Опасные связи, или Замуж за демона

В общем, лучше мне не косячить. От слова « совсем».

– Могу идти?

– Идите, - он кивнул и развернулся спиной, демонстрируя, что аудиенция завершена.

Помедлила. Хотелось спросить, что это был за напиток такой, от которого до сих пор першит в горле, но... передумала. В конце концов, ощущения за последние дни стали ещё глуше. Врач никакой патологии не выявил. Так, глядишь, и само пройдёт.

Лишний раз нарываться на выяснение? Нет, я поспешила со своим любопытством. Быстро развернулась и вылетела из кабинета, в порыве не подумав придержать дверь. И как подскочила в холле, потому что эта деревянная зараза с грохотом захлопнулась следом! Это что? Получается, ещё и ушла под фанфары, выражая своё фи? Ну всё... Радужное будущее начало наливаться красками. Только отчего-то в серой палитре оттенков.

Возвращение в отдел прошло едва ли не под аплодисменты сотрудников. Все знали, что к Альвари просто так не вызывают. До совещаний я не доросла - уровень не тот. Премировали, повышали и увольняли чаще через непосредственных начальников рангом ниже. К боссу попадали особо отличившиеся. А так как я успела в ближайшем туалете привести себя в порядок и отдышаться, то в свой кабинет зашла с лёгкой улыбкой на лице. Показывать всем, что творится у меня на душе, я не собиралась, поэтому моя «счастливая, умиротворённая рожа» (по меркам нашей организации и большинства сотрудников) бросалась в глаза.

– Зачем вызывал?
– грузно развалившись в кресле, перешла в наступление Марковна. Кресло угрожающе скрипнуло и покачнулось. Когда-нибудь свежие пончики его точно добьют.

– Назначил вместо Марины на должность личной помощницы, - ответила так, словно оповестила всех о погоде. Но по лицам сослуживцев поняла, что ошиблась сезоном или рассказала о засухе на Аляске.

– А почему мне ничего не сказал?
– м-да, а Марковна всё пытается усилить свою значимость перед нами.

– Видимо, не счёл нужным, - пожала плечами и этим окончательно её добила.

Церберша раззявила свою пасть, чтобы разразиться потоком ругательств, но ... закрыла её, лишь смерив меня презрительным взглядом.- О да. Конечно! Уже сегодня этаж будет трындеть в подробностях, каким способом досталось мне злачное место.- И... завалила работой. Из вредности. Хотя прекрасно знала, что я ни за что не соберу показатели в сводной таблице. Так и просидела остаток дня, ковыряясь в ворохе чисел под неусыпным взором шефини.

– Ась, - ко мне минут через десять после начала шестого подошла Пилова, - пора домой.

– Что?
– вдруг поняла, что цифры меня отвлекли от удручающих мыслей.
– Хотела три показателя рассчитать, - кивнула на кипу бумажек.

– Я завтра сама доделаю, - мило улыбнулась подружка.

Глянула на неё. Хотела пожать плечами, мол, работы своей мало что ли? Потом поняла : великодушие - лучший друг любопытства. Пилова не Марковна, информацию об утреннем визите к боссу вытянет под пытками нытьём, чем-нибудь слабоалкогольным или просто приставанием. Легче ей это, конечно, дать, чем отказать, но, с другой стороны, и рассказывать всё необязательно.

– Ну хорошо, - кивнула и встала, отключая питание у компьютера.
– Заберёшь тогда файл на рабочем столе.

Я решила, что после ужина в местной неприметной кафешке сразу поеду домой. Так прямо и заявила Олеське со всей ответственностью, на которую был способен мой расслабленный белым вином мозг. Думаете, у меня склонность к алкоголизму? Нет. Просто день был ужасным. Особенно его средняя часть.

– Представляешь! В семь утра сказал явиться!
– поставила бокал на стол и сжала кулак.
– Подумаешь, что рабочий день в девять начинается, да?

– Он - тиран и сатрап!
– поддакнула пьяная Пилова, постукивая пальцами по столу в ожидании счёта.
– Трудовой кодекс ему не писан!

– И ведёт себя не как джентльмен, - это слово далось особенно трудно при воспоминании об исследовании этим «джентельменом» мягких пространств в виде моей пятой точки.

– Они все такие, - доверительно прошептала Олеська.
– Вон! Васька, гад! Как в воскресенье свалил, так и не звонил больше.

– Потому что ты тряпка!

– Чего это?
– надула губы Олеська.

– А потому. Он пальцем тебя манит - ты и бежишь. У тебя - за-ви-си-мость!

– Ой-ой-ой, - Пилова замотала головой.
– Смотри, чтобы босс у тебя её не вызвал. Икотную от страха.

– Гадина ты, Пилова, - и мы обе расхохотались.

Настроение было таким...слегка поэтическим, когда о работе не думается, на приключения тянет, а вино греет и радует кровь.

– Ну что?
– спросила Олеська, после того как мы рассчитались с официанткой.
– Домой рановато, да?

– Ага. Можно ещё часик погулять.

– Поехали в «Карамель». Там мой Васька на тарелочках подрабатывает.

– Официантом что ли?

– Дурында! Он так пульт ди-джейский зовёт. Клуб элитный, закрытого типа. Он давно приглашал - пора обещание выполнять. Я не из тех, кто три года ждёт, а потом плачет.

– А поехали, - и я согласилась на всё.

Тоже мне группа поддержки в действии называется! Самое противное, что ничему меня, эту мою слегка пьяную ипостась, прошлая пятница не научила. Мне бы задуматься об Альвари ещё раз, но тёплая душевная компания оказалась дороже, чем грядущий рабочий день на новой должности.

Мы приехали в «Карамель» рано и преспокойно сидели за барной стойкой, наслаждаясь причастностью к элитному обществу. Вернее, сначала сидели. Потом я осталась одна, пока Олеська выясняла отношения с Васькой по поводу новой блондинки, которая появилась, как всегда, невзначай. Народу постепенно прибавлялось. Я посасывала свой третий по счёту коктейль, бессовестно пользуясь добротой лицемерного Васьки, когда ко мне подсела дико расстроенная подружка.

– Ну что?
– хмыкнула я, глядя на Пилову.

– Скотина он, - она повернулась к Максиму.
– Налей-ка мне за счёт Бессонова. Хочу сто грамм Хенесси VSOP.

– Сто VSOP, - ухмыльнулся бармен, - это будет уже пятьсот.

– Ничего страшного. У нас семейный бюджет, - отмахнулась Олеська.

– Сомневаюсь, - заржал Макс, как Креол, но коньяк подал.

Ну а что? Встряхнём чуток Ваську на деньги, так сказать, за моральный ущерб. Нечего было нас приглашать, протежируя как своих в доску.

Вокруг гремели песни о любви и сексе, вспыхивал неоновый свет, народ расслаблялся, а Пилова материлась на мужиков. Сначала у меня на плече за барной стойкой, потом в туалете, заливаясь слезами. Вот уж правда, зачем три года ждать, чтобы выяснить ещё раз прописную истину, что твой мужчина - бабник?