровно произнес Наяр вслух, адресуя слова гостям, и зашагал вперед. Я воспользовалась представившейся паузой.
«Яр, мое письмо попало...»
«Не объясняй. Я уже все узнал», — он перебил мои мысли.
«Прочитал» — это утешало... отчасти. Его голос звучал без эмоций, но это меня не обманывало.
«Ты сердишься на меня?»
«Зол. Не на тебя».
Пояснение успокаивало, но беспокойство осталось.