Опасные тропы натуралиста (Записки ловца змей)

Чтобы закончить с фосфодиэстеразой, коротко скажу: сухой яд я получил и фосфодиэстеразу химики приготовили. Мы с Расулом использовали ее в своих опытах, давших очень интересные результаты, но оставаться кабинетным ученым я уже не мог.

Экспедиция под руководством Кости работала до глубокой осени. В предгорьях Бабатага Костя и дядька ловили кобр, по берегам мутной Сурхандарьи -- песчаных эф. Изредка друзья присылали мне письма. Они приходили из разных мест. Экспедиция все время передвигалась. Завидовал им я. Теперь кабинет казался мне тесным, лаборатория -- душной. Меня неудержимо тянуло туда, где голова кружится от простора, пьянящего воздуха и ни с чем не сравнимого запаха цветущей джиды. Мне хотелось снова забраться на крутую вершину, откуда видна чуть туманная панорама разноцветных склонов, где как на гигантском зеленом ковре тюльпанами и колокольчиками вышиты красные, желтые и голубые узоры. Трудности и невзгоды скитаний как-то выпали из памяти. По ночам мне снились рыбы, прыгающие у водопада, и гюрзы, лежащие на ветках и камнях.

Я написал об этом Косте. Он ответил, что я от него "заразился" двумя неизлечимыми "болезнями": любовью к странствиям и "змеиной лихорадкой". Симптомы этих "недугов" он заметил еще во время моей работы в экспедиции и предсказывал мне печальную участь "бродяги", ловца ядовитых змей.

* ЧАСТЬ II *

КАРАКУМСКИЙ ПОХОД

И СНОВА В ПУТЬ

"Змеиной лихорадкой" я заболел всерьез, но между первой и второй поездками прошло почти два года. Однако ни довольно длительный срок, ни преграды не охладили моего желания стать ловцом змей.

Когда я вернулся из первой поездки, то дома о том, чем мы занимались в экспедиции, рассказывал очень осторожно. Встречи со змеями в моих рассказах выглядели случайными. Казалось, все окончится благополучно. Мама ничего не узнает и не будет волноваться. Но шила в мешке не утаишь. В справедливости этой пословицы я убедился очень скоро, кажется на третий день после приезда. Однажды мама, словно невзначай, спросила:

– - В какую экспедицию ты ездил? Я заподозрил недоброе, но постарался придать своему голосу невинные интонации и ответил:

– - В зоологическую. Разве ты забыла?

– - Чем вы занимались в этой экспедиции?

– - Изучали видовой состав герпетофауны юга Узбекистана.

– - Не морочь мне голову своими учеными словами, -- рассердилась мама.
– - Каких змей ты привез в институт этого не путевого Кости?

Я попытался увернуться от прямого ответа и пробормотал что-то невнятное.

Оказывается, выдал меня один из моих сослуживцев. Нет, он не имел никакого злого умысла. Он просто при встрече с мамой выразил ей свой восторг по поводу моей "безумной отваги" при ловле ядовитых змей. Этот восторг стоил мне двух дней покоя.

У дядьки все было иначе. Он сразу заявил своим домашним, что отныне и до конца своего века будет заниматься охотой на змей. Надо отдать справедливость тетке. За время супружеской жизни характер своего мужа она изучила до тонкостей и спорить не стала.

За прошедшие два года дядька несколько раз ездил ловить змей и стал (по словам Кости) "грозой змей". На меня дядька посматривал свысока. Оснований для этого у него было достаточно. Число отловленных им гюрз перевалило за сотню, а на моем счету не было и четверти этого.

За это время в моей судьбе произошли кое-какие перемены. Мы с Расулом закончили работу над своими научными темами и успешно защитили кандидатские диссертации. Стал я кандидатом сельскохозяйственных наук, и, следовательно, заниматься мне полагалось сельскохозяйственной наукой, которая, как известно, до змееводства еще не дошла, а от змееловства весьма далека. Основной моей работой осталась генетика, а змеями я мог заниматься только в свободное время. Так я и делал. Ездил на отлов змей и попутно изучал их биологию во время своего отпуска.

У ПУСТЫННОЙ РЕКИ

Начала следующего сезона охоты на змей я ожидал с таким нетерпением, которое не знаю даже с чем можно было бы сравнить.

Костя снова брал меня в экспедицию. Все было готово. Мы ожидали только телеграммы о потеплении от метеорологов из района предстоящей охоты. На этот раз мы ехали в пески Каракумы изучать и ловить не только гюрзу, но и кобру.

Мне казалось, что телеграммы никогда не будет, но однажды вечером пришел Костя и сказал:

– - Выезжаем завтра, после обеда. Будь готов. Машину я стал ждать с самого утра.

– - Ты как малыш из детского сада, -- сердилась мама.
– - Садись поешь на дорогу. Я тебе борща наварила. Такого борща ты не попробуешь до самого возвращения!

Я знал, что такие вкусные блюда, как мамин борщ и коржики, не скоро доведется мне попробовать, и все же ел без аппетита. В составе экспедиции повар предусмотрен не был, и еду мы готовили себе сами. Вкус приготовленных нами блюд соответствовал нашей квалификации в области кулинарии. Повара же мы были никудышные. Наши познания кулинарного искусства ограничивались умением чистить картошку и рыбу да открывать консервные банки с тушенкой. Обычными блюдами были гороховый суп с тушенкой и гречневая каша из концентратов. Единственное действительно вкусное блюдо, которое мы ели Б прошлую поездку, была уха из маринки. Но сейчас мы ехали в пески, где там найдешь рыбу? И все же ел мамин борщ без малейшего аппетита.

Наконец под окном коротко просигналил грузовик. Все мои вещи -- рюкзак да спальный мешок. Быстро прощаюсь с родными и лезу в кузов. Дядька уже сидит там. Он неплохо устроился за кабиной на свернутой кошме. Поехали!

Мы едем по серо-желтой степи. Вдоль ленты асфальтированного шоссе кое-где на припеке зеленеет нежная молодая травка. Весна наступает, но в первый день пути мы с дядькой в кузове мерзли. Холодный ветер нахально лез за воротник и заставлял нас жаться к кабине. Ночевали мы у подножия горного хребта, было холодно даже в спальном мешке. Утром на перевале под колесами автомобиля скрипел снег, а в долине стало так тепло, что пришлось сбросить телогрейки. Вдоль дороги -- цветущие сады. Розовыми душистыми облаками покрыты урюк и миндаль, белыми -- яблони.

К обеду третьего дня мы приехали в районный центр, где в чайхане должны были встретиться с Курбан-Ниязом. Он ждал нас уже три дня.

Едва улеглась первая радость встречи, как Костя сказал:

– - Ну, Курбан-Нияз, когда выезжаем на место работы? Ночевать будем здесь или в поле?

– - Какая здесь ночевка!
– - сердито сказал проводник.
– - Мученье, а не ночевка. В чайхане душно и табаком воняет, на дворе всю ночь ишаки хором орут, а собаки им помогают. Поехали отсюда. Я знаю по пути один родничок -райское место! Там ночевать будем!

– - Далеко это райское место?

– - Пешком за неделю дойдешь. На ишаке четыре дня ехать будешь. На машине к вечеру доедем!

– - К вечеру доедем?

– - Конечно!

– - Тогда чего же ты медлишь? Кидай свой хурджун в кузов и лезь в кабину. Поехали!

... На следующий день мы выехали в открытую степь. Зона освоенных земель осталась далеко позади.

– - Су ол! 1 -- сказал нам на прощание старик в последнем кишлаке.
– - К воде придешь через неделю пешего пути!

Костя тут же велел залить воду во все три наших бочонка.